неловко пожала я плечами, отлично осознавая, что случившиеся – всего лишь мошенничество с моей стороны.
– Да, вы добились результата, который я требовал, но не тем способом. Как бы вам объяснить… – Поднявшись из-за стола, мужчина обошел его и присел на край столешницы. – Там, где магам нужна ювелирная работа, вы прошлись грубой силой. Конечно, итог один, но правильно распределить свою силу вы не в состоянии. Она у вас как стихийное бедствие, которое рано или поздно вырвется из-под контроля.
– Я понимаю. – Мой тяжелый вздох разнесся по помещению.
– Ну раз понимаете, тогда вперед, но на этот раз честным способом.
Животный мир очухался от спячки без моего участия. Заподозрив во мне врага, хомяк решил во что бы то ни стало вырваться на свободу и уже открыто ковырялся скрепкой в замке. Мышь тоже заняла привычную позицию – продолжила кидаться на прутья, будто это что-то могло изменить. Остальные казались то ли задумчивыми, то ли безучастными.
С крысой я справилась легко. Мышь тоже особых трудностей не вызвала, хотя времени на упокоение потребовалось немного больше.
Что же касается кисти, то она никак не хотела поддаваться моей магии. Конечность пусть и была когда-то всего лишь частью какого-то человека или мага, но имела разум и управлялась совсем не мной. Тем не менее после нескольких неудачных попыток мне удалось перехватить потоки и временно подавить ее волю, подменив своей.
А вот хомяк упокоеваться категорически отказывался.
Мне никак не удавалось нащупать ту нить, о которой говорил мужчина. Разумное и неуправляемое животное – я раз за разом проговаривала формулу, сводила пальцы обеих рук вместе, направляла шесть разнозначных импульсов, но плетение просто таяло, срываясь с моих рук.
В конце концов, психанув, я смяла поддерживающую жизнь в теле хомяка силу магией более весомой и взглянула на приглядывающего за мной куратора, прекрасно понимая, что нарвалась на очередное нравоучение.
– Первые три класса – вопросов нет. На то, чтобы потренироваться на последнем умертви, у вас есть еще час, – проговорил мужчина, при этом даже не посмотрев на меня. Его взгляд был устремлен в большую, толстую тетрадь, в которой галеций Вантерфул что-то записывал. – Приступайте.
К моему неудовольствию, неугомонный арестант снова ожил и продолжил свою попытку побега с удвоенной силой. К скрепке добавилась кнопка, и я даже знать не хотела, где он ее до этого момента прятал. Судя по толстым щекам, там у него и ключи от замка где-то имеются.
Которые ему, впрочем, не помогут. Замок однозначно был магическим, хоть распознать чары в нем я пока не могла. А если точнее, просто не умела.
Я проговаривала заклинание раз за разом, посылала импульсы один за другим, и вскоре потеряла счет времени. Весь дьявольский мир сузился до этого наглого животного. Он был мертвым, имел мозг размером не больше горошины, но при этом умудрялся издеваться надо мной, покатываясь со смеху на полу клетки.
А я не прекращала. В какой-то момент и вовсе потеряла ту грань, где заканчивалась я и начиналось мое плетение. Вокруг не осталось ничего, кроме моего дара, что яро кидался в бой по первому зову.
Очнулась я внезапно. Оттого, что кто-то уверенно сжал мою руку и прикоснулся ладонью к моей щеке. Эта ладонь показалась мне обжигающей.
С трудом сфокусировав взгляд, я вдруг отметила перед собой лицо преподавателя. Он не выглядел озадаченным или обеспокоенным, но при этом почему-то сидел передо мной, преклонив одно колено.
Не понимаю, почему испугалась. Страх просто появился, покалывая кончики пальцев. В груди горячим клубком свернулось волнение. Сердце заметалось испуганной птицей, в то время как лицо мужчины приближалось.
Его губы становились все ближе.
– Павлиция… – выдохнул он мое имя, пока я терялась в темно-синем озере его глаз. – Павлиция…
Глава 12
Мы видим то, что хотим видеть,
Или то, что хотят видеть другие.
Галеций Истол Вантерфул
Галеций Истол Вантерфул давно не чувствовал в себе такого эмоционального подъема. Эмоции были его инструментом, его масками для достижения поставленных целей. Столько, сколько мужчина помнил себя, он умело манипулировал людьми, становясь для них тем, кто им требовался прямо сейчас.
Друг. Любовник. Жених. Воздыхатель.
Учитель.
Находясь при дворе с малолетства под опекой отца – влиятельного галеция, правой руки естийя, – он познал себя в интригах и заговорах, но именно любовь к экспериментам, именно магия как наука увлекали его пуще других авантюр. Эту любовь он тоже унаследовал от своего родителя, который погиб, желая открыть очередной секрет.
Собственно, эта авантюра и привела мужчину в Академию Проклятых. Естийем он был сослан сюда в наказание, которое наказанием являлось едва ли. Галеций вновь занимался познанием всех скрытых глазу граней магии, у него снова была лаборатория – в его личном столичном особняке, и он снова был свободен в своих решениях.
Почти свободен, все же имея некоторые ограничения.
Потому что естийю не меньше, чем Истолу, хотелось открыть секрет, над которым лучшие маги бились веками. Бились и умирали, не имея возможности покинуть пределы дворца. К своим секретам естий относился с особым усердием.
Открыв кольцо портала, мужчина сделал шаг и вышел уже в кабинете своей матери. Он даже не помнил, когда в первый раз овладел заклинанием открытия перехода. Должно быть, ему было лет пять или шесть – дар у него прорезался рано, а в совершеннолетие, как и положено, закрепился.
Теперь он открывал порталы, тратя на это дело всего мгновение.
– Истол? Что привело тебя в мой кабинет? – Поправив очки в тонкой оправе, магесса Вантерфул едва ли отвлеклась от документов, на которые ежедневно тратила часы своей жизни.
Попечители требовали отчетов за каждую монетку, поэтому работы у женщины хватало всегда. Там, где одновременно находится столько студентов, ежедневно что-то происходит.
Не удостоив мать объяснениями, мужчина обронил всего одну фразу:
– Она нужна мне.
Магесса Вантерфул запросто могла бы сделать вид, что не понимает, о чем толкует ее сын. Она могла бы выставить его из кабинета, потому что он был хозяином на их землях, но не в ее академии, но вместо этого женщина отложила документы, непримиримо сложила руки на груди и прямо взглянула в темно-синие глаза.
– На твоем курсе есть другие одаренные, ты сам говорил, – заметила она как бы между прочим.
– Ты не понимаешь, мама. Я впервые видел, чтобы чья-то сила была настолько объемной, переполненной. Павлиция Бендант – сосуд с чистейшей магией.
– Снова твои увлечения? – Магесса недовольно нахмурилась. Она никогда не разделяла пристрастий сына и покойного супруга. – Тебе напомнить, чем они закончились в прошлый раз? Ты едва не женился на оборванке, которая желала твоих денег больше тебя.
– На этот раз все по-другому, – твердо произнес мужчина и все-таки занял свободное кресло у рабочего стола матери. – Я уверен, что Павлиция знает о своем даре больше, чем говорит…
Жестом руки
