Он ненавидел гребаный подвал.
Спустившись вниз, Акс в кромешной тьме протянул руку к фонарю на крючке.
Зажигая фитиль керосиновой лампы, он почти надеялся, что тот не оживет…
Свет был желтым, как огонь, и статичным, словно исходил от луны.
И когда Акс посмотрел на рабочее место отца, ожили призраки прошлого.
Он сделал глубокий вдох, чувствуя запах древесных опилок, покрывавших земляной пол, как снег медового цвета.
Хотя здесь уже как два года ничего не делали.
Вытянув руку с фонарем, он подошел к столу с изрытой поверхностью и бесчисленным количеством инструментов. Позади стола на гвоздях, забитых в голую стену, висели чертежи и наброски. На столе лежали бруски дерева, которые никогда не окажутся в руке мастера, и незаконченные фигурки — кролики, птицы, белки и цветы, которые словно изо всех сил пытались вырваться из своих оков.
Напротив стояли стеллажи, на которых отец выстраивал законченные работы, полки напоминали лесную сказку: прекрасные создания резвились в миниатюрном лесу, всевозможные представители фауны сидели, припав к земле, перекатывались, бегали и прыгали среди крошечных, замысловатых деревьев и идеально-выстроганных валунов.
Было ненавистно смотреть на все, что смог сделать его отец.
Он был мастером своего дела, его работам место в музеях или в частных коллекциях.
Но все они пылились в подвале.
Акс хотел поджечь их. Спалить дотла.
Как же это убого: мужчина проводил здесь круглые сутки, изо дня в день, делая это дерьмо в надежде впечатлить женщину, бросившую его в поисках лучшей жизни, если та надумает вернуться.
Но она не вернется, — Акс всегда хотел сказать отцу.
И оказался прав.
Его отец был благородным мужчиной… необразованный, но с доброй душой. И в соответствии со своей природой, он не пытался справиться с предательством, теряясь в алкоголе и жестокости, не стал шляться по другим женщинам, не унижал мальчика, которого бросили вместе с ним. Вместо этого он просто лишился жизни, превратился в призрак, который бродил из комнаты в комнату и в итоге обосновался в подвале.
Акс ненавидел его за эту слабость.
И да, часть его до сих пор ненавидит.
Но трагедия, случившаяся в ночь набегов, испоганила этот праведный гнев… добавив к психозу, с которым он и так жил 24/7, вину и ненависть к себе.
Боже, зачем он сюда спустился?
Саркастичное «да неужели?» всплыло в голове.
Акс проигнорировал тот факт, что споткнулся на пути к лестнице, и он забрал фонарь с собой, оставив наверху, у двери на кухне.
Чувствуя необходимость отвлечь внимание на что-нибудь, что угодно кроме своих безобразных чувств, Акс потянулся к кожаной куртке и достал телефон. Но он не знал, кому позвонить или написать.
Не Элизе, это он знал наверняка.
Но он не успел зайти в свой полупустой список контактов.
Кто-то оставил ему голосовое сообщение, с незнакомого номера.
Включив сообщение, он нахмурился… но, прослушав первые слова, понял, кто звонил.
Аксвелл, добрый вечер. Это отец Элизы. Вы могли бы оказать мне дополнительную услугу, я буду признателен, если вы позвоните мне завтра вечером, через час после заката. Буду ждать нашей встречи. Спасибо.
О чем, черт возьми, речь?
Из ниоткуда, вибрируя, всплыла его зависимость, Акс всегда считал ее отчасти раковой опухолью, отчасти — драконом, ревущим на задворках сознания.
Хорошие новости? По крайней мере, он перестал думать об Элизе. Плохие новости?
Один раз почувствовав зуд? Он нарастал, вынуждая Акса предпринять что-нибудь… а после того как он завязал с героином, ему помогало ли одно средство…
В руке зазвонил телефон, и электронный звук пролетел по тихому дому оглушительно, словно выстрел.
Акс ответил сразу же.
— Ново.
— Привет.
На той стороне трубки было шумно, и он нахмурился. Прибавляя громкость.
— Ты где?
— В клубе. Ну, в той европейской помойке, в которую постоянно ходит Пэйтон.
— Ага.
Он убрал телефон от уха и посмотрел на время. Также отметил, что батарея садилась. Черт, он забыл зарядить его в ресторане… когда живешь без электричества, то учишься воровать киловатты где только можно.
Когда его сокурсница ничего не сказала, он нахмурился:
— Напилась и тебя нужно забрать? Ты же знаешь, я без колес.
— Нет, хотела спросить.
— Что?
— Хочешь потрахаться?
Брови поползли вверх от удивления. И на мгновение он представил, как женщина приезжает к нему, и они жестко трахаются во всех комнатах гребаного дома, ломая мебель, врезаясь в стены, позволяя камину затухнуть, потому что жара их тел будет достаточно, чтобы не околеть.
— Это «да»? — протянула Ново низким, сексуальным голосом, который должен был сработать лучше ее рук на ширинке.
Придерживая телефон возле уха, Акс подошел к камину, склонился и взял покрывало, в которое куталась Элиза. Прижав его к лицу, сделал глубокий вдох.
Он скучал так сильно, что выронил покрывало, словно ошпаренный.
— Ново, я не гажу там, где ем, — ответил он.
Ее голос мгновенно приобрел насмешливый тон под названием «Да Ладно?».
— Спасибо, что предположил, что секс со мной будет фантастически-охренительным.
— Ты поняла, что я хотел сказать.
— Я не привязываюсь в эмоциональном плане, — пробормотала она сухо. — Поверь на слово.
— Я знаю. — Он подумал о говнюке-Пэйтоне и его тупой одержимости Пэрадайз. — У нас уже достаточно неадекватности в группе, кто-нибудь узнает. Такое дерьмо сложно скрыть, даже если увлекаешься ванильным сексом.
— Ладно. Увидимся на занятиях…
— Но я свожу тебя в «Ключи».
— Когда? — требовательно спросила Ново.
— Через два дня. — Он закрыл глаза и продолжил: — Пойдем вместе. Намечается ночь для гостей. Там ты найдешь, что ищешь. Я всегда нахожу.
Вишес вернулся в кухню дома для аудиенций только спустя пять часов. И Рейдж не мог определиться, радоваться ли тому, что первый допрос дяди подошел к концу… или ссать в тапки в страхе от возможных результатов.
Ви сел к ним за стол, очевидно, очень уставший, волосы были зализаны назад так, словно он бесконечное количество раз пропускал сквозь них пальцы, татуировки на виске выделялись на неестественно бледной коже, рука в перчатке еле заметно подрагивала, когда он прикурил самокрутку и смачно затянулся.
Рейдж поднял чайную кружку, из которой пил горячий шоколад, и толкнул маленькое фарфоровое блюдце в сторону брата, предлагая замену пепельнице.
Потом откинулся на спинку стула, взял руку Мэри и принялся ждать.
Неудивительно, что Вишес заговорил не сразу, и даже Зи подошел к ним и сел рядом.
— Итак, что мы имеем. — Хотя пепла не было, Ви все равно постучал по сигарете над блюдцем. Потом указал на фарфор. — Спасибо за это.
— Обращайся, — пробормотал Рейдж.
Гребаный ад, он не хотел ничего слышать. Мэри, с другой стороны, подалась вперед, очевидно, готовая к новостям.
Рейдж черпал силу в ее боевом настрое. Потому что в настоящий момент он совсем не чувствовал своих яиц.
— Ран рассказал мне все, что знает о матери Битти. Имена их родителей. Когда и где они родились. Где она жила и с кем до переезда в Колдвелл. Как познакомилась с тем мудаком, за которого вышла замуж. Все, что знал о ней после ее приезда сюда. — Брат сделал еще одну затяжку и выпустил очередное облако турецкого дыма. — Он также рассказал, где он живет, чем занимается, с кем общается.
— Чем он занимается? — хрипло спросила Мэри.
— Он разнорабочий. Живет в Южной Каролине. Работает в большом поместье.
— У какого рода? — требовательно спросил Роф. Словно Король уже собирался осадить особняк, как это бывало в Старом Свете. — И его рассказы правдивы?
Ви вскинул руку, хотя Роф и не мог его увидеть.
— Слушай, не стану говорить, что твое королевское величество…
— Но скажешь в любом случае, — пробормотал Роф.
Ви сосредоточился на Мэри, словно понял, что она здесь самое заинтересованное лицо.
— Самым логичным и ответственным для меня шагом будет лично отправиться туда и во всем убедиться. У меня есть адреса, контакты… включая семью, на которую он работает. У меня есть подробности всей его жизни до настоящего момента…
— Я с тобой, — сказал Рейдж, поднимаясь на ноги.
Но сейчас руку в жесте «стоп» вскинули уже ему.
— Нет, точно нет.
— Черта с два я позволю кому-то другому копаться в этом дерьме…
— Нет, — сказала Мэри. — У тебя конфликт интересов. У меня тоже. Здесь должна участвовать незаинтересованная, третья сторона.
Рейдж плюхнулся на стул. От мысли, что он все расследование проболтается на скамье запасных, хотелось биться головой о стол до тех пор, пока столешница не расколется в щепки, не сотрется в пыль…
