— Я помог тебе сделать то, на что ты бы не решилась.
— Но она теперь все знает! — Я совершенно не понимала, что происходит.
— И что? Пойдет делиться знаниями со Смотрителями? — Макс покачал головой, словно ему было тяжело со мной разговаривать. — Нашу историю и то, как мы выглядим, не знает только слепоглухонемой инвалид. Переоденься, нам скоро уходить.
Какая же я была злая. Полыхнувшая, как свечка, мельница что-то сожгла внутри нас, и то, что раньше так идеально подходило друг к другу, сейчас корябалось, не желая пристраиваться в привычные пазы. И обвинить в этой несостыковке некого. Никто ничего не делал специально, чтобы так получилось. Все это из-за того, что мы с Максом такие.
Я прошла в Леркину комнату, покопалась в шкафу. Черт, опять эти воспоминания! Мы столько раз в этой комнате переодевались, мерили обновки, подбирали удачные комбинации юбок и свитеров, что я могла с закрытыми глазами рассказать, где у нее что висит. Разве что черного в ее гардеробе появилось чуть больше. Я натянула джинсы, серую футболку с мордочкой Крошки Мю, волосы, не расчесывая, собрала в хвост. Руки заметно дрожали. В прихожей стала искать свою обувь.
— Ба! Какая встреча!
Я медленно поставила на пол кроссовку, которую собиралась надеть, подняла голову. После прихода милиционера дверь так и осталась открытой. На лестничной площадке стоял Сергей. Тот самый вампир, что выдвигал мне ультиматумы в замке Лихтенштейн. С тех пор прошла вечность. Или один день?
— Можно войти?
Я уже открыла рот, собираясь разрешить ему это сделать.
— Нет! — раздался категоричный голос.
— Что так? — Сергей не удивился такому приему. — Кажется, у вас назрела проблема, которую вы сами решить не можете. — Он чуть нагнулся, словно пытался заглянуть за угол, чтобы увидеть происходящее на кухне.
Лерка! Милиционер! Как я могла забыть! У Маркеловой сейчас видок настоящей поджигательницы — прокопченная, вся в саже, с коробками спичек, рассованными по карманам.
— Ты ее тоже не решишь. — Макс был настроен решительно.
— Вашу подружку обвиняют в поджоге! И ты не знаешь, как сделать так, чтобы этого не было?
— Ты знаешь! — Я потянула шнурок из кроссовки. Линию можно создать любыми предметами, хоть валенки выложить друг за другом — в любом случае выйдет запретная черта.
— Убери свой аркан, впусти меня, и я все сделаю, — произнес Сергей.
— Мы разберемся сами. — Макс стоял в коридоре, засунув руки в карманы.
Я снова посмотрела в сторону кухни. Мар-келова сидела, скукожившись, покачивала головой в такт вопросам милиционера. По всему выходило, что она здорово влипла — не успела переварить информацию, выданную ей Максом, а тут новая беда. И вины ее в этом не было никакой. Просто она связалась с парочкой «плохих парней». У меня перед глазами все поплыло — история вновь стремилась к своему повторению. Однажды именно так погиб Дракон, из-за того, что познакомился не с теми парнями. И вот теперь Лерка.
— Брось! В чем ты разберешься? — Сергей лучился радушием. — Вы, ребята, создаете столько шума, что даже мертвые в гробах в курсе ваших проблем.
Я перевела взгляд на Макса, он изучал мыски своих ботинок.
Милиционер на кухне встал. Лерка поникла — еще немного, и она свалится под стол.
— Подпишите, — развернул сержант Гусев перед ней листок, прикрепленный к черной папке.
— А ты знаешь, что разглашать тайну о вампирах смертельный грех? — змием-иску сителем вливал яд в мои уши Сергей. — Она обречена.
Я скомкала шнурок и бросила его в угол.
— Входи!
Мимо меня скользнул холодный ветерок. Сергей на мгновение застыл перед милиционером.
— Ну что же. — Сержант Гусев похлопал себя по карманам, проверяя, не забыл ли чего, и, оставив папку на столе, пошел к двери. — До свидания! — приветлив улыбнулся он каждому.
— До свидания, — пропел от порога женский голосок.
Я с удивлением обернулась. Оказывается, Сергей пришел не один. В прихожей стояла высокая красивая блондинка. Белоснежные брюки, белый топик, нежно-розовый полупрозрачный шарф на шее, белозубая улыбка. Человек.
Макс напряженно смотрел на нее.
— Я с Сережей. Вы не против? — приподняла руку в знак приветствия блондинка. Она топталась на коврике в прихожей, не зная, что делать дальше. — А что у вас происходит?
Девушка с любопытством смотрела на Макса, на его распахнутую рубашку, лицо ее стало игриво-кокетливым.
— Это Соня! — Сергей вновь появился в коридоре. — Из местных. Я думаю, мы неплохо смотримся.
— Но она человек, — прошептала я, переставая вообще что-либо понимать.
— Заметь, ты тоже, — склонился ко мне Сергей. И я увидела его почти прозрачные голубые глаза. Чуть сладковатый мускусный запах ударил в нос.
Я попыталась собраться с мыслями. Что-то во всем этом было такое, что я уже почти поняла, но не смогла пока сформулировать.
— Как ты оказался здесь?
— Пришел погреться. — Сергей демонстративно потер руки, словно он замерз.
В Европе сейчас прохладно.
— Здесь вообще-то тоже, — пробормотала я. Сергей с кошачьей осторожностью обошел комнаты и снова выглянул в коридор.
— Да, но здесь еще и интересно! — поднял он вверх палец, словно выданная информация была важна для запоминания. — Никогда не мог понять вампира, стремящегося привлечь к себе внимание.
— Теперь понял? — спросил Макс.
— Не совсем. — Сергей добрался до своей Сони и приобнял ее. — Я пока не решаюсь связываться со Смотрителями.
Улыбка на лице девушки застыла.
— Подожди! — Я хотела шагнуть вперед, Макс не пустил меня. — Но ведь рассказывать о вампирах смертный грех! Ты сам говорил.
— Времена меняются. — Сергей похлопал Соню по плечу. — А потом ты же понимаешь, людям не обязательно что-либо рассказывать. Они любят нас не за это.
Он взял Соню за подбородок, развернул к себе. Она с готовностью подставила ему свои губы. Меня передернуло.
— А разве пить кровь человека… — Я не договорила. Соня со своим розовым шарфом… Неужели он скрывает следы укусов?
— Извини, но вы подаете дурной пример. Если можете вы, почему не можем мы?
— Но Макс не пил мою кровь. Сергей перебил меня:
— Во-первых, пил, во-вторых, это частности. Нарушать правила нельзя, обходить можно. Никто ведь не умер. — Он повел рукой, и я тут же вспомнила о Лерке. Ну конечно, он стер память не только сержанту. О присутствии вампиров не должен знать никто.
Маркелова стояла на пороге кухни и улыбалась.
— Машка! — взвизгнула она, бросаясь мне на шею. — Гурыч!
Я обняла ее в ответ, пораженная такой переменой.
