шаг.
«Какой здесь красивый лес… – заворожённо думала я, скользя глазами по деревьям. – А небо… до чего же голубое небо!»
Счастливо вздохнув, откинулась назад и положила голову на плечо короля, с упоением рассматривая проплывающие вверху облака. Эдвард остановил коня. Несколько минут он молча слушал, как я мурлычу под нос очередную мелодию. Наконец, прочистив горло, король настороженно спросил:
– Гримхильда… с вами все хорошо?
Этот вопрос мне показался жутко забавным. Я весело рассмеялась и радостно пропела:
– О, Эдвард, со мной все просто замечательно!
Глава 17. Катись-катись, яблочко
– Однако… – донесся озадаченный голос из зеркальца.
Эдвард спешился и протянул руки, чтобы стянуть меня с седла, но я его опередила, перекинула ногу и с громким «Уух» прыгнула прямо на короля. Тот не ожидал такой прыти, и, хотя успел меня подхватить, сам не устоял. Мы втроем тяжело завалились на траву.
– Ох, за что мне всё это? – сварливо пробурчал Роджер в моих руках.
Хохоча, скатилась с немного ошалевшего короля на мягкую зеленую траву. Словно пушистый ковер, она приятно щекотала руки и лицо, и на ней так и хотелось разлечься счастливой звездой. Не стала отказывать себе в этом удовольствии и раскинула руки в стороны. Но чего-то не хватало. Сделала травяного ангела, примяв всеми конечностями землю, а затем перевернулась, чтобы оценить свое творчество. Довольная результатом, снова крутанулась на спину. И так мне это понравилось, что я начала перекатываться по траве, при этом не забывая весело хихикать.
– Н-да, никогда не думал, что увижу что-то подобное, – заметил Роджер.
Эдвард, поднявшись, отряхнул одежду и с удивлением, смешанным с легким весельем, наблюдал за моим дурачеством. В какой-то момент я докатилась до очередной яблони. Увидев вожделенный плод, облизнула губы и потянулась к нему. Эдвард спохватился и быстро подбежал.
– Так, больше никаких яблок! – строго произнес он, поднимая меня с земли.
К моему возмущению, король понёс меня подальше от прекрасного дерева. Попыталась вырваться, однако он с невозмутимым лицом подхватил меня под колени, словно невесту, крепко прижал к себе и решительно продолжил двигаться. На ходу свистнул коню, и тот сам потрусил за нами. Смирившись с новыми непреодолимыми обстоятельствами и запрокинув голову, я разглядывала удаляющийся сад, а затем сменивший его лес и гадала, почему деревья в нем вдруг начали расти вверх ногами.
– Мортимер, знаешь, что это за дрянь? – спросил Эдвард.
Подняла голову и потянулась к его лицу, чтобы тихо, словно делюсь с ним страшным секретом, прошептать:
– Я не Мортимер, я И…
– Не знаю, что это, Ваше Величество! – вдруг заорал Роджер откуда-то из-под кофты короля. – Но лучше с этим поскорее разобраться. Кто знает, что королева Гримхильда может натворить в таком состоянии?
Эдвард вздохнул, окинув меня встревоженным взглядом, в котором не осталось и капли веселья.
– Есть идеи?
– В гримуаре на десятой странице есть рецепт зелья, возможно…
Мое внимание отвлек воробушек с голубым оперением, который, радостно чирикая, подлетел к нам. Он опустился мне на колени, но не удержавшись, скатился по подолу платья на живот. Встрепенувшись, хлопнул крылышками и недовольным тоненьким голоском пробубнил:
– Чуть перышки себе все не помял. О, червячок!
И клюнул в темную шнуровку на платье. Я засмеялась, радостно хлопая в ладоши.
«Неужели я теперь, как Эдвард, понимаю зверей? Вот здорово!»
– Господин воробушек, – серьёзным тоном обратилась я, пташка подняла голову, маленькие черные бусинки рассматривали меня с интересом. – Скажите, а каково это – парить над полями и лесами? И отчего люди не летают, как птицы?
Переставляя крохотные тонкие ножки, он взобрался повыше и оказался так близко к моему лицу, что я смогла разглядеть белые крапинки в голубом оперении.
– Слушайте, дамочка, – недовольно пискнул воробушек, – вам, людям, что, места мало? Вам ещё и небо подавай? Имейте совесть, вы и так, куда не сунетесь, везде одна разруха после вас. Природу не бережете, климат портите. Фу, такими быть!
– Но что вы такое говорите? – закричала я. – Я природу люблю! И мусор за собой всегда убираю. И даже его сортирую, между прочим!
– Кажется, ей становится хуже, – краем уха услышала бормотание Роджера. – Нельзя медлить, Ваш-личество.
Эдвард опустил меня на землю и, стянув с моего пояса кошелек, начал доставить из него котелок и гримуар. Я тем временем, сидя на траве, продолжила полемику с воробушком.
– Но и вы, сударь, не без греха! Вы ведь можете оставить без пропитания бедных крестьян, уничтожив весь урожай зерна или сожрав ягоды, которыми кормятся многие.
Помню, как бабушка одно лето жаловалась, что пернатые вредители ей всю черешню склевали, и никак с ними не удавалось совладать.
– Да? – нахохлился птах. – А саранчу и гусениц кто ест? Тоже я! Да что бы вы, людишки, без меня делали? Давно бы уже все от голода скукожились. А я без вас прекрасно обхожусь. Во как!
Он болезненно клюнул меня в палец. Отдернув руку, я зло на него посмотрела. И что Белоснежка с Эдвардом так любят с ними шептаться? Невыносимые же создания! Вдруг с ветки к нам спрыгнула рыжая белочка и, посмотрев на воробушка, низким, словно прокуренным голосом произнесла:
– Да что ты с ней рассусоливаешь, голубчик? По ней же сразу видно, что баба неадекватная!
– Чего-о-о?
Оторопев, уставилась на рыжую.
– Еще и тугодумка! – цокнула белка.
Воробушек насмешливо чирикнул.
«Нет, ну это уже настоящий буллинг! Вот тебе и милые лесные зверушки!»
Попыталась схватить наглых провокаторов и преподать им урок. Воробей шустро отскочил и упорхнул прочь, скрываясь за ветками. Белка насмешливо вильнула пушистым хвостом и, увернувшись от моих рук, запрыгнула на ствол ближайшего дерева. Вцепившись в него всеми лапками, она ехидно протянула:
– Да еще и недотёпа. Да ты никак в лотерее жизни счастливый билет вытянула!
И, осклабившись, неуловимо быстро вскарабкалась на высокую ветку.
– Так, посмотрим, листья алого подорожника, смородина, волчьи грибы… – тихо бормотал Эдвард, доставая из кошелька мешочки с травами и не замечая творившегося рядом беспредела.
– Ну, белка, погоди! – воинственно погрозила я кулаком и начала карабкаться вверх по огромному стволу, обхватив его как обезьянка.
– Ветка можжевельника, засушенные листья водяной розалии…
– Э, Ваш Величество, там королева…
Чей-то голос, подозрительно похожий на Эдварда, грязно выругался. Я посмотрела вниз и, громко пискнув, вцепилась ногтями в кору. Голова пошла кругом, в погоне за белкой я умудрилась забраться слишком высоко. Руки тут же начали соскальзывать, а мой собственный вес, казалось, увеличился в несколько раз.
– Гримхильда, слезайте оттуда. Пожалуйста, – увещевал меня Эдвард как маленького ребенка.
Зажмурившись, замотала головой, крепче обнимая дерево. Послышался
