— Последняя ведьма Виздрагоса с сильным магическим потенциалом. Есть у меня подозрение, почему Вербенсклетты не утратили магию…
— И почему же? — оживилась Атарина.
В голосе ведьмы все отчётливо услышали ревнивые нотки, но маг их проигнорировал:
— Сейчас не о том речь, — отмахнулся Эрлиш. — Мы пойдём вдвоём. Вернее, втроём. Я, Литиция и… Её фамильяр.
— Мы ценим вашу самоотверженность, уважаемый, — грустно вздохнул Персиваль Хойя. — Совет Академии, поверьте, не остался бы в стороне! Если бы мы могли хоть что-нибудь сделать… Жаль вас разочаровывать, но вы не можете идти, Мартиш. Лабиринт не пустит вас. Вот, убедитесь сами.
Над фолиантом заплясали золотые пылинки, страницы вновь пришли в движение, и Персиваль, погладив белоснежную бороду, принялся читать дальше:
«Лабиринт впустит не всех. Слышал я, что откроется вход лишь избранным. По одной из версий, бросить вызов самим Соглядатаем, может тот, в ком течёт кровь правителей гибнущего мира. Правда, если верить легендам, в Лабиринт отправлялись странники и бродяги, что попали в тот или иной мир совершенно случайно. Однако каким-то волшебным образом полюбили его, решив, что наконец-то обрели место, которое готовы назвать своим домом… И знаете, что? Каждый раз случалось чудо! В вернувшемся с победой чужаке действительно текла кровь правителей — он оказывался украденным принцем или принцессой. Но то, о мой читатель, сказки. Ведь я так и не нашёл реальных историй о вернувшихся из Лабиринта. Но раз я не нашёл их, придётся нам с тобой верить в сказки, как думаешь?».
— Это — всё, что мы знаем, — ректор развёл руками и посмотрел на Мартиша.
— Мы попробуем, — упрямо объявил маг. — Всё равно у нас нет выхода.
Лита сидела, пряча глаза, потому что на тётушек было больно смотреть. Обе словно постарели на несколько лет. Сердце же самой девушки билось часто-часто. Все, сидящие сегодня за столом в кабинете ректора Академии понимали — как бы абсурдно всё это ни звучало, как бы ни было похоже не страшную сказку — Мартиш Эрлин и Литиция Келисавва-Вербенсклетт действительно отправятся на край света — спасать Виздрагос, потому что… Потому что другого выхода просто нет!
— Тут, — Персиваль Хойя внимательно всматривался в пляшущие перед глазами страницы, — Есть ещё кое-что важное, вот послушайте:
«Сложность в том, что вход в Лабиринт — та же загадка. Никто не знает, где он! Ещё одно подтверждение того, что это удивительное, таинственное место обладает разумом и весьма вздорным нравом. Если Лабиринт не захочет — никто не найдёт туда дороги, будь он хоть трижды королевских кровей!»
— Мне кажется, — Мартиш Эрлин достал из кармана довольно невзрачную на вид склянку, выпил содержимое, подул на сферу, и она стала расти, заполнив собой почти всю комнату. Сидящие за круглым столом привстали, с удивлением понимая, что видят теперь каждую трещинку на коре золотистого крейна, каждую исчезающую на глазах пылинку. Однако маг всматривался чуть ниже — туда, где начиналась в стволе дерева трещина, постепенно превращаясь в огромное дупло.
— Мне кажется, я знаю, где вход, — прошептал он.
Глава 25
Лита
— Не понимаю, — прошептала Лита.
Они с Ужом сидели на узком подоконнике маленького лесного домика тёти Петт и слушали ночные звуки, как бывало тысячу раз и до этого, правда, Драг в последнее время постоянно исчезал в лесу, пропадая иногда по нескольку дней кряду.
— Ну чего ты там не понимаешь, глупая? — вздохнул змеёныш. — Может, выведешь веснушки? Мне кажется, они каким-то волшебным образом влияют на мозги…
— Глупости… Заткнись!
— Всё может быть, — склонил Уж плоскую голову, ничуть не обидевшись. — Помнишь, что сказал Мартиш Эрлин? Ты — самая сильная ведьма Виздрагоса! Последняя надежда умирающего мира! А потому у других — согласен. Веснушки как веснушки, ни на что ни влияют, только уродуют. Но у тебя…
— Драг!
— Что?
— Рейплнетт. Её сослали в Долину молчаливых гор. Так?
— Тебе тот случай с Арниттой покоя не даёт?
— Да. Помнишь? Мы пришли, и она меня не узнала. Вообще была… Странная. А потом словно испугалась. Во дворе Академии, помнишь?
— На память не жалуюсь.
— Да, память у тебя отменная, — Лита посмотрела на своего фамильяра. — А ещё ты разговариваешь, колдуешь, знаешь древние языки, рецепты редких зелий и последнее время исчезаешь по ночам…
— Ессстессственно! — прошипели ей в ответ. — Все эти только что перечисленные одной очень глупой и невежливой ведьмой фокусы требуют энергии! Где-то же я должен её восполнять? А лес — это магия. Всё, что ещё осталось в Виздрагосе — там. Там, где кончается лес, и начинаются горы…
Последнюю фразу Уж просвистел так тихо и печально, что Лита едва расслышала.
— Её заколдовали? Опоили зельем… И она впустила в свой дом это тайное змеиное общество своей тётки. Её заставили!
— Почему ты так отчаянно стараешься всех оправдать? — не сдавался фамильяр. — Бузи твоя — заодно со своей тёткой! Она — враг!
— Я в это не верю, — покачала ведьма головой.
— Только потому, что она зельем заставила твои веснушки выглядеть посимпатичней? Вывела бы их уже и дело с концом, а то очаровываешься всякой чёрной магией.
— Драг, что с тобой? Дались тебе эти веснушки! Арнитта — не враг. У неё доброе сердце. Я знаю! Я… чувствую.
— Ой, не могу, — кривлялся Драг. — Доброе сердце! Что ж ты… Доверчивая-то такая, а? И как с тобой в Лабиринт идти? Там ведь обман на каждом шагу.
Лабиринт… Сердце сжалось. Как оставить тётушек? Вернётся она оттуда живой? Спасёт ли Виздрагос? Радовало одно — она будет с придворным магом, Мартишем Эрлином, а с ним ей ничего не страшно.
— Хотя, если честно… Я тоже думаю, что племянница Рэйплнетт — пешка в руках своей тётки. Или чьих-то ещё не совсем чистых лапах.
— То есть её опоили зельем?
— Не обязательно. Вариантов — тьма. Могли опоить. Могли просто принять её облик. Может, это вовсе и не она была! О зельях, что позволяют меняться телами слышала хоть что-нибудь, бестолочь?
— Они работают при условии кровного родства, — прошептала Лита, чувствуя, что они очень близко подобрались к разгадке.
— А ты не безнадёжна, — прошипели в ответ.
— Драг, всё сходится! Арнитта навещает тётку — свидания не запрещены.
— Там они меняются, — подхватил змеёныш, устроившись в ладонях своей хозяйки, — И Рейплнетт под видом племянницы вдохновляет своё тайное общество на чёрные делишки! Уверен, она так подбирает себе новые жертвы. Хочет продержаться дольше всех в гибнущем мире, отчаянно цепляясь за остатки магии. Вот и отправляй преступников в Молчаливые горы! Вздёрнуть её надо было на виселице, и дело в концом!
— Не слишком ли кровожадно для… лесного болотного ужа? — послышался знакомый голос.
— Ты?!
Лита чуть не свалилась с подоконника — в комнате проявился Мартиш Эрлин — просто взял и возник из воздуха!
— Прости, что без предупреждения. Готовлюсь к нашему путешествию — решил испробовать исчезающие зелья — у меня несколько вариантов — вот смотрю, что лучше.
— Рассказывай! — прошипел Драг. — Ты следишшшь… И не первый раз под исчезающим зельем подле девчонки ошиваешься!
— Это…правда? — Лита смотрела на мага, и сама не могла понять — она злится или… восхищается, сгорая от любопытства!
И почему тётя Петт в обучении зельям пропустила всё самое интересное? Оповещающие зелья, исчезающие, обмен телами… Болотный Уж, и тот знает больше! И почему это маг в обморок не падает от того, что змей говорит человеческим голосом?!
— И да, и нет, — Мартиш склонил голову на бок, вздохнул, и устроился на подоконнике рядом с Литой. — Я не столько следил, сколько оберегал.
— Расссказывай! — прошипел Драг, — И ты ему веришшшь? Хотя что с тебя, с влюблённой дурочки, взять…
Лита вспыхнула так, что веснушки исчезли под румянцем, а Уж свернулся, спрятав голову под хвост, всем своим видом показывая, что не желает участвовать во всём этом безобразии.
