Ему потребовалась почти минута, чтоб осознать — страх не его.
О небеса, неужели что-то с Анаис?!
Глава 7
Прятаться было негде — прямой освещенный коридор, хранилище писем позади, лестница к хозяйственным помещениям за поворотом. И как раз там уже раздавались быстрые, уверенные шаги. Кто мог разгуливать по Академии в неурочное время, после объявления комендантского часа? Только тот, кто имеет на это право.
Анаис и Робер замерли, как мыши под веником, даже дыхание затаили. Анаис прижалась к стене, быстро соображая, что делать. Одна она может и выкрутится еще, но если их поймают вдвоем… Робера исключат, не иначе, а она провалит свою миссию и не найдет сестру! О, это было бы невыносимо обидно, особенно когда у нее в руках уже записи Дианы и, возможно, разгадка ее исчезновения!
Паника захлестнула Анаис с головой, мелко задрожали руки. Страх требовал бежать, суетиться, делать хоть что-то, но не стоять на месте, хотя разум и понимал, что замереть в тенях в глухом коридоре — лучший выход. Здесь коридор освещался хуже, чем рядом с кухней, был шанс затаится за кругом света. Слиться с тенями, стать их частью, не моргать, не дышать, не двигаться, пока неурочный визитер не пройдет мимо.
Это могло подействовать.
«Только если у него нет своего светильника».
Анаис даже не сразу поняла, кому принадлежала эта мысль.
«Считаете, что уже пора вмешаться?» — нервно и желчно обратилась она к Виктору.
Его ответная мысль была подобна дружескому прикосновению, успокаивающему и теплому.
«Считаю, что пара советов вам не помешает».
«Только если вы вспомните о тайном ходе за моей спиной!»
«Увы, если они и были, их замуровали намертво еще до моего рождения».
Прятаться в хранилище было бы глупо, ведь если куда и идет ночной визитер, то именно туда. Дверь из хранилища во внутренний двор тоже заперта, насквозь его не проскочить…
Что ж, остается выпрямиться и встретиться с проблемой лицом к лицу.
«Я рассчитываю на вашу помощь, Виктор».
«Что?.. Что вы имеете в виду, Анаис?!»
Времени объясняться уже не было. Сделав страшные глаза, она махнула Роберу в сторону хранилища, и тот понятливо кивнул, бесшумно отступил ей за спину. А Анаис нарочито громко стуча каблучками пошла навстречу визитеру, уже почти вывернувшему из-за поворота.
И она совершенно не удивилась, нос к носу столкнувшись с Лабером.
— Сеньор! — отпрянув, пролепетала она, прижимая руки к груди, и надеясь, что достоверно изобразила смущение пополам с удивлением. — П-простите, не ожидала вас здесь увидеть…
— А уж как я не ожидал, — процедил Лабер сквозь зубы, придерживав Анаис за локоть. Он скорее был растерян, чем зол.
Оставалось надеяться, что Робер за ее спиной уже скрылся внутри хранилища и сидит тише воды, ниже травы, пережидая неприятности.
— Что вы здесь делаете после комендантского часа?
— Бессонница, — пожаловалась Анаис, хлопая ресницами. Она не надеялась очаровать такого чурбана, как начальник внутренней безопасности, только немного потянуть время. Но, кажется, ее главный союзник так и не понял, чего она от него хочет.
«Виктор!»
— Сеньорина, — поджал губы Лабер, — комендантский час распространяется не только на студентов! Неужели вы не могли бороться со своим расстройством сна другим способом?
«Виктор! Сделайте что-нибудь!»
— Ах, поймите меня, прошу, мне ничего не помогает. Вот и приходится бродить по замку, как привидение, в надежде утомиться и заснуть.
«А что я сделаю?!»
В мыслях Виктора звучала странная, дикая, непривычная паника. Он прекрасно понимал, чего ждала от него Анаис, и это пугало его до дрожи — как юного монаха обнажающаяся перед ним путана или студента — дополнительный вопрос по невыученному билету.
— Возможно, вам стоит обратиться к ректору с просьбой о дополнительных лекционных часах? — вкрадчиво уточнил Лабер. Похоже, он начал подозревать, что его водят за нос.
«Виктор, да что же с вами? Задурите ему разум или сотрите последние воспоминания, или… сделайте что-нибудь! Я не смогу долго его забалтывать!»
Тишина в мыслях пугала.
Потом вздох и тихое, отчаянное:
«Попробую».
— Увы, студенты не желают изучать алхимию больше, чем положено в учебном курсе. Приходится занимать себя более приземленными и банальными вещами. Иначе в голову лезут такие черные мысли…
Выдавить фальшивые слезы она не смогла, но губы у нее дрожали очень естественно. Но не от горя — от страха. Анаис не понимала, почему медлит Виктор. Но она видела скепсис в глазах Лабера, видела, как он раздраженно поджимает губы. Она надеялась, что начальник службы безопасности просто раздражен ее присутствием и ни в чем ее не подозревает. А ведь они столкнулись почти на месте преступления, почти там, где вчера убили Фредерика!
И Лабер тоже это помнил.
— И часто вы тут гуляете? — Его голос звучал почти ласково, и это пугало. У Анаис даже волосы на затылке зашевелились.
— Конкретно тут — нет, — все еще изображая святую невинность, призналась она. — Но после похорон я так же ночами блуждала и по родительскому дому, а вчера так и не смогла уснуть и еще до удара колокола ушла на кафедру… Я утром вам об этом говорила.
— И что же вас потянуло сюда?
Голова начала болеть, словно на нее надели тяжелый железный обруч и сжимали его туже и туже, затягивая винты. В ушах начала шуметь кровь. Анаис продолжила говорить, но слышала себя словно сквозь глухую стену, даже не себя — а всего лишь эхо своих слов. Девушка даже не была уверена, сама она управляет своим телом или Виктор воспользовался разрешением и снова ведет ее, как марионетку.
— Честно говоря, я надеялась заглянуть на кухню…
Кажется, она говорила еще что-то, но этого уже не слышала. Мир перед глазами двоился, черты лица Лабера расплывались, а боль в голове превратилась в раскаленный шар. Если это магия Виктора, то он так скорее ее убьет, чем сотрет Лаберу память!
Все закончилось резко, в один миг. Анаис судорожно вдохнула — от внезапно схлынувшей боли у нее закружилась голова, и она едва не упала. Больше не было ни мути перед глазами, ни шума в ушах. Только Лабер стоял напротив, продолжал хмуриться, плотно сжав губы, вот только глаза его замерли, глядя в одну точку за плечом девушки.
«Получилось! — в мыслях Виктора сквозило такое облегчение, словно он сам до конца не был уверен в том, что делает. — О небеса, все получилось!»
У Анаис ладони похолодели, когда она поняла, что Виктор принялся за колдовство, даже не зная, что у него в итоге выйдет.
«Виктор, — она старалась говорить спокойно, не давая воли гневу, — не вы ли обещали мне магическую поддержку, когда отправляли сюда? А теперь выясняется, что даже затуманить разум вы едва можете! Каких сюрпризов мне еще ждать?!»
«Уверяю, сеньорина, уже никаких. И от своих слов о магической поддержке я не отказываюсь. Дело в том, — тут в его мыслях появился горький привкус вины, — что сегодня мне пришлось использовать магию на пределе своих возможностей, и я боялся, что выжег себя, что утратил контроль над силой. Если б не ваша просьба о помощи, я б еще долго избегал магии, предпочитая обходиться уже работающими заклятиями и ритуалами — как наша связь, например. Мне было страшно сейчас колдовать, тем более не напрямую, а через посредника, я не был уверен, что смогу удержать силу, подчинить ее своей воле… Но я справился. Теперь я знаю, что не утратил свое искусство. Спасибо вам, Анаис. Без вас я бы еще долго постыдно трусил».
Такое облегчение пронизывало его мысли, такое бескрайнее спокойствие, что эта короткая исповедь едва ли не обухом оглушила Анаис.
Ох! А она еще и претензии ему бросилась высказывать! От стыда у девушки запылали щеки, жар перекинулся на уши, безумно захотелось потупиться, спрятаться от взгляда… Но Виктор и не смотрел на нее. А от его мыслей было не скрыться.
«Простите! — Ее мысли напоминали беспомощный лепет ребенка. — Я бы не осмелилась просить вас о помощи, если б знала об этом! Я не хотела загонять вас в угол требованием помощи, я бы нашла способ справиться сама!..»
