— Я голая!
Леди так сильно дернулась, что я пошатнулся. Стопы заскользили по камню. Ее отпускать я не собирался — если проснулась, нырять ни к чему…
Но я не удержался, и в воду шмякнулись мы вместе. От холода выбило дух из груди, в кожу точно вонзились мириады мелких игл. Я вынырнул, глотая ртом воздух. Штаны спадали! Пояс я, умник эдакий, снял!
Сияна рядом била руками по воде, кашляла, барахталась, будто за ноги тащила на дно озверевшая оромхия. Я подплыл ближе, но леди отпихнула меня, залив мне лицо волной воды.
Тогда я нырнул и, обхватив Сияну за бедра, подтолкнул к берегу. И впервые в жизни получил пяткой между ног. У меня чуть зенки на лоб не вылезли от боли. Р-р-ратрх р-р-развороти!
Свирепый и мокрый, я выбрался на камни. Сияна выкарабкалась гораздо раньше и сидела, обняв себя руками. Тряслась. Ноги лежали близко ко мне, манили светлыми пятками. Ухватить бы!
— Ты псих! — выпалила она, перекрикивая шум воды. Влажные пряди прилипли к ее плечам, бокам, спине. Ее колотило от холода, но потемневшие голубые глаза горели злостью.
Я все-таки поймал лодыжку, дернул на себя. Ледяная, замерзла моя снежноволосая леди. Повалить бы на камни и… согреть.
— Отпусти! — потребовала она, забавно дрыгая ногой. Собиралась вырваться? Но я и вторую ногу сцапал. Глаза Сияны округлились от ужаса, а я едва сдерживал гогот. Она брыкалась, норовя то ли высвободиться, то ли заехать мне пяткой по носу. — Извращенец!
Улыбка схлынула с моих губ. Я вправду заигрался. И вел себя страшно неприлично.
Раз Сияна проснулась, хорошо бы поторопиться в пещеру и развести костер.
Ее лодыжки выскочили из моих рук, чудом не попав мне по подбородку, и леди отползла от меня почти на гражень.
— Где одежда?
— Прости. — Я встал и подтянул волглые штаны. Ткань неприятно облепила ноги и бедра. — Только холодная вода вырывает насильно из власти маски. Кажись, хватило мелких капель. Если бы ты не забрыкалась, когда я стоял перед озерцом, мы бы не грохнулись в воду.
— Где… моя… одежда?!
— Тебе сначала надо высохнуть и согреться, — ответил я спокойным, но громким голосом, чтобы она разобрала слова за шумом водопада, и тишком двинулся к ней. Точно к разъяренной чукаче, клянусь. Неосторожный шаг — и загрызет. Остервенелый взгляд полыхал, ловя отражение браслета, правой рукой прикрыла грудь (хотя, скорее, придавила посередине), а левой — прятала низ живота. — Сияна, не съеживайся. Расслабься — быстрее согреешься. И вообще, я должен на тебя гневаться. Зачем ты надела маску?
— Потому что на меня чихнул дракон!
Я оступился, сооружая логическую цепочку.
— Ему маска в ноздрю залезла? — выдал я первый безумный вариант, который родился. Разумных вариантов попросту не появилось.
Сияна дивно булькнула, а потом прыснула со смеху. Но, встретив улыбку в ответ, мигом насупилась.
— После того как ты ушел, прилетел дракон. Я успела спрятаться в тени, он не заметил меня, но засунул свою морду в пещеру и чихнул так, что меня в стенку откинуло, а следом за мной маски. Я не собиралась одну из них надевать. Хотела проверить, не треснула ли, а она меня затянула…
Неужто отец? Я давно не шастал в горах, ведь большую часть времени упражнялся в полетах по Ибискиру, мастерил в доме, читал у пруда словари или слонялся по улицам Эклера, подслушивая беседы и наблюдая за людьми.
Для чего он прилетал? Но некогда ходить к нему, на противоположную сторону горного хребта.
— Хорошо, но не высовывайся и в одиночку не трогай маски, когда уйду. — Я проскочил мимо Сияны к тросам, балансируя на мокрых камнях. — Хочешь, вместе с шаманкой отправишься в Скиалир, не хочешь — бросишь их здесь.
— Что значит, когда уйдешь?! — крикнула она мне в спину. Испугалась? Разумеется, придется остаться одной. Но выбора нет. Я прицепил пояс с тросами на себя и подождал, пока Ко и Го обовьются вокруг тела почти до подмышек. Сразу потеплело.
Когда я повернулся к озеру, чтобы подойти к воде и выловить маску, Сияна уже стояла рядом, прикрывая руками грудь. Ее яро колотило от холода, губы посинели, плечи, облепленные волосами, сжались, спина сгорбилась… Как я ее оставлю? Она сгинет без меня…
Развернувшись обратно к проходу, я подхватил с пола одежду.
— Надень это сначала, — попросил я, протягивая Сияне жилетку. — Когда обсохнешь, оденешься в свое.
Не дождавшись ответа, я накинул жилетку на дрожащие плечи, повесил штаны и рубаху в вырез рукава и пошел к озеру. Ко размотался по команде и ринулся вдоль водной глади к плавающей маске.
— Ты против брачной церемонии? — спросила Сияна. Голос не так подрагивал, но потерял силу — за плеском капель едва слышался. Я поймал маску, Ко обмотался вокруг меня.
— Разумеется, против! — Я обернулся со злостью в жилах, едва не поскользнувшись. — Ты бы хотела навсегда обречь себя на одиночество?! Спасибо, я за десять кмефрунов натерпелся. Ты хоть соображаешь, что если мы пройдем церемонию, я больше не смогу соединить душу ни с кем?! Обращусь в дракона, но триста кмефрунов, всю жизнь, до смерти, буду страдать. Так что, знаешь ли, обойдусь без церемонии. И выкраду артефакт сам.
— Что? Ты бросишь меня и вернешься в Эклер?
Паскудство, как коробит от ее звонкого голоса! Суну под нос ей башмаки и погоню в пещеру. Там высохнет, костер разведет и рыбу пожарит. А я упорхну.
Только я ступил два шага прочь от озерца, Сияна преградила мне путь.
— Не уходи. — В голубых глазах блеснули слезы.
Я усмехнулся. Она всерьез сейчас расплачется?
— Не капризничай, Сияна. Я словил три огромные рыбехи, хватит тебе на несколько дней. Дров тоже много принес. Через пару дней вернусь драконом и покатаю тебя на спине. Хижину подарю. Все будет потрясно.
Она задрожала пуще прежнего, мотала головой беспрестанно. Слезы столпились перед ее нижними ресницами. У меня запекло в глазах и зудело в носу, в груди, везде, ратрх ты заколи!
— А я бы согласилась на церемонию, даже если бы знала, что останусь одна.
Я нахмурился, но мышцы на лице не слушались, подрагивали.
— Почему?
Она утерла рубахой слезы и смяла ее в руках. До сих пор трусилась, пальчики на ногах поджала. Ей ведь жуть как холодно. И волосы у нее долго сохнут. Я шагнул ближе и сгреб ее в объятья — ледышка. Она мигом разжала руки на груди и крепко меня обняла, куда крепче, чем в прошлый раз в хижине.
Перед моим взором размылись очертания расщелины, по щекам потекли капли. Я задыхался. В горле застрял ком.
Вот что люди чувствуют, когда плачут? В носу собралась жидкость, и я бодро шмыгнул — Сияна не слышала, шум воды заглушил. Она вздрагивала, а я запутывался пальцами в ее мокрых волосах.
— Ты, если хочешь так постоять, стань носочками мне на ноги — будет теплее.
Ледяные пальчики ног взобрались мне на тыльную сторону стоп, и Сияна приподнялась, посмотрела мне в глаза.
— А тот, кто обратил тебя в человека, сможет обратить меня в драконицу?
Я разинул рот, но вместо звуков на языке гулял влажный воздух. Сияна должна бы стать ледяной, с белоснежной чешуей и голубыми глазами. Мы бы рассекали небо в вышине над Ибискиром, выписывая пируэты — я бы научил разным трюкам. Мы бы обосновались в роскошной пещере, полной разноцветных сталактитов. Мы бы…
Невозможно! Архимаг вряд ли сумеет обратить леди в драконицу. Но меня он обратил! Авось…
— Нет, я не знаю.
В растерянности я разомкнул объятья и, отступая, поскользнулся на камне. Ко выскочил и ухватился за первое, что попалось поблизости — за Сияну. Я опрокинулся навзничь, чудом не ударившись затылком — зато смачно треснулся спиной. Ратрх раздави!
Сияне повезло чуток больше — она хлопнулась на меня.
— Это не я, это трос, — объяснялся я, приподнимая голову. — Они иногда своевольничают.
— Ты не сильно ударился? Помочь подняться? — Сияна подтянулась выше и, поставив руки по бокам от моих ушей, нависла надо мной. Светлые мокрые пряди упали мне на лицо, и она шустро заправила за уши.
