— Что ты пьешь? — опешила я. Я привыкла к вампирским шуточкам, когда жидкость буквально испаряется из чашек. Но сейчас он на самом деле пил.
— Кофе, — Макс заглянул внутрь бокала. — Или мне подмешали туда что-то другое? Чистотел? Вербена? Горицвет?
Я втянула воздух носом, услышала кисловатые нотки растворимого напитка.
— Вот из этой банки? — Я ткнула пальцем в фигуристую тару с коричневыми гранулами.
— Кофе бодрит, — кивнул Макс, делая хороший глоток. — И согревает.
— Я тебе тоже налью, не переживай так, — расщедрилась Лерка, выставляя на стол еще одну чашку. — Лучше расскажи, где ты все это время была? Я так понимаю, ты никуда не уезжала.
— Уезжала.
Придвинула себе чашку, вооружилась ложкой. Я настолько сосредоточенно-четко подняла все действия, что на время смогла-таки забыть обо всем. Налила кипятка, оглядела стол. К кофе не мешало бы еще кое-что добавить. Я потянула на себя дверцу холодильника. Кусок сыра лежал на видном месте — я лично заразила Маркелову любовью сочетать кофе с кисломолочной продукцией. Лерка равнодушно наблюдала за моей суетой, но первый бутерброд потянула к себе. Второй я предложила Максу, но он отрицательно помотал головой. Вряд ли он был сыт, но играть в «еду» сегодня точно был не расположен.
— Уезжали… Куда? — напомнила о себе Маркелова.
— Мы с Максом поженились, — я подняла вверх растопыренные пальцы, демонстрируя кольцо.
— Что ж на салатик не позвали?
Лерка села, уперев свой армейский ботинок в мою табуретку. Что-то она здесь совсем одичала за время, что мы не виделись. Раньше она хотя бы дома расслаблялась, переодевалась, становилась обыкновенным человеком. Сейчас же рождалось ощущение, что она спит прямо в куртке и башмаках.
— Еще не отмечали, — мило улыбнулась я.
Если правильно помню отражение в зеркале, то улыбка у меня бывает очень даже убедительной. Но только не для Лерки, которая вдруг нахмурилась, подозрительно глянула на мой бутерброд, словно готова была вынуть его у меня изо рта, и тихо спросила:
— Где же ты была?
— Лучше спроси, кого я видела, — перевела я разговор. На вопрос «где?» ответить было сложно.
— Санта-Клауса, — не в лад ляпнула Маркелова.
— Можно назвать и так, если учесть, что ввалился он к нам сразу после боя новогодних курантов. Дракона.
Лицо Маркеловой напряглось, сильнее съехались морщинки на переносице.
— Думала, и правда что-нибудь интересное, — буркнула она, старательно жуя сыр.
— Он погиб.
Кажется, Лерка перестала дышать. Я стала бояться, что она еще и подавится. Но она отложила еду. Пальцы у нее дрогнули.
— Попал под взбесившийся самосвал? — Голос Маркеловой стал хриплым.
Мне очень хотелось сказать, что его поглотила мировая катастрофа, что предсказанное им когда-то таяние льдов случилось, и вот теперь вся Архангельская область ушла под воду. Вместе с Драконом.
— Его убил вампир, — раздался над нами спокойный голос.
Я уронила ложечку. Она неприятно шваркнула по столу, сваливаясь на пол. Открыв рот, посмотрела на любимого. А он, чуть прищурившись, снова углубился в изучение содержимого своей чашки.
— Где он его нашел? — Кажется, Лерка не очень понимала, что ей сейчас говорят.
— Там, где искал. У нас в гостях, — между глотками обронил Макс.
Маркелова уставилась на него. Он ответил ей спокойным взглядом.
— Макс, — напомнила я о себе. — Зачем ты? На секунду я смогла себя успокоить — он
говорит просто так, не со зла. Шутит. Сейчас он убедит Лерку в обратном, и я придумаю смерти Дракона какое-нибудь другое, более достойное объяснение. В конце концов, взбесившийся самосвал был не самой худшей причиной. По сравнению с вампиром, конечно.
— А ты что хотела рассказать? — Макс глянул на меня и снова отпил кофе. — Выдвини свою версию.
— Какой вампир? — Лерка забыла про позу обиженной и теперь выглядела растерянной.
— Неприсутствующий, — отрывая чашку от губ, произнес Макс. — Ты же понимаешь, что за смерть Дракона было отомщено. Если бы это оказался я, меня бы здесь не было. Преступник на семью семь и еще раз умножить на семь лет заключен в своем доме. Поверь мне, это очень долго.
— Что ты говоришь? — крикнула я, перегибаясь через стол.
— Душа моя, перевоспитывать вампира дело неблагодарное, а ты, кажется, именно этим хочешь заняться!
Слова ледяным ножом полоснули по мне, так что я смогла только медленно сесть обратно.
— Ты — вампир? — прошептала Лерка, сползая с табуретки. Она неловко упала на колени, завалилась на бок.
— Ты знала это, но слегка подзабыла. — Макс, наконец, отложил чашку, и мне на секунду стало легче. Не стоило сейчас чему-то биться. В такой ситуации это было бы не к добру.
— Ты убил Димку? — Маркелова быстро приходила в себя.
— Людская память короткая, — поднял глаза к потолку Макс. — Не я, другой. Дима сам искал смерти, и он ее нашел. Тот, кто сделал это, уже наказан. — Жест в мою сторону.
— Макс, замолчи! — вскрикнула я, словно меня только что обвинили в чем-то страшном.
— А что я должен рассказывать? — равнодушно пожал плечами любимый. — Ты шла поговорить с подругой. Или ты шла ей врать?
— Убийца!
Маркелова резво вскочила на ноги и бросилась к Максу. Мне показалось, что в кулаке у нее что-то зажато, даже подалась вперед, но потом с облегчением поняла, что ничего у нее нет.
— Стоп! Стоп! Стоп! — Макс перехватил ее руки.
Стол сдвинулся в мою сторону. Чашка Макса слетела на пол, глухо стукнулась, раскалываясь. Мой кофе плеснулся на стол. Бесформенная лужа собралась в рисунок. Профиль человека.
Черт! Ложка — к визиту. Разбитая чашка— к ссоре с серьезными неприятностями. Пролитый кофе к… уже не помню. Впрочем, ссору можно было и не предсказывать. Она бушевала вовсю.
Макс легко удерживал Лерку за руки. Она пыталась задеть его ботинком, но не дотягивалась, бестолково стуча по столу. Стол вздрагивал, и с него на пол летели хлеб, сыр, ложки, нож. Рисунок передо мной смазался, превратившись в дорожку, и стек на пол. А визит-то не за горами…
— Сюда идут! — крикнула я, подхватывая свою чашку и Леркину, чтобы не добавлять разрушений. — Остановитесь!
— Ты грязный кровосос! — орала Маркелова. — Ходячий труп! — Кажется, помимо своей истории она вспомнила с десяток книжных. — Упырь недобитый!
— Хватит! — негромко произнес Макс. Голова Лерки мотнулась от сильной пощечины. Я ахнула. — Все это я сказал не для того, чтобы ты сейчас совершала вокруг меня ритуальные танцы.
Лерка медленно подняла руку к покрасневшей щеке.
