Но это не удержало его от открывания ящиков. Первый был длинным и тонким, с деликатной серебряной отделкой. Он содержал ряд плеток на черной вельветовой подстилке, одна — тяжелый деревянный прямоугольник, вторая — мягкий овал красной лакированной кожи, а третья — усеяна стальными кнопками.
Следующий ящик содержал мотки веревок, несколько грубых, несколько гладких. Среди них он заметил свою веревку невесты. От его прикосновения она пошевелилась и поползла по его руке, как любящее домашнее животное. Если он умрет, по крайней мере, она вернется в семью. Может сыновья его братьев, найдут ей лучшее применение.
Следующий ящик содержал различные цепи.
Алия была сложной женщиной.
Майя заглянула через его плечо. Она потянулась поверх его руки и достала из ящика цепь из оленьей кожи. Вдохновленная она обернула ее вокруг шеи.
— Это моя любимая.
— Ты позволяешь ей кусать тебя с этим?
— Это очень приятно, на самом деле.
— Но почему?
— Я не знаю. Это как….у тебя когда- нибудь поднималась температура на столько, что ты чувствовал будто плывешь?
Михаил никогда не болел, не так как болеют люди.
— Это трудно объяснить. Это как порыв. Мне нравится позволять ей заботиться обо мне…
— С кнутом?
Она вернула ему пристальный взгляд, откровенно говоря, очень смелый для кормильца.
— Да. С кнутом. Или плеткой. Или длинной веревкой. Она берет меня в новые места. Когда это закончено, я чувствую себя смягченной, чистой внутри. — Она прикоснулась к своим вискам. — Это как быть перезагруженной.
— Абсолютное подчинение, — сказал он.
— Да, но по моим правилам.
— Это не настоящее подчинение.
Она красиво опустила глазки и выпятила грудь. Неужели она действительно флиртует с ним?
— Некоторые люди говорят, подчинение единственное обладает реальной силой. Алия уважает мои границы, иначе я бы не была здесь.
Алия была одним из самых сильных вампиров. Эта девчонка была кормильцем. У нее вообще нет силы. Если она думала, что у нее она имеется, она была слабоумная. Среди вампирской силы нет договоренности, нет мерила. Всегда выигрывает сильнейший.
Он закрыл ящик и вышел.
— Я не играю с едой.
Но он помнил игру. Игру воли, в которой Алия дразнила его беспощадно, унося его за пределы самого темного места и обратно на свет. После этого он чувствовал себя перерожденным.
— Я не одна из ее игрушек.
— Где она?
Майя вздрогнула.
— Пожалуйста, сядьте.
Она указала на черный стул с высокой спинкой и витыми подлокотниками. У Aлии был проклятый трон. Он даже не хотел думать о том, что творилось вокруг этого трона.
— Я пойду проверю.
Михаил упал в трон, подперев кулаком подбородок, размышляя о власти.
Доминик встретил Алию на лестнице.
— Фостин в камере пыток. Он хочет поговорить с тобой там.
— Что он делает в моей камере пыток?
Доминик пожал плечами.
— Будь я проклят, если я знаю. Это разговор наедине?
Aлия нигде не хотела быть наедине с Михаилом. В идеале, она не обращала бы на него внимания, до поединка. Борьба со связью взяла всю ее силу. Если бы она позволила себе думать о нем в течение даже секунды, то она бы обмякла. Она начала бы думать о том, как он ласкал ее ухо, и как его голос резонировал в ее костях, и как каждый шаг, который он делал, был совершенством и изяществом, и как, только может быть, она могла бы испытать желание бросить империю только, чтобы снова свернуться с ним на диване.
— Ты, конечно, не думаешь, что я должна пойти туда? — Она замолчали и закатила глаза, изнуренная. — Конечно, ты думаешь, что должна. Ты хочешь, чтобы я передумала.
К счастью, Михаил был в ярости. Независимо от того, насколько сильно она защищала себя от его мыслей, его эмоции она могла ощущать. Ей удалось взбесить его, настолько основательно, что он с нетерпением ждет возможности убить ее.
Это было хорошо. Она не могла бороться с ним, зная, что он затягивает свои удары.
— Моя работа — охранять твою жизнь. Кодекс чести защитит тебя. До поединка, вы оба должны следить за своими манерами. Нет никакого вреда, в том, чтобы послушать, что хочет сказать человек.
— Нам больше не о чем разговаривать.
Майа прошла мимо и махнула рукой.
— Привет, ребята!
Доминик посмотрел на девушку и дождался пока она вышла в противоположную дверь, прежде чем продолжить.
— По правилам поединка, ты должна его выслушать, если он попросит.
— Вот черт. Я дам ему минуту. Но не больше. — Она не сможет долго держать свою обороноспособность. — И ты идешь со мной.
Доминик поклонился.
— Конечно.
Они спустились в зал. Она распахнула тяжелую, обитую дверь и остановилась на первом шаге, Дом уткнулся ей в спину. Несмотря на то, что она не могла видеть Михаила, она могла чувствовать его. Это было так жутко понятно, зная о связи. Он был там, он волновался, в движении — ходит, догадалась она.
Ты сможешь сделать это. Просто выслушай, что он скажет, и убирайся оттуда.
Дверь за ней захлопнулась и замок закрылся.
— Доминик!
Она бросилась плечом к двери, зная, что дверь внутри стальная и весит на уплотненных петлях. Снаружи она услышала звук от сильнейшего удара. Доминик ее удерживал. И казалось, ему кто-то помогает.
От такого предательства она покачнулась. Случившееся заставило ее ужасно побледнеть.
Михаил прибежал вверх на лестницу.
— Он нас запер?
Алия снова бросилась к двери. Михаил присоединился к ней. Они толкали ее вместе, стена дрожала, но дверь оставалась на месте.
— Кто ее там держит? — прошептал Михаил, повторяя ее собственные мысли.
Что они встретили бы, если бы прорвались сквозь дверь — спецназ? Шум снаружи сбивал с толку. Пытаясь получить хоть какой-то намек, она принюхалась, но некоторые из людей присутствовали и в последнюю пару ночей. Еще и нос внутри немного привалился. Она покачала головой. Она не имела ни малейшего понятия, о тех, кто находился снаружи.
Михаил наклонился поближе. Их лбы почти соприкоснулись. Ее кожа начала покалывать от его близости.
— Покажи мне свое укромное местечко.
— Прошу прощения?
— Твой секретный выход. Что еще, ты думаешь, я имею ввиду?
Алия подумала, что лучше не отвечать на этот вопрос.
— Ах. Здесь только один выход…
Михаил посмотрел на нее, прищурив глаза.
— Ты тратишь на все это время и деньги, снабжая оборудованием это место … линиями чистки и … и … приспособлениями для жарки, железными гильотинам и другой чертовщиной, которую ты приобрела для того чтобы играть в свои испорченные игры, но ты не смогла даже потрудиться построить здесь аварийный выход? Я рад, что не женюсь на тебе, потому что ты идиотка.
