смысле, а не фигурально.
– Ты меня убиваешь,– прошептал он, всё ещё надеясь на здравомыслие своей возлюбленной.
И сам не узнал свой голос. Сердце колотилось, как будто он бежал стометровку, дыхание сделалось прерывистым и поверхностным. Бороться за жизнь расхотелось.
– Пусть убивает, если ей так хочется,– безразлично подумал Роб, проваливаясь в небытие.
Дэвика даже не заметила, что он потерял сознание. Она и сама пребывала в трансе. Когда Учитель взял её за плечи, женщина даже не вздрогнула, просто замерла и уронила голову.
– Что ты делаешь,– прикрикнул на неё Учитель,– ты действительно решила его убить?
Он стащил Дэвику с тела Роба и швырнул её на пол. Она осталась сидеть без движения, как упала. Учитель подошёл к распростёртому на постели безжизненному телу своего ученика и двумя пальцами нащупал пульс у него не шее. Пульс был едва слышный и неровный.
– Я больше никогда не буду этого делать, никогда, слышишь,– прошептала Дэвика, и разрыдалась.
Учитель поднял женщину с пола и завернул в покрывало.
– Иди, выпей горячего сладкого чая,– приказал он,– у тебя тоже упадок сил.
Он вернулся к Робу, отвязал его от кровати, потом укрыл одеялом и затворил окно. Лицо на подушке в лунном свете казалось прозрачным, дыхания было совсем незаметно.
– Ты выпил его досуха,– в глазах Дэвики появился ужас. – Теперь он умрёт.
– Ты сама виновата, нужно было раньше остановиться,– раздражённо бросил Учитель.
– Я же была в трансе,– простонала женщина сквозь слёзы,– почему ты сам меня не остановил?
– Не хнычь,– в голосе Учителя прорезались командирские нотки. – И марш на кухню за чаем. Мне ещё не хватало тебя откачивать.
Когда Дэвика ушла, Учитель присел на край кровати и, приподняв голову Роба, положил свою правую руку ему на грудь в область сердца.
– Извини, дружок,– пробормотал он,– немного перестарался. Но ты же ещё жив, и не вздумай умирать. У меня на тебя просто грандиозные планы.
Учитель держал руку на груди Роба до тех пор, пока лицо того не утратило мертвенную бледность, и дыхание выровнялось.
– Ну вот,– удовлетворённо вздохнул он,– теперь ты точно выживешь.
Дэвика рыдала, уткнувшись в сложенные на столе руки. Учитель недовольно покачал головой, налил в кружку чая, положил пару ложек мёда, подумал и добавил ещё одну. Он приподнял женщину за плечи и буквально насильно влил в неё содержимое кружки.
– Успокойся, милая,– ласково проворковал добрый дедушка, гладя блестящие каштановые волосы,– он выживет. Я тебе обещаю.
– Не заставляй меня больше,– попросила Дэвика, умоляюще глядя в его глаза.
Учитель ничего не ответил. Некоторое время он внимательно наблюдал, как женщина размазывает слёзы по щекам, как её глаза снова и снова наполняются слезами, как дрожат её руки и губы, и его взгляд делался всё более жёстким. Вскоре от образа добренького дедушки не осталось даже намёка. Наконец он взял её голову в свои руки и поцеловал в лоб.
– Не позволяй себе влюбиться, он смертник,– голос Учителя стал властным. – Тебе же самой потом будет больно. Этот мальчик – просто оружие, ну и батарейка, конечно. Когда он сделает то, что должен, я просто разряжу эту батарейку в ноль.
– Когда? – испуганно прошептала Дэвика.
– Не знаю, он ещё не готов,– Учитель на минуту замолчал,– и я тоже. Может быть, через пару месяцев, а может быть, полгода. Но не больше.
– Всё равно, я больше не буду этого делать,– упрямо заявила строптивая ученица. – Это отвратительно.
– Хорошо,– покладисто согласился Учитель,– можно и по-другому. Альтернатива тебе известна. Можно вытянуть энергию из человека только двумя способами: либо через боль, либо через наслаждение. Если с наслаждением не получается, попробуем боль.
Дэвика затравленно зыркнула на своего хозяина. Она понимала, что это был наглый шантаж. Но при одной только мысли, что ей снова придётся смотреть, как из этого влюблённого мальчика капля за каплей вытекает жизнь, женщине стало тошно. Пусть будет боль, потерпит.
Роб очнулся только к вечеру следующего дня. Он был слаб, как новорожденный котёнок. Дэвика хлопотала около него, поила какими-то отварами, втирала ему в кожу остро пахнущие мази и всё это, не поднимая глаз. Роб ни о чём не спрашивал, как будто прошлой ночью не произошло ничего странного. Но в глазах его стоял невысказанный вопрос. Зачем? Что я тебе плохого сделал? Почему ты пыталась меня убить, а теперь хлопочешь как родная мамочка? Чего он ждал? Может быть, объяснений или хотя бы простенького «прости»? Трудно сказать. В любом случае, ни того, ни другого он не дождался.
Учитель зашёл навестить пациента только на следующее утро. Роб уже мог понемногу сидеть в постели, голова почти не кружилась.
– Ты быстро восстанавливаешься,– удивился посетитель,– думал, ты проваляешься пластом ещё дня три-четыре.
Роба так и подмывало задать свои сакраментальные вопросы, но он почему-то был абсолютно уверен, что правды не услышит. А тогда зачем спрашивать?
– Правильно делаешь, что не спрашиваешь,– одобрил Учитель его молчание,– я обещаю, ты всё поймёшь в своё время. И не нужно обижаться на Дэвику. Просто подожди.
И Роб терпеливо ждал, но отчётливое ощущение того, что он угодил в ловушку, больше не отпускало его ни на минуту. В конце концов, чтобы хоть как-то объяснить произошедшее, он убедил себя, что с него просто взяли плату за обучение таким вот нетривиальным способом, и тут же пообещал себе, что уберётся подальше из этой психушки, как только сможет ходить. Но когда он действительно смог подняться, то решил отложить побег до выяснения всех обстоятельств. Роб не хотел и боялся себе признаться, что настоящей причиной его задержки была женщина, которая чуть не отправила его на тот свет. Он любил её, несмотря ни на что. И чего уж там, готов был принять от неё даже смерть. Тем более, что смерть приходила в таком блаженном обличье.
Через пару дней он уже пробовал немного разминаться с мечом, а через неделю снова уселся на красную подушку и отправился на встречу с Мастером. Как ни странно, недельный перерыв в тренировках пошёл Робу только на пользу. Первый же бой он выиграл, не получив ни единой царапины. Что-то в нём изменилось. Щенячий азарт сменился хладнокровным расчётом и злостью. Он уже не стремился победить в схватке, он просто убивал. То, что все поединки происходили в виртуальной Реальности, не имело для Роба ровным счётом никакого значения. Враг есть враг, даже если это просто тренер по фехтованию.
После третьей чистой победы над Мастером против Роба вышли сразу трое бойцов. Он уложил всех троих, правда, и
