обладаешь огромной силой. Значит, твои братья тоже ей не обделены? Ради общего дела можно было бы покончить с распрями и заключить, хотя бы, кратковременный мир. Кроме безопасности и благополучия близких и своего народа, все остальное такая ерунда. Мелочи. Ты не согласен со мной?
— Все так. Но это не место для обсуждения некоторых вещей, информация о которых может навредить. Это оружие в руках злодеев. Надеюсь, что понимаешь, о чем я?
— Прости. Как всегда, рублю с плеча, — покаялась я.
— Интересные у тебя выражения. Меня поражает твое мышление и совершенно нелогичные выводы. Вроде говоришь одно, а сделать можешь совсем другое. Этим вы и привлекаете женщины из другого мира. Вы так необычно смотрите на жизнь, что диву даешься.
— Примитивно и грубо, без условностей и соблюдения местного менталитета? Кажется так, — рассмеялась я. — Ладно, Шим. Я устала. Спасибо за чудесный вечер. Я чувствовала себя с тобой настоящей принцессой, — с искренней благодарностью сказала я и освободила руку из захвата.
— Это совсем не сложно устроить, — сказал, улыбаясь парень, но взгляд был очень серьезным. — Сделать тебя принцессой, — пояснил он.
Мне стало неуютно.
— Не сомневаюсь. Спокойной ночи, — поспешила попрощаться с парнем.
— Спать без сновидений, — пожелал мне хранитель.
Закрыв, наконец, дверь, устало привалилась к ней спиной. Устала — это не то слово. Я была выжата как лимон. Физически и эмоционально. Одна шкурка осталась, которая была бы не прочь, если бы ее потащили под горячий душ, прополоскали от души, смывая горечь, разочарование, слабость и уложили в мягкую постель. А может, ну его этот горячий душ? Может сразу в постельку? Но я не дала упадническому настроению подмять мою волю и направила свои сопротивляющиеся стопы в ванную.
Не успела сделать и двух шагов, как в дверь постучали. Возмутиться сил не было, и говорить ни с кем я не имела никакого желания, поэтому, снимая на ходу платье и обувь, устремилась к вожделенной воде.
«Я хочу отдохнуть. Отрешиться от всех проблем. Все надоело. С девочками, уверена, все в порядке. Я это точно знаю. Мне и в головы им соваться не надо. Я почувствую их как себя, если захочу. А остальной мир подождет. И не один, кстати. Урррра! Водичка горячая!»
Оба вампира слышали почти весь разговор девушки с хранителем. Арни молился всем богам, чтобы Жека не пригласила мужчину к себе. Син был слишком спокоен. И это не просто раздражало, а пугало.
Арни постучал в дверь, почти сразу как хранитель удалился. Никто им открывать не спешил. Послышались шаги, но удаляющиеся внутрь комнаты. Шаркающие и тяжелые. Потом послышался стук обуви шелест снятого платья. Стук двери в глубине комнаты возвестил о том, что хозяйка собралась принять водные процедуры и ей все равно, кто стоит у ее дверей. Арни не сомневался, что даже узнай эта девица о них, она бы поступила точно также. Он удрученно покачал головой.
«Хорошая штука вампирский слух. Но лучше бы он иногда давал сбои», — подумал вампир, увидев, как напрягся Син.
— Она просто устала. Всего лишь слабая девчонка. И она не знает, кто пришел, — сказал он, лишь бы что-нибудь сказать.
— Иди, Арни, — тихо попросил друг.
Спорить или что-либо говорить не имело смысла, поэтому вампир удалился. А Син растворился в ближайшей тени. Не хватало, чтобы кто-нибудь видел его здесь.
«Сам великий император вампиров караулит дверь человеческой женщины», — усмехнулся он, чутко прислушиваясь к малейшему звуку вокруг и за дверьми. — Необыкновенной человеческой женщины», — додумал он и отрешился от всех мыслей, собираясь ждать.
В душе девушка пробыла недолго. Выйдя из ванны, через минуты две она уже спала.
Син испытал чувство удовлетворения от такой скорости. Дисциплинированна, умна, не жеманна, прямолинейна, честна, надежна. Столько достоинств. О ее невероятных способностях, вообще отдельный разговор. Чем не будущая императрица?
И внешние данные не подкачали. Слишком хрупкая на вид, по сравнению с вампиршами. Но эта хрупкость обманчива. Кому об этом знать, как ни ему? Волосы цвета красного вина, глаза зеленые, отливающие жидким золотом, когда она взволнована или злится.
Сегодня она была невероятно хороша. А как будет смотреться в алом платье невесты? И никаких прозрачных тряпок. Никогда. Он не потерпит, чтобы кто-нибудь пялился на его женщину.
«Моя ли? Чувствую, что теряю ее, даже не успев насладиться обладанием», — горько констатировал он настоящий факт.
Неизвестно, на что способна магия девчонки. А еще меньше о возможностях хранителя. Син скрипнул зубами.
Подождав еще немного, Высший вампир просочился сквозь стену и очутился в спальне девушки. Никто не знал об этой способности императора. Даже близкий друг Арни. Эта способность передавалась по мужской линии в императорской семье тому, кто восходил на престол. Самое важное свойство этой способности — никакая магическая защита не являлась препятствием для прохождения сквозь нее.
Если Жека проснется, она узнает об этом. Но почему-то не особо волновало мужчину.
В огромной кровати девушка была почти незаметна. Син поднял с пола смятое платье и повесил на спинку стула. Туфельки отложил в сторону. Улыбаясь, он подошел к кровати и стал рассматривать спящую грозную магиню.
Колючка превратилась в хрупкий цветок. Волосы, потемневшие от воды, прядями-змеями лежали на подушке. Лицо выделялось бледным пятном на фоне волос. Но вампирское зрение позволило увидеть тонкие мазки прямых бровей, между которыми залегла скорбная морщинка, полукружья ресниц, вздрагивающих, при движении глазных яблок под веками, плотно сжатые губы.
Син провел рукой над головой спящей девушки. Волосы высохли, обретая свой яркий цвет. Морщинка разгладилась, а рот чуть приоткрылся. Она глубоко вздохнула и задышала тихо и ровно.
Мужчина достал из кармана сюртука перстень, мягко распрямил пальцы на маленькой ручке и надел его на средний палец. Оно легко скользнуло вниз и плотно обхватило фалангу пальца. Син прошептал несколько слов, и черный рисунок вспыхнул алым. Но опять стал прежним. Пока.
— Ну, вот и все, леди Джульетта. Ты не сможешь стать принцессой бездны, потому что стала моей королевой. Надеюсь, что ты примешь меня и мой народ. Все равно нам друг от друга никуда уже не деться. Твоя неприязнь и неприятие будут смерти подобны. Прости, что давно уже
