— Маму и папу убили, — Лита подняла глаза на ректора.
От слов мага всё сжималось внутри. Почему, если папа и мама боролись с кем-то, или с чем-то без малого почти двадцать лет назад, почему о гибели родного мира она узнаёт только сейчас? Выходит, смерть её родителей была напрасной?
— Мы знаем, — Мартиш Эрлин поднял руку, давая понять, что берёт слово. — Мы знаем… Тогда об этом мало кто знал. Ещё не совсем была ясна ситуация. Но Чёрные ведьмы уже вершили запрещённые ритуалы. Страх остаться без магии отнял у них разум. Оно и понятно — чёрное колдовство, возможно, сильнее. Вот только сила с тёмной стороны не приходит в мир созидать — ей до того дела нету. Для тёмной силы маг, ведьма, колдун — всего лишь сосуд, в котором она прибывает. Она хочет одного — энергии! Чем больше, тем лучше. А большего выброса, чем при ритуале жертвоприношения представить сложно. Мир, теряющий магию, запер Чёрных ведьм в клетке, и сила, живущая в них, решила выжить, несмотря ни на что…
— Мама и папа…
— Да.
— И… что же нам теперь делать? — Лита подняла на мага заплаканные глаза.
У него перехватило дыхание, так остро он чувствовал сейчас её боль. Давно с ним не было ничего подобного. Он уже думал, что совсем очерствел, превратился в настоящее чудовище — безжалостное и бесчувственное. Оказывается, нет. Он всё отдаст за эту россыпь веснушек — с правой стороны чуть больше, за глаза ярче первой травы. Это она. Она…
— Спасать этот мир, — маг заставил себя улыбнуться, еле сдерживаясь, чтобы прямо здесь и сейчас, при всех не смахнуть слезинку со щеки девчонки и не прижать её к себе. — Боюсь, ничего другого не остаётся.
— Как? — тихо проговорил его величество Лабрий. — Как это сделать?
— Если обратиться к истории, — осторожно начал Аргулус Велес, пристально вглядываясь в артефакт, — Магия Виздрагоса зависела от Золотого песка. Когда-то его было много! Ведьмы имели удивительную связь с фамильярами…
— В лесах жили феи, — поддержала Атарина.
— А в горах — драконы, — скривился король. — Всё это, возможно, лишь сказки! Реальна лишь скорая гибель Виздрагоса. Нужно думать, как спастись. Сложность в том, что магии не хватит на переход в другой мир. Итак, что можно сделать? Персиваль? Мартиш?
— Драконы, действительно, были, — придворный маг встал, и всем показалось — он как будто вырос — стал просто огромным! — Именно они поддерживали баланс силы. Дракон носил магию в себе — так же, как и фамильяры. Что касается ведьм (мы не говорим, правда, о чёрных ведьмах), то они скорее были и остаются хранителями магии. Их сила — в знаниях.
— И в том, — перебила Эрлина Петунья Вербенсклетт, — что ведьма не только хранит знания. Она служит той энергии, что может дать лес. В благодарность за то, что травы собраны правильно и все ритуалы выполняются в срок, с отдачей и благодарностью, лес щедро делился золотым песком! Мы утратили чувство благодарности. Ведьмы перестали жить в лесу! Они больше…
— Вас послушать, — отмахнулся его величество, — Так достаточно всем пойти в лес, петь песни под всеми тремя лунами Виздрагоса, и магия вернётся?
— Нет, — Атарина погладила чёрные перья своего ворона. — Не вернётся. Но не потому, что уважаемая… как вас там?
— Зови меня просто Петт, девочка, — ухмыльнулась старая ведьма, намекая, что подобные игры её уже давно не задевают, да и речь сейчас, мягко говоря, не об этом.
— Так вот, — поджала губы Ридея. — Не потому, что вышесказанное — неверно. Просто…
— Просто уже поздно, — нахмурился ректор академии. — Слишком поздно.
— Мы пойдём в Лабиринт, — решительно сказал Мартиш Эрлин.
— Что?! — король побледнел — он, казалось, единственный понимал, о чём толкует придворный маг. — Но… Мартиш, это же верная смерть! Если… Если он вообще существует!
Архимаг, ректор академии Травничества и Колдовства прикрыл глаза, прошептал едва слышно, и перед старым волшебником появилась книга. Сверкнули позолоченные застёжки, воздух замерцал, и страницы пришли в движение.
* * *
«Лабиринт — место, где с магами, колдунами и даже магическими существами высшего порядка говорят… Боги. Создатели миров, или, как их ещё называют, «Соглядатаи».
Признаюсь, о читатель моих скромных трудов, что мы с тобой подошли к одной из самых сложных и таинственных тем! Жаль… Мне и правда искренне жаль, но Создатели волшебных миров ни разу не пригласили меня к себе, чтобы объяснить, как там у них всё устроено. Думаешь, я не пробовал? Не сомневайся, прошу тебя. Я упорствовал много раз, поскольку, являясь страстным путешественником, вознамерился подробно рассказать обо всём, что может прийти тебе в голову.
Многие считают, что нет никакого Лабиринта — всё это сказки, легенды и вымысел, но я подробно изучил эту тему, и, хотя повторюсь — ни разу там не был, думаю, что это не так. Я много раз рассказывал тебе о том, что посещал библиотеки различных миров и читал тайные рукописи. И пусть реальных путешествий в места, о которых пишу, было немного, но то, о чём рассказываю на этих страницах, есть результат подробного изучения работ великих магов древности. Чтобы ознакомиться с ними тебе пришлось бы потратить с десяток лет, так что думаю, мой труд будет полезен! Видишь, как много я потратил слов, чтобы оправдаться… Это потому что считаю — нет ничего лучшего, чем мемуары очевидца! Но увы — я никогда не был в Лабиринте…
Описаний путешествия по Лабиринту я так и нашёл. Ни в одном из трудов. Но я нашёл упоминания о том, как некоторые смельчаки отправлялись туда! Увы, вернулись ли они — я не знаю.
Лабиринт — место, где творится история. Это средоточие сущего — место, где рождается магия, создающая миры! Однако именно там, в этом самом месте, где волшебство берёт своё начало, происходит и обратный процесс. Погибая, волшебный мир растворяется в Лабиринте. Как? Говорят, если пройти Лабиринт (а это практически невозможно, ибо Лабиринт — живая загадка, он сам есть кривое зеркало, заклинание, что читается прямо и наоборот и действует так же), то выйдешь прямиком к Соглядатаям. Сколько их, я не знаю. Так же я не нашёл ни одного описания, где фигурировали бы их имена либо обязанности, но все труды, тем не менее, сходятся в одном — Соглядатаи играют в игру! Мысленно они передвигают прозрачные сферы, внутри которых цветут либо увядают золотые деревья, каждое из которых символизирует мир. Если листья дерева опали, а в сфере исчезает Золотой песок — такой мир лопается, словно мыльный пузырь! Представь, мой друг, что ты играешь в шахматы, и ферзь съел ладью. Или в шашки, нарды — да мало ли похожих игр в мирах затерянных?
Мне очень хотелось найти в рукописях правила той игры, но увы. Мне не повезло. Но знаешь, что всё же удалось узнать? Боги не уничтожают мир сразу! Они ждут, не явится ли кто-либо, в попытке его спасти. Удивительно, правда?».
Годрик Рио Ларссон «О Лабиринтах».
* * *
Голос Персиваля Хойи растворился в пространстве кабинета. Ректор читал вслух, а их маленькое тайное общество внимало, боясь пропустить хоть слово, ведь речь шла о Виздрагосе…
— Читать можно долго, — вздохнул ректор, — ясно одно — идти в Лабиринт — безумие!
— Верная смерть, — кивнула Атарина Ридея.
— Папа, — Эмельрин подняла на его величество заплаканные глаза, — Папа, мы должны пойти!
— Глупая дочка, — покачал головой Лабрий, став вдруг каким-то маленьким и жалким. — Что мы можем сделать? Маг я очень посредственный, а ты и вовсе дитя! Магия уходит из мира. В Виздрагосе не осталось ни волшебства, ни героев, увы!
— Литиция Вербенсклетт, — начал Мартин Эрлиш, медленно вставая из-за стола.
Он взмахнул рукой, и шар с золотым крейном поплыл к нему, словно искал спасения. Маг долго, пристально всматривался в мерцающую сферу — все уже подумали, что он и забыл, что у них тут происходит за разговор, но вот он будто очнулся, откинул капюшон плаща. Он всегда ходил, пряча лицо, с того самого дня как вошёл во дворец, появившись из ниоткуда, и никто не знал почему — ведь он был настоящим красавцем! Синие, пронзительные глаза всматривались в лица, словно в каждом Эрлиш пытался увидеть что-то особенное, важное…
