Я покачал головой. Боль в спине растворялась. Как бы уговорить леди подольше полежать на мне? Необычайно приятно. Ярче, чем тогда, когда мы летали обнявшись.
В какой миг в темной расщелине стало жарко, как на песчаном береге днем? Я впился пальцами в камни, лишь бы не накрыть руками Сияну и не начать ее мять.
— Слезь с меня, — прошипел я, зажмурив веки. В штанах становилось опять тесно! Она почувствует! Скинуть ее что ли? Еще стукнется о камни. Но Сияна точно не слышала меня, ибо не шевелилась, между нами волнами расходилось тепло.
— Это нормально.
— Что нормально?!
Сердито я качнулся вперед и поднялся на локтях. Сияна выпрямила руки, но не поднялась — застыла в опасной близости от моего лица. Укушу! За ближайшее мягкое место — за губу, например.
— Сильно хочется? Ты ни с кем даже… не обнимался до меня?
— А зачем мне? Я дракон, а не человек. И чего мне ласкаться с эклерянками? Делать нечего? Слезь с меня!
— Но я не эклерянка. — Она наклонилась ближе и коснулась моей щеки губами, мягкими, нежными. Внутри меня зародился дикий рык — только он выскочит наружу, я за себя не ручаюсь. Буду кусать, сжимать, подминать под себя и выпущу на свободу зверя.
— Слезь с меня, ради своей же безопасности.
— Я тебя не боюсь.
— А следовало бы.
Кажись, слова прозвучали весьма угрожающе, потому что Сияна подскочила и плотно запахнула жилетку. Я пронесся взглядом по бледным голым ногам. Мои ладони защипало — провести бы руками по нежной коже, но нельзя.
Нельзя терять время!
Я не спеша поднялся, силясь не поскользнуться опять. Леди не в себе. Чему удивляться, на чердаке у нее вечный бардак. Драконицей помыслила стать? Ну и безрассудство.
— Высохла? — спросил я, поднимая с камней маску. — Одевайся.
Мне, разумеется, будет проще, если она поплетется за мной по пятам до пещеры, но леди… Это же леди! Я оставил ее у озерца, обулся в проходе пещеры и ждал, созерцая каменные стены. Подправить бы туманом чуток неровности, но лучше поберегу остатки магического резерва.
Когда Сияна, одевшись, догнала меня, я взял ее за руку и двинулся по мрачному тоннелю.
Рука ее, маленькая, холодная, быстро нагрелась в моей. Сияна немного помолчала, шагая со мной плечом к плечу, но потом выдала:
— А как узнать, сможет ли тот, кто тебя обратил, обратить меня?
Я чуть не споткнулся. Сбрендила. Как с ее бардаком управляться? Я остановился, повернул Сияну к себе за плечи, крепко сжимая.
— Ты вообще не понимаешь, что городишь! — встряхнул я ее. — Думаешь, очнешься в драконьем теле и тут же расправишь крылья и полетишь? Дудки! Знаешь, как долго я в новом теле учился ходить, есть и разговаривать? Это были чудовищные муки! Я даже злейшему врагу не пожелал бы такое пережить!
— А остаться единственным человеком и провести жизнь в одиночестве не хуже? — выпалила она. — Лучше какое-то время помучиться, учась летать и говорить по-драконьи!
Фыркнув, я отпустил плечи Сияны и пошел вперед, крепче сжимая ее руку. Она засеменила следом. Если выбирать между одиночеством до смерти и временными страданиями, то первое, по сравнению со вторым, вправду хуже.
Ратрх переколоти. Она права. Ох, как злит!
— Разве я не права? — послышалось из-за спины.
Я подавил горячую волну гнева и зашагал живее. Если леди займется тем, что будет глазеть под ноги и стараться не споткнуться, то авось у нее отпадет охота болтать.
— Туман… — позвала она задыхаясь. — Не беги так, я не успеваю.
— Зато согреешься. Тем более нам немного осталось.
Скоро проход расступился, повеяло запахом свежепойманной рыбы, правда, не посветлело — на черном небе за краем обрыва мерцали мириады звезд, но ночное светило где-то запропастилось. Я отпустил Сияну и пошел к небольшому углублению — месту, где обычно развожу костер.
— Что произошло после того, как ты очнулась на берегу шитого моря?
Да, тревожился я, к тому же тишина сейчас чревата — авось в ней у леди родятся новые сумасбродные идеи.
— Откуда ты знаешь?
— Видать, я там бывал, — ответил я, сооружая пирамиду из сухих веток. — И маску надевал столько раз, что не счесть.
— Маска — это портал? Где я была?
Руки не слушались, ветки не становились как надо. Яд до сих пор журчит в венах.
— Портал, но не совсем, ведь тело осталось здесь, а душа улетела в Скиалир. Мерабадикадилена принесла две маски для того, чтобы мы отправились на церемонию.
Пирамида из веток накренилась — я едва успел поймать. Какой яд? Я просто устал. Глупо вечером улетать в Эклер, как я планировал. Маги-марионетки герцога меня с одного заклинания уложат на лопатки. Отдохнуть в пещере еще немного?
Сияна опустилась напротив, подогнув ноги.
— Помочь? Я умею разводить костер.
Я с усмешкой достал короткий зеленый кинжал и протянул ей.
— Иди рыбу почисть.
Она не скривила носик, а выхватила у меня кинжал и отошла к рыбе.
— Можно возьму? — указала она на чашу, прежде наполненную целебной настойкой.
— Да.
Я напряженно наблюдал, как она потрошила рыбу и счищала с нее чешуйки. Ловко и аккуратно. Но когда Сияна метнула мне изумленный взгляд, вернулся к пирамиде.
— Тебя не сильно потрепали стражи Скиалира?
— Ты имеешь в виду огромных соломенных монстров? Знаешь, в какой ты момент меня разбудил? Когда я доказывала им, что я, вообще-то, ни разу не захватчица. Впридачу носилась как угорелая по берегу, спасаясь от летящей в меня соломы, — которая, кстати, жуть как больно бьется, — и от морских нитей, сошедших с ума. Они расплелись и умудрялись накатывать на меня на хрустящей траве!
Леди так живо и забавно рассказывала, что я от души захохотал. Уморительная леди.
— Тебе смешно, а монстры твердили: я обворовала триира шаманки, ведь за последнюю сотню кмефрунов масками никто не пользовался, кроме тебя!
— Правда. Скиалир редко зовет гостей.
Яд от смеха истаял? Чуток полегчало — и пирамида сложилась вполне ровно. Я отцепил Красный, и верным движением превратил в меч. Сухие ветки вспыхнули от искр.
— Кстати… — робко молвила Сияна, вытирая Черным руки. — Кмефрун, я так понимаю, это один год. Сколько тебе кмефрунов? Не сто, случайно?
— Не знаю, что такое год, но кмефрун — это возвращение трех звезд. Пошли, покажу. Пусть дрова пока горят.
Я поманил леди к краю, но чем к нему ближе, тем медленнее она ступала.
— Не бойся. — Я ухватил Сияну за руку, подвел вперед, а затем дернул к себе, ловко развернул спиной к своей груди и заключил в объятия. Она ахнула, когда остановилась вместе со мной в шаге от пропасти. Боязно? Но отсюда видно лучше всего. Придерживая ее левой рукой, я указал на ночное небо. — Видишь те яркие три звезды? Они медленно, очень медленно, плывут по небу, если наблюдать за ними ночь за ночью. С каждым сезоном дождей положение заметно меняется. Раз в четыре сезона они тонут в море. Пропадают на четыре сотни ночей, а когда выныривают — наступает новый кмефрун.
— В моем мире не так считают года… — Сияна повернула лицо ко мне и спросила: — Сколько же ты прожил кмефрунов?
— Двадцать один. Маловато для дракона. Мы можем прожить до трехсот кмефрунов.
— То ты маленький дракончик? — улыбнулась она.
— Маленький? Куда там! Как я понял, у вас двадцать кмефрунов — это взрослый человек, который в самом расцвете сил и имеет самую большую форму. Если судить с этой точки зрения, у нас взрослым дракон становится кмефрунов в тридцать. Мне довелось повзрослеть раньше. И нет, я не маленький дракончик, — скривился я. — После двадцати кмефрунов драконы начинают брачные игры.
Сияна не моргая уставилась на меня. Я ляпнул что-то не то?
— О, забыл соорудить вертел для рыбы.
Так себе я сменил тему и отшвырнул неловкость, но оставил леди у края и двинулся к костру. Среди вороха деревяшек я торопливо отыскал крепкие ветки.
— И когда ты собираешься уйти? После ужина или утром?
— Отужинать не помешает. Но спать некогда.
