— Зато могу вернуть вам лабораторию. Только с одним условием. Вы больше не будете вытворять то, что делали раньше.
— О чём это вы? — в горле пересохло, сердце пустилось вскачь. Последствия отравления были столь сильными, что думать о маскирующих мазях не было нужды. И пусть сейчас я стала выглядеть значительно лучше, до полного восстановления было ещё далеко. Альвэйр не мог ничего заподозрить.
Мужчина поднял на меня взгляд и мимолётно улыбнулся. Как всегда, в такие моменты, которые теперь отчего-то были не так уж редки, я ощутила себя хуже не придумаешь. Будто его улыбка лезвием проникала под кожу.
Хотелось плакать. Но почему? Во истину, смешно — ментальный маг, не понимающий собственных чувств.
Шаг эльфа был мягок и плавен. Он приблизился ко мне медленно, будто желал, чтобы я как следует разглядела каждое его движение. Это было так не похоже на него — хотеть показать мне что-то личное, приподнять завесу обычной отстранённости.
Он замер неподалёку и, не отрывая пристального взгляда от моего лица, осторожно взял мою ладонь. Я почти почувствовала, как щит, окрепший за последнее время, задрожал. На него наседали вихри чувств. Моих, поднявшихся со дна, от единого прикосновения. Его, льнувших ко мне ласковыми струйками дыма. Пожелай, я сейчас узнать, что он чувствует, это не составило бы труда. Но я не хотела. Не сейчас.
Сегодня Альвэйр был без перчаток — чуть шероховатые пальцы огладили мою руку. Тепло его тела почти пульсировало, билось о мою кожу, будто волны о берег. Он опустил взгляд на ладонь в его руке.
— Вот о чём.
Эльф приподнял мою ладонь так, чтобы она оказалась меж наших лиц. В ней не было ничего особенного — обычная бледная рука, почти столь же белая, что и кожа Альвэйра. Волшебного свечения не было, но эльф рассматривал запястье и пальцы с таким вниманием, будто изучал оружие или редкий цветок.
А я не могла не думать об одном.
С точки зрения этикета — это немыслимо интимный жест. Не будь лицо Альвэйра столь сосредоточенным, можно было бы решить, будто он ухаживает за мной.
Узнать ответ было просто, достаточно было опустить щит и впустить в себя его чувства.
Но боялась правды и того, что мои собственные чувства выйдут из-под контроля, заразят Альвэйра, и тогда уже не узнать, где его стремления, а где мои.
Голос эльфа был тихим и сухим, но отчего-то нахлынувшее вместе с ним ощущение близости окутывало, словно нежнейший мех:
— Лиэрот рассказала мне о ваших экспериментах. А затем, когда Кэлеан лечил вас, он заметил, что ваш организма давно подвергался воздействию ядов. Понять, что происходит, не составило труда.
Отчего-то мне казалось, будто эльф злился. Быть может, всё дело в выражении его глаз или в движении губ.
— Разумеется, для этого должна быть причина. Едва ли вы травили себя забавы ради. Но я хочу, чтобы вы пообещали мне больше этого не делать. Или объяснили, почему это так жизненно важно.
Я отвела взгляд.
— Хорошо. Теперь, наверное, в этом нет смысла, — слова давались с трудом. Ужас перед разоблачением, в котором я жила столько лет, сковывал меня надёжнее любой цепи. Возможно, пришла пора принять себя — какой бы я ни была на самом деле. И перестать притворяться.
В конце концов, что такое — странная внешность, если я решила раскрыть Альвэйру свой секрет?
Осталось самое сложное — сделать это.
***
Дикая магия вернулась, когда Альвэйра не было дома. И я сразу почувствовала странность.
Обычно необузданная сила спала, убаюканная с помощью моих ментальных способностей. Она просыпалась, если хотела мне что-то сообщить, или в тех случаях, когда мои эмоции становились слишком яркими.
Теперь же я чувствовала навязчивое беспокойство, чего не было ещё ни разу — сила буквально понукала меня покинуть комнату.
Поначалу я подделась её уговорам, закуталась в тёплый меховой плащ и выскользнула из покоев. В полумраке коридора я видела, как загорались на моей коже символы, переливающиеся радужными всполохами света, а вместе с этим росло и беспокойство.
Что-то было не так. Я чувствовала странную, ожесточённую целеустремлённость, сгустившуюся внутри меня. Она подавляла остальные чувства, заставляла меня всё ускорять шаг, пока я не обнаружила себя бегущей к выходу из башни.
Когда я осознала, что ноги меня несут к тверди, в которой жил Альвэйр, я постаралась взять себя в руки. Закрыла глаза и принялась дышать, чтобы погрузиться в подобие транса, взять под контроль эмоции и чуждую магию, но… Сила взбрыкнула, будто одичавшая лошадь. Она не хотела сдаваться!
Я пыталась, как могла объяснить, что мы не должны заходить в башню Альвэйра, но неприручённая магия не была человеком или эльфом, с которым можно договориться. Шаг за шагом с неведомой до сих пор настойчивостью, она подталкивала меня к неприметной двери, вросшей в громаду скал.
Глава 34
— И что теперь?
Я подёргала ручку, но та не поддалась — эльф запер дверь на ключ. Вздох облегчения вырвался из моей груди — мне не хотелось нарушать нашу с лордом договорённости. Не будь дверь заперта, дикая магия бы зудела до тех пор, пока не добилась своего.
В отличие от меня дикая сила сдаваться не собиралась. Магия извивалась под кожей, будто зверь в силках, символы жгли оплавленным металлом, в ушах поднимался гул.
Что какая-то дверь для волшебства, которое могло двигать горы?
Я успела закричать, прежде чем она выплеснулась из меня волной.
Силы было слишком много, она изливалась на серый камень моста, била тягучей волной в запертую дверь… На моих глазах блеклая твердыня замка наполнялась краской — прожилки старой породы засияли синевой и серебром слюды.
Замок сделал свой первый вздох за тысячелетия.
По мне волной прокатился восторг. Дикий и безумный, какой не может принадлежать ни человеку, ни эльфу, ни даже дракону. Кусок камня вспомнил, что когда-то был не просто серой грудой— а чем-то большим, диким и неистовым.
Перед моими глазами замелькали картины — я видела, как великая магия, плывущая из Эдринского леса, охватила могучий горный хребет. Она сминала его, будто кусок глины, заставляя камни расступиться, оплавиться и стать чем-то иным.
Великое изменение, в котором не было насилия, лишь неумолимое осознание конца и начала всего живущего. Магия отправила в небытие часть хребта, и на его месте возникло ущелье. Замки выросли на склонах, готовые принять своих хозяев. И повсюду, куда хватало зрения, мелькали тени — маленькие и большие, пешие и крылатые…
Всё затихло также внезапно, как и занялось. Я обнаружила себя, лежащей на холодном камне, разучившейся дышать и отчего-то плачущей. Магия опала, а вместе с ней из стен ушла и жизнь.
Дом Альвэйра вновь стал лишь призраком.
Но дикая сила добилась своего. Когда я сумела подняться на ноги, дверь в неприметную башню была открыта. Замок сам отворил её, будто радушный хозяин перед старым другом.
***
Однажды я спросила Альвэйра, как ему удаётся поддерживать башни в чистоте — уже в первое время пребывания мне стало понятно, что эльф сам уборкой не занимается вовсе, но пыли, тем не менее, не было ни в часто используемых помещениях, ни в заброшенной части замка.
Он ответил, что специальные чары поддерживают необходимый минимум — защищают замок от воздействия времени и сохраняют его в чистоте. Когда я достаточно окрепла, чтобы заметить волшебство вокруг, то осознала одну простую истину.
Люди так старались поддержать ореол избранности вокруг магов. Так ограждали женщин и простое населения от получения должного образования, что значительно отстали в искусстве волшебства. И, если поначалу мне казалось, что наша магия просто разная, то теперь я отчётливо видела, что разница заключалась не в основе силы, а в самой её глубине. Сырому человеческому волшебству до магии эльфов было ещё далеко.
Сумеют ли когда-нибудь эльфийские волшебники достичь таких высот, что численное превосходство людей больше не будет иметь значения? Возможно, они просто сотрут нас с лица земли, как дикая магия когда-то уничтожила часть гор.
