Ложь. Он брешет нам.
— Ты пробыл с ним весь день?
Вот теперь он оторвался от бумаг и вопросительно уставился на меня.
— Почему ты спрашиваешь?
— О, — я постаралась сделать беспечное выражение и демонстративно поправила юбки, — просто мы ездили в город. И мне стало любопытно, всегда ли ты отправляешь Кила за мной приглядеть.
— Нет, не всегда, — отец вернулся к письму. — Я понимаю, дорогая, что Лондон опасное место для молодой леди, тем более в твоем состоянии. Но я доверяю твоим друзьям, этому хорьку и милой вампирше, как там ее…
— Он горностай, — поправила я.
— Что, прости?
— Маркус, он горностай, не хорек.
— Ну да, — сконфуженно пробормотал он. — В любом случае, я хотел сказать, что как бы мне ни было тяжело отпускать тебя, несмотря на волнение, на мой страх, мне следует хоть иногда это делать… Милая, я хочу надеяться, что нам удастся победить твой недуг и тебя ждёт счастливое будущее: будни, такие же, как у всех, досуг с друзьями. И я хочу дать тебе больше свободы без постоянного надзора Киллиана… в конце концов, мальчик так же заслуживает право на личную жизнь и отдых, верно?
Я кивнула, в горле образовался ком. Мне было стыдно и неловко, оттого что я стала подозревать собственного отца, но еще больше горько оттого, что мое недоверие никуда не делось.
— Значит, вчера он был всё время с тобой? — я все же повторила вопрос.
— Нет, — он устало потёр глаза. — Я отпустил его ближе к вечеру. Возможно, у него было свидание.
«Или же он просто хотел посетить бордель, как и два твоих знакомца, а ты везде ищешь подвох»
— Ладно, — я встала, начав неспешно надевать перчатки, — пожалуй, пойду к себе. На завтра много задали, и мне стоит засесть за конспекты.
Он подошел и поцеловал меня в лоб.
— Жду тебя в среду, но если будут какие-то нетипичные реакции — шли летуна или приходи сама!
Кивнула. Так и не рискнула спросить о формуле. Мы шли к выходу, разговаривая о погоде, о его лекциях и студентах, о моих впечатлениях об учёбе и городе, о дате его отъезда и моей практике. На минуту мне показалось, что мы обычная семья, без странных секретов и недомолвок.
Внезапно из подвала донеслись странные звуки, писк какого-то животного и скрежет металла. По спине пробежал липкий холодок страха. Отец нахмурился, бросая встревоженный взгляд в сторону подвальной двери.
— Не знала бы вас, — поёжившись, постаралась пошутить, — подумала бы, что у вас там камера пыток.
Отец нервно хохотнул, подталкивая меня к выходу: — Киллиан опять экспериментирует… на крысах.
Глава 16. У женщин просто удивительная интуиция. Они замечают всё, кроме очевидных вещей
Глава 16. У женщин просто удивительная интуиция. Они замечают всё, кроме очевидных вещей
Нейтон Уотерфорд
Я так и не понял, каким образом очутился в комнате Александры. Меня бесило то, как Веттино вёл себя здесь: свободно, словно бывал тут тысячу раз и у него в кармане разрешение хозяйки на пребывание в личных апартаментах в её отсутствие.
Алгар деловито хозяйничал в гостиной — включил камин, поставил чайник на подогрев, то и дело бросая на меня насмешливые взгляды. Элизабет Макмиллан чувствовала себя так же неуютно, как и я. Она сидела на краешке кресла с прямой спиной, словно проглотила аршин, украдкой вытирала красноватые слезинки, выдававшие в ней её вампирскую сущность.
Я медленно подошел к огню, на ходу изучая содержимое каминной полки: часы, пара подсвечников и чаша из синего стекла, наполненная деревянными лучинами, используемыми для зажигания свечей от пламени.
Забытые боги, я точно не готов встретиться с Алекс так скоро и уверен, что она разделяет мое мнение! Но как только услышал разговор двух вампиров, их намерение пойти к ней в комнату, не смог устоять!
— Нейт, расслабься, такое чувство, что ты сейчас кого-то убьешь, — пошутил Алгар, подмигивая.
Мрачно посмотрел на друга, давая понять, как он близок к истине. Улучшить моё настроение не помогало и то, что мы с ним прояснили всё с самого утра. Я сам нашел Веттино, так как понимал, что не вытерплю больше его рук на её талии, вожделенных взглядов и облизываний на её шею. Кто-то явно пострадает, если это повторится!
Алгар рассказал, что подозревал нас с Алекс с дня допроса у ректора. Она что-то сказала на сфере правды, что никак не укладывалось у него в голове. Потом мой оборот и поспешный побег в лес, её срыв в столовой и вот, собственно, вчерашний вечер. То, как быстро я её нашел в мороке тумана, наша ссора — сказало ему о многом. Ухмыльнулся: это он ещё не знал о нашей первой встрече!
Веттино подтвердил, что появление Алекс в моём номере — его рук дело. Сперва он хотел подшутить, но потом понял, что эта шалость может быть отличной попыткой узнать, прав ли он. Если бы его подозрения не оправдались — я бы выставил девчонку и отправил в академию. Похвальное доверие со стороны друга! Но она так и не вышла из моего номера.
Еще никогда с таким облегчением и довольством я не заявлял свое право! Хотя это никогда не касалось девушки.
«Александра Маккой — моя!»
Его хохот до сих пор стоял в ушах.
«Этот день я запомню навечно! — воскликнул он. — Невозмутимый холодный Уотерфорд поддался зверю и выбрал, подумать только, человечку! Не терпится посмотреть на физиономии твоих родственников, когда ты объявишь им об этом! А уж кислые лица дамочек, облизывающихся на твой зад и наследство, вообще надо будет зарисовать».
Я усмехнулся. Сперва стоит сказать самой Алекс. Почему-то я не был уверен, что она готова к таким откровениям и не скорчит не менее кислую гримасу.
Подойдя к окну, прислонил свой кулак к раме, делая вид, что сосредоточенно наблюдаю за неожиданно накатившим ливнем. Дело шло к зиме, и погода портилась с каждым днем.
Стоя в её комнате, вдыхая её запах, я вспоминал рассвет и спящую в моих объятиях Алекс. Сколько бы я ни смотрел, не мог наглядеться: мягкие изгибы тела, прелестные округлости груди, струящиеся волосы, разметавшиеся по моему плечу. Её лицо, расслабленное, невинное во время сна, лишённое обычной сдержанности и напускной холодности. Томительная мягкость губ запала мне в самое сердце. Как такое возможно: так крепко держать Алекс в объятиях и всё равно чувствовать, что этого мало?!
Во время сна её ресницы периодически трепетали, губы раскрывались, она тревожно вздыхала. Пальцы на ногах и руках невольно подрагивали. Каждый раз, когда она становилась беспокойной, я гладил её и прижимал крепче к себе, и она чудесным образом успокаивалась и затихала. Надо же, не прикладывая никаких усилий, Алекс затронула во мне что-то, спрятанное глубоко внутри. Мне хочется окружить её заботой и нежностью, которую я ни к кому и никогда не проявлял. Мне хочется защитить её от невзгод всего мира, осыпать украшениями, подарить ей весь мир и сделать невозможное, лишь бы она была счастлива!
И ведь вокруг меня всегда были девушки: настоящие леди, только и мечтающие, что о выгодном союзе и укреплении рода, о слиянии капиталов и сильном потомстве. Дамы полусвета, которым я с лёгкостью доставлял удовольствие всеми возможными способами, получая ответное наслаждение взамен. Но я никогда, никогда не занимался любовью так, как сегодня, будто мои пальцы впитывали ощущения, насыщаясь наслаждением лишь от прикосновений к её коже.
Каким-то образом она получила загадочное преимущество надо мной, обрела абсолютную власть! Это всё мой зверь, превращающийся в пушистого котёнка в ее присутствии! Он готов лежать пузом кверху у ног Алекс, уловив лишь намек на её улыбку. Готов разорвать любого, стоит лишь заметить заинтересованный мужской взгляд, скользящий по её телу.
Даже вампир, друг, которого знаю с детства, раздражает. Пусть он и заверил, что между ними ничего нет и это всё — необходимая уловка. Но бесит! Хмурюсь, еле сдерживая рык.
«Она наша, — порыкивает зверь. — Только наша».
Как бы ни хотелось остаться утром рядом с ней, но наступало время возвращаться к привычным вещам, стоило о многом позаботиться. Вспомнил, как выбрался из объятий Алекс, заботливо подоткнув вокруг неё покрывала. Оделся в бодрящей прохладе комнаты. С удивлением понял, как мысли вернулись к привычному ритму, составляя списки дел и планы, словно комбинации в шахматной партии: нужно позаботиться о её одежде. Та, в которой она была вчера, безнадёжно испорчена, а помыслить о том, что ей придется пробираться на кампус в платье «бабочки», не могло быть и речи! Первым делом отправил летунов в магазинчики, готовых за приличные деньги работать круглосуточно. Мне не хотелось оставлять её одну, но по легенде с зельем и прочим притворством будет естественнее, если я уйду. Оттягивал уход до последнего. Дождался, когда вещи из списка, запакованные в рубиновые коробки, были доставлены, разложил покупки, чтоб платье не помялось, набрал ванну для Алекс, подобрал её разбросанные вещи и заколки для волос.
