— Ты очень дорог мне, Руперт…
— Но потом появился эльен, и все забыто, — горько усмехнулся он. — Думаешь, ты нужна ему так же сильно, как мне, Элис?
Как знать. Возможно, и больше. По крайней мере, Коста сходу сделал мне предложение, а Руперт мялся четыре года.
— Он — эльен, а искра твоего рода давно погасла, — жестко сказал он. — Да, ты фертильна, доказано, но это еще не значит, что ты сможешь родить от него. И даже если эльен согласится жениться, что далеко не факт, то предложит брачный контракт.
— Что? — не поняла я.
— О, ты не в курсе, — с жалостью улыбнулся Руперт, а мне вдруг стало мерзко.
Если бы он любил меня, то не пытался бы унизить. К чему эти разговоры о фертильности и о том, что я вовсе не нужна эльену. Руперт словно пытался меня убедить, что я недостаточно хороша.
— Это такой договор, согласно которому вы будете женаты, но если у вас не родится дитя, то после определенного срока муж имеет право расторгнуть брак. Он вышвырнет тебя вон вместе с Ники!
— Прекрати, — потребовала я, в глубине души недоумевая, чем вызвана такая истерика.
— Я обивал порог черного дома, носил цветы, подарки, ублажал твоего сопляка, и все впустую?
— Иди ты к некросу, Руперт, — выпалила я. — Я не желаю больше видеть тебя.
Развернувшись, я быстро пошла к двери, чувствуя, как горят мои щеки.
— Прости, — опомнился Руперт и, догнав, схватил меня за руку. — Просто я ревную. Элис, милая, я давно должен был сказать. Ты стала бесконечно дорога моему сердцу…
Он попытался обнять меня, удержать, но я высвободила руку и оттолкнула Руперта прочь.
— Давай поговорим! — выкрикнул он и выбежал вслед за мной на набережную. — Элис, я не то имел в виду! Ты настоящий бриллиант, но он этого не оценит!
Мы оказались почти на том же месте, где четыре года назад Руперт рассказывал мне о перспективах Вилары. Все сбылось: в гавани кишели корабли, на улице шла бойкая торговля, город разрастался и процветал. А вот сам Руперт постарел: под глазами пролегли тени, щеки обвисли, а на макушке поблескивала плешь.
— Я люблю тебя, — пылко сказал он, хватая меня за руки, и прижимая их к своей груди. — И Ники тоже. Он мне как родной. Элис, выходи за меня. Прямо сейчас, сегодня. Обещаю, я сделаю все для вашего счастья!
— Я не выйду за тебя, Руперт, — отрезала я, высвобождая ладони.
Его лицо исказилось злобой, и на миг мне показалось, что сейчас он столкнет меня в воду, но Руперт взял себя в руки и виновато улыбнулся.
— Прости, — попросил он снова. — Я наговорил лишнего. Каждая минута рядом с тобой и Ники — это счастье…
Коста сбежал к нам по ступенькам и вопросительно посмотрел на меня.
— Нам пора, — сказала я, демонстративно взяв его под руку.
— Мы еще поговорим, — то ли пообещал, то ли пригрозил Руперт, и я чувствовала спиной его взгляд все то время, пока мы не свернули с набережной.
— Я не хочу, чтобы ты с ним общалась, — задумчиво произнес Коста.
— А я не хочу, чтобы ты мне приказывал, — возразила я из принципа.
У меня на душе кошки скребли. Я ведь и правда считала Руперта другом… Коста не стал донимать меня расспросами, а может, думал о своем: он выглядел непривычно серьезным, и как будто напряженно размышлял о чем-то. Быть может, составлял брачный контракт?
Возле ворот тощий продавец сладостей грузил чемодан в экипаж, не доверяя кучеру, который околачивался рядом. Глаза левого дракона, что по-прежнему охраняли мою лестницу, вспыхнули и погасли — значит, Реджина увидела эльена и спряталась.
— Подожди меня в доме, пожалуйста, — попросила я Косту.
— Разумеется, — согласился он. — Нам пора серьезно поговорить, Элисьена.
Я кивнула и направилась к жильцу. Он наверняка расплатился, иначе Реджина не выпустила бы его из дома: дверь заклинило бы, или оторвались ручки от чемодана — она могла придумать массу вариантов.
— Госпожа эль Соль, — хмуро поприветствовал он меня. — Я отбываю. Ужасный город — Вилара. Слишком жарко, шумно, воняет рыбой…
Я не стала его переубеждать, погруженная в свои мысли. Руперт назвал Ники сопляком. Нажалуюсь Реджине, и пусть только мэр попробует снова явиться в мой дом — его ждет незабываемый вечер. Хотя, быть может, лучше молчать? Реджине нельзя злиться, вдруг это приблизит ее к некросу!
Коста поднялся по лестнице, почесав загривок дракону прямо как я, и исчез в доме. Я скажу ему про Ники прямо сейчас. Я должна. Это ведь так просто.
— У меня от тебя ребенок, — пробормотала я, и тощий продавец выпучил глаза. — Это я не вам, — спохватилась я. — Продолжайте.
— Возможно, я приеду снова, — нахмурившись, сказал он. — Зимой. У меня есть одна идейка с охлажденным молоком…
— Мороженое? — спросила я. — У нас его повсюду готовят в Виларе. Ягодное, шоколадное, в вафельных стаканчиках, с карамельной крошкой…
— Ужасный город, — выпалил мужчина и, забравшись в экипаж, с силой захлопнул за собой дверь.
Я так не думала. Вилара стала моим домой. Но если я соглашусь выйти за Косту, то мне, вероятно, придется уехать отсюда. А значит, надо решить проблему Реджины как можно скорее. Коста искал в городской управе данные по населению Вилары. Интересно, как долго они там хранятся? Есть ли шанс найти сведения о Реджине Эл Доксвелл, которая жила здесь двести лет назад?
Жертвоприношение и знаки в храме указывали на некрос, однако записи в управе свидетельствовали совсем о другом: город процветал, в нем рождались дети, развивалась торговля и ремесла, и если бы не найденный труп, Коста бы решил, что боги благословили Вилару.
О женщине под камнями он решил пока не сообщать. Лежала она там пару лет, полежит и еще немного. Хотелось забраться поглубже в осиное гнездо.
Но хуже всего — он подозревал, что и Элис оказалась втянута в темные делишки. Дом с дурной репутацией внезапно становится популярным отелем для состоятельных людей, девушка, которую выбросили на обочину жизни, превращается в звезду светского общества.
Но,
