Он уже нашёл немало. Свой мир, девчонку и её фамильяра. Что касается последнего, то… Нет. Не сейчас. Слишком… Больно. Если идти до конца, получается, этот мир придётся спасать. Побороться за то, чтобы у него появилась возможность отстоять своё право на существование.
О, могущественный Виздрагос, что с тобой стало? Высокие горы, непролазные леса, крейны… Крейны — разве они не прекрасны?
Мартиш поднял голову — алые листья падали на плечи и золото волос спящей молоденькой ведьмы. Воздух пах травами от лежащей рядом корзинки и огромной, истыканной засушенными пучками шляпы. Ровно столько же распихано по карманам этой дурочки.
Листья кружат вокруг — и это не просто ветер! Лес баюкает Литу — он её знает. Знает, любит и хранит. Воздух замерцал золотой пылью — магия. Магия! Она ещё жива. А это значит — есть надежда.
* * *
— И куда мы идём? Почему каждый раз ты ничего не объясняешь? Почему я бегу за тобой, как… как…
От злости она даже не нашлась, что сказать. Заносчивость и гордыня придворного мага (да, да, она помнит, Мартиш Эрлин — придворный маг его величества, и что?) раздражала. Эта его извечная таинственность, молчаливость, надвинутый на лицо капюшон!
Как будто есть что-то, что ей не следует знать, и это после всего, что они прошли вместе! Драг тоже последнее время стал совсем…другим. Либо молчит, либо уползает в лес на весь день. Тётя Петти варит зелья на продажу (скоро им просто не на что будет жить), а тётя Руми всё присылает весточки — ждёт Литу. Она с трудом добилась несколько предложений в очень уважаемые дома, они должны быть непременно.
Разве об этом нужно думать сейчас? И потом… Всё равно ей никто не нужен. Никто, кроме Мартиша Эрлина, будь он хоть трижды придворный маг!
— Мы идём в Академию.
— Это я и так вижу — мы уже прошли теплицы. Зачем мы туда идём?
— Поговорить с Персивалем.
— Персивалем Хойя? Ректором Академии? Но зачем?
Маг остановился. Откинул капюшон и взял лицо девушки в свои ладони.
— Вот почему я ничего тебе не рассказываю, — он провёл большим пальцем по щеке и посмотрел прямо в глаза, от чего голова закружилась, ноги подкосились, а сердце пустилось вскачь.
— По…Почему?
— Потому что стоит сказать хоть слово — и вопросам не будет конца!
— Мартиш, — послышался голос тёти Петти. — Пойдёмте. Нас уже джут.
Змеёныш шевельнулся в кармане, но ничего не сказал. Не заполз в причёску, не зашипел на ухо, как раньше. Он стал другим, и Лите это не нравилось. Хотелось… Как раньше. Чтоб он называл её бестолочью необразованной, советовал вывести веснушки. Она привыкла к его шуткам. Даже злым.
Теперь в её жизни появился маг. Поселился в сердце навсегда — она это чувствовала. Может, Драг ревнует? Она ведь не знает, как, к примеру, вела себя Лая, когда мама встретила отца. Мама… Как было бы здорово, если бы она была рядом сейчас. Конечно, у неё есть тётя Петти. И тётя Рум. Но даже с ними она не может говорить о Мартише.
И снова здание Академии Травничества и Колдовства. После экзамена она была только в библиотеке. Как-то незачем было наведываться в основное здание. Знакомые коридоры. Портреты. Они с тётей Петт шли за Мартишем — маг уверенно шагал прямиком в башню ректора. Там Лита не была никогда. Ступени. Такие крутые. Высоко. Персиваль Хойя — совсем старик, как же он это терпит? Тяжело, наверное, подниматься каждый раз.
Но стоило им войти, как все мысли вылетели из головы юной колдуньи, настолько поразило её то, что она увидела. Посреди кабинета ректора висела прозрачная сфера с золотым крейном внутри. Дерево было словно вылеплено из Золотого песка — песчинки то рассыпались, то снова принимали форму старого дерева — кряжистого, раскидистого. У корней его лежали листья, которые… медленно исчезали. Крона почти опустела, и Лита вдруг поняла, что чувствует это дерево:
— Ему плохо! — сказала девушка, сама от себя не ожидая.
— Да, девочка, — Персиваль Хойя положил Лите руки на плечи. — Ты права. Ему плохо.
— Артефакт — отражение сердца Виздрагоса, — послышался ледяной голос и Лита узнала Атарину — вредную ведьму, что сомневалась в том, что зелье ученицы Петуньи не избавит садовника от кашля. — Сама видишь, девочка, в каком состоянии этот мир…
— Почему мы и собрались здесь. Все вместе, — закончил за неё ректор Академии. — Итак, все в сборе?
Лита огляделась. Персиваль Хойя, Аргулус Велес и Атарина Ридея — члены учёного совета Академии Травничества и Волшебства. Мартиш Эрлин — придворный маг его величества. Её тётушки, аптекарь, друг отца Андриас Вельник. И она — Литиция Келисавва-Вербенсклетт, всего лишь выпускница Академии, и то — всё, что она сделала — подтвердила диплом благодаря домашнему обучению.
Откуда такая честь? Едва она так подумала — двери кабинета ректора распахнулись, и все присутствующие утонули в глубоком поклоне. Все, кроме Литы. Она почему-то не могла оторвать взгляд от дерева из золотистой пыли.
— Кланяйся, невежа лесная — король пришёл! — больно дёрнул Уж за волосы.
Она поклонилась, а когда подняла глаза, то так и застыла! Её величество пожаловал не один, а с единственной дочерью, принцессой Виздрагоса. Она ведь была на балу, вот только тогда всё так… быстро и нехорошо закончилось, что Лита не успела рассмотреть, а зря. Такой красоты она в жизни не видела! Фарфоровая кожа, тонкая талия, глаза… Словно весеннее ясное небо! Льняные мягкие локоны уложены вокруг головы и украшены жемчугом. Она даже как дышать забыла. Вдруг стало очень больно, потому она поняла — вот на ком рано или поздно женится придворный маг. Драг прав. Надо будет вывести эти… нелепые веснушки. Но даже если она это сделает, с такой красотой соперничать глупо. Ей захотелось умереть — тут же, на месте, в глазах потемнело и дышать стало нечем, но не потому, что принцесса Виздрагоса была прекрасна (хотя и это, конечно, тоже), а потому, что Драг сжимал шею всё сильнее и силь…ней…
— Драгххх…. Задушишшшь…
— Ой, прости, — зашипел змей над ухом, не сводя с красавицы чёрных бусинок-глаз. — Я это… задумался.
Ну, вот. Если даже змей голову потерял, что уж говорить о Мартише. Лита не выдержала — кинула на мага взгляд и покраснела, потому что Эрлин смотрел вовсе не на принцессу. Он смотрел на неё — пристально и почему-то грустно. Или ей показалось?
— Оставьте это, — махнул король пухлой ручкой и первым уселся в кресло возле большого круглого стола. — Присаживайтесь…все.
Глава 24
Мартиш Эрлин
— Я дам слово Мартишу Эрлину, придворному магу его величества Лабрия второго, — Персиваль Хойя учтиво склонил голову в сторону правителя Виздрагоса, который был как-то уж слишком бледен. — Но перед тем, как это сделать, скажу несколько слов… Сегодня в моём кабинете — необычное собрание, и посвящено оно, — маг взмахнул руками, и прозрачная сфера с золотым деревом, роняющим последние листочки, поплыла к центру большого круглого стола. — Посвящено оно, как бы громко и вместе с тем печально не звучали мои слова — гибели Виздрагоса. Наш мир теряет магию, и это уже ни для кого не секрет. В королевстве появляются тайные общества. Все они ищут источник магии, понимая, что кто найдёт его первым, тот и станет в Виздрагосе всесильным. Но увы — насколько мне известно, а Совет пристально следит за всеми, — понимающий взгляд в сторону Атарины Ридеи, — никому, увы, не удалось достичь желаемого результата. Здесь собрались, — маг обвёл всех присутствующих внимательным взглядом, — те, кто мне думается, ещё может побороться с судьбой. Его величество и её высочество, члены магического Совета Академии, придворный маг, и три ведьмы рода Келисавва-Вербенсклетт — последние ведьмы Виздрагоса. Я говорю последние, потому как ни я, ни Аргулус, ни уважаемая Атарина не являемся выходцами Виздрагоса. Мы прибыли в этот мир издалека, однако успели полюбить и считаем постыдным покинуть его в столь трудную минуту! Хотя… Мы можем это сделать. Магия давно начала уходить. Сначала это было не так сильно заметно, однако твои родители, Литиция, били тревогу изо всех сил.
