Фурианка пришла к демонице уже в мягком мерцающем голубом платье, обтекающем хрупкую фигуру девушки и делающем её похожей на русалку, если забыть об ушах и пушистом хвосте. Но зато за лисичкой по воздуху плыли огромная косметичка, заколки и шпильки, расческа, магические щипцы для волос и куча другой ерунды, а в руках девушка держала шкатулку, в которой наверняка были украшения.
— Эй, ты ещё даже не одета? — Римори округлила зелёные глаза. — В душе была? Маски делала? Ногти подпилила? Стефания, ты чего, это же бал!
Стеф, с видом вселенского безразличия гипнотизировавшая открытый шкаф, только пожала плечами.
— Не первый бал в моей жизни, за пять минут соберусь.
Она вообще была пресыщена этими светскими приемами, которые постоянно устраивал отец, но на которых всегда решались важные вещи. Настоящему веселью на Аркаэдусе места не было, а вся эта музыка и красиво одетые демоны из элиты собирались в одном помещении, чтобы в очередной раз что-то поделить, устроить кратковременный альянс, заключить сделку, и всё остальное в том же духе. Ну, традиция была такая у демонов — решать дела под видом праздника. Так что для детей князя каждый прием был всего лишь отработанными обязанностями. И сейчас то же самое: Стефания снова напомнила себе, что на балу может активизироваться убийца, а там куча студентов, и надо смотреть в оба.
— Ну Стеф, чего ты молчишь с таким видом? — Руда выдернула демоницу из её безрадостных мыслей.
— Скажи честно, Римори, тебе и правда хочется праздновать, когда твой жених погиб совсем недавно? — Стеф вперила красные глаза в лисичку и криво улыбнулась, ничуть не заботясь тем, что этим вопросом принесёт боль.
Римори вдруг часто заморгала, отчего её пушистые ресницы затрепетали, как крылья бабочки. Шкатулка выпала из рук девушки. Перестав улыбаться, фурианка тихо села рядом с демоницей на постель.
— Знаешь, — наконец, печально произнесла она, — на самом деле больше всего на свете мне хочется свернуться клубочком под одеялом и неделю не видеть дневного света. Я бы ни с кем не разговаривала, не следила бы за собой, стала бы похожа на страшное, мрачное и одинокое чудовище, — она тяжело и длинно вздохнула, — но тогда я предам память любимого человека. Шафранчик любил, когда я улыбалась, и не выносил, когда грустила. У них на Лалигрейде считается, что когда лесной умирает, то он возвращается в Лес, становится частью растительного мира, только в другом обличье, живёт и цветёт под солнцем, наполняя мир радостью и красками. Поэтому грустить об умерших там не принято, а день похорон празднуют, как День Возвращения в круг жизни.
— Чушь, — демоница дернула плечом, вдруг вспомнив всех, кого она потеряла на Аркаэдусе. Она так и не смирилась ни с одной потерей. — Дешёвый самообман. Близкие умирают, а ты просто ничего не можешь с этим поделать. Потому, что в этом есть и твоя вина тоже.
Фурианка всхлипнула, и две крупные слезы скатились по её щекам.
— О нет, только не сейчас, — Стеф вздрогнула и поняла, что очередных слез просто не вынесет. Было глупо с её стороны давать выход своему плохому настроению в присутствии чувствительной Римори. — Послушай, детка, если ты сейчас же не прекратишь, то когда за тобой придет Дастан и увидит это, он вконец возненавидит меня, что я снова довела тебя до слёз. Успокаивайся сейчас же. Чёрт, я дам тебе надеть свои драгоценности на бал. У меня есть шикарный алмазный комплект. Зараза, да вы, фурианцы, просто оружие массового поражения! Ты целого демона довела до крайней степени ужаса!
Видимо, вид у Стефании был действительно забавно испуганный, потому что Ри улыбнулась сквозь слёзы и стёрла капли со щек.
— Что, даже дашь сделать себе прическу?
— Конечно! Обещаю! — с готовностью подорвалась демоница.
— Ты хорошая, Стефания, — Римори снова улыбнулась, будто ничего не произошло. — И знаешь, вы с Дастаном оба одинаково реагируете на мои слёзы. Все, что угодно готовы сделать, — она мягко ткнула собеседницу локтем. — Вы очень похожи с ним.
— Ага, конечно, — Стеф с сарказмом закатила глаза. — Человек и демон, идеальная пара.
— Но почему бы нет? Зря ты думаешь, что Дасти ненавидит тебя, — защебетала фурианка. — С тех пор, как ты появилась, мы только о тебе и говорим. Просто тебе стоит быть немного менее…
— Не такой бешеной стервой, ты хотела сказать? — перебила её Стеф. — Не удивляйся, я знаю, что говорят о демонах в других мирах. В последней Галактической Войне моё племя было среди тех, кто мечтал подчистить галактику и прикарманить бесхозные ресурсы. Демоны плохие, все так считают. Хотя мы были всего лишь одними из многих, но помнят почему-то именно нас. Просто боятся.
— Ну, я вовсе не хотела тебя обидеть, — потупилась фурианка. — Давай ты лучше выберешь платье.
— Уже, — демоница достала наряд со свободной разлетающиеся юбкой, подобной языкам пламени. Жёлто-оранжевый шелк от подола постепенно переходил в огненно-красный на лифе. — Никаких рукавов и воротников, удобный корсет, а юбка на самом деле с длинными вырезами, так что двигаться будет легко. Ткань вообще можно будет оторвать, если придётся сражаться с преступником, — холодно прокомментировала она свой выбор, скрывая в глубине сердца элементарное желание быть яркой для одного конкретного человека. Затмить остальных так, чтобы он больше ни на кого не посмотрел.
— Но это же… такая красота, чтобы её рвать! — возмутилась Римори, проведя ладонью по ткани.
— Тряпки тряпками, важнее защитить студентов. И себя.
— Да, и я тоже помогу вам с Дастаном. Буду зорко за всеми следить, — пообещала фурианка. — У тебя есть идеи, кто может быть убийцей?
— Вообще-то, я думала главным образом на тебя, — демоница внимательно посмотрела на Ри, которая не казалась удивлённой. И даже возмущаться не стала. Разве что покраснела и смутилась. — Что, ты даже оправдываться не будешь?
— Я… — Ри поковыряла ножкой в полу, — я понимаю, почему ты так думаешь.
— Правда?
— Да. На самом деле многие мне не доверяют. Даже я сама часто не доверяю себе.
Брови демоницы поползли вверх на этой фразе.
— Это как?
— Ну, почему-то всем кажется, что я такой невинный ангел. Настолько невинный, что они не верят, что такие, как я, вообще могут существовать. И ищут во мне подвох. Но на самом деле я вовсе не такая. Во мне куча недостатков. Я не уверена в себе, и когда кто-то начинает меня хвалить, дико смущаюсь, и всё валится из рук. И вообще… — девушка замялась, прижав ладони к щекам.
— То есть, если тебя начнет подозревать следователь, и будет допрашивать, ты даже не будешь защищаться? — напирала Стеф.
— Ну… Это его работа… Но это не значит, что я соглашусь взять вину на себя просто потому, что меня подозревают. У меня ещё есть важные дела, — фурианка заговорила медленнее. — Дастан, студенты… Я должна позаботиться о маме.
— Все с тобой ясно, святоша, давай уже собираться, — фыркнула Стеф. — Если за нами придут, а я всё ещё буду в полотенце, то нашим кавалерам это не понравится.
— Или понравится, — хихикнула Ри.
— Что это? Неужели я слышу от тебя пошлую шутку? — демоница сделала большие глаза, подтрунивая над воздушницей.
Когда в дверь энергично постучали, Стеф сразу поняла, что это Дастан. Маг, конечно же, вызвался сопровождать Римори, поскольку теперь кавалера у неё не было. Общество друга детства должно было приободрить лисичку, но Стефания, понимая всё это, просто сгорала от ревности. Фурианка была такой мягкой, милой и плавной, почти воздушной, а рыжеватые волосы отливали красным на фоне голубого платья. Да и одолженный бриллиантовый набор с длинными серьгами горел на фурианке белым пламенем. Огромные зелёные глаза придавали ей ту самую хрупкость, перед которой обычно тают все мужчины.
"Я не буду сравнивать себя с ней", — решила Стефания и выше вскинула голову. Уж она-то этим вечером была по-настоящему неотразима. Платье село, как влитое, подчёркивая осиную талию. А в декольте, на руках и в мочках каплями крови мерцали алые рубины, оттеняющие ровную фарфоровую кожу демоницы. Она знала, что обладала тонкими чертами лица, хотя и слегка резковатыми скулами. Кошачий взгляд вишнёвых глаз должен был поражать мужчин, подобно стрелам, а губы, густо выкрашенные в красный, просто звали для поцелуя. Ну, так ей обычно говорили многочисленные поклонники и подхалимы. Но зачем это всё, зачем кокетливые тёмные локоны, которые так усердно завивала Римори, если Дастан на неё не посмотрит? Ну, хоть для самой себя.
