На вдох могло показаться, что мой дикий зверь подчинился, но с его первым движением стало понятно — показалось. Я быстро вспомнила, что он — не человек, и его голод совсем не прихоть, а осознанный риск. За который он несет ответственность. Но как же было хорошо, черт возьми!
Он запустил пальцы мне в волосы, оттягивая голову назад и вынуждая подставлять шею. А я сама качнулась ему навстречу, поощряя не думать. Хватит. Мы заслужили друг друга. Он — точно. Не уверена, правда, что он планировал это вместо прощального взгляда в глаза… Не могла понять. Не знала. Я просто его взяла, стоило дотянуться…
61
— Тш, — притянул он мое лицо к своему на особенно громкий вскрик и протолкнул палец между влажных губ. — Кусай.
Откровенно куцый ассортимент. Пришлось расширить до «скули-царапай-плачь», потому что иначе было не выжить. Я закатывала глаза, ошалело отвечая, лишь бы не останавливаться, брать все, что вдруг стало доступно… пока доступно! Наверное, даже наш отчаянный последний раз не был таким диким. Я казалась себе безумной, помешанной и такой одержимой, что любой бы посчитал меня невменяемой и сбежал. Но не он. Он просто давал то, что было нужно, и так, как хотелось. Когда концентрация удовольствия совершенно лишила чувства реальности, он подхватил под бедра и уложил на спину, затыкая рот поцелуем. Только я, кажется, укусила его, не в силах пережить разрядку, и он жарко отомстил за это, возвращая мне свежие метки на шею.
— Дана…
— Убью, если ты решил меня бросить, — прошептала я, пьяно усмехаясь и пялясь в потолок.
— Что? — и он двинул бедрами, вжимаясь в меня снова, а я вздрогнула, выгибаясь.
— Я думала… что ты пришел… меня бросить, — часто заморгала на нависшего надо мной Сезара.
Он медленно моргнул, удивленно поднимая брови:
— Бросить? — И медленно заполнил меня вновь, склоняясь ниже. — Люди на тебя плохо влияют, — прошептал в губы. — Надо возвращаться ко мне, девочка…
— Я просто подумала, что ты увидел, — залепетала я, тяжело хватая ртом воздух и пытаясь еще как-то соображать, — что у меня помолвка, а я не сказала, и ты мог подумать…
— Дурочка, — оскалился он, вскидывая мои ноги себе на плечи и прерывая поток моей истерики действенным способом. — Совсем от лап отбилась…
И он вернул меня в свои лапы. Так вернул, что нам уже было плевать на всех — я стонала, кричала, царапалась и кусалась, напоминая себе хищницу на случке. А Сезар будто наслаждался новой мной, выжимая это все из меня до капли, выпивая до дна…
Потеряв счет и вообще отчет своим разрядкам, я растекалась лужей на нем, не в силах пошевелиться.
— Ты…
— М? — хрипло усмехнулся он.
— Мне кажется, я сплю…
— Спи, — и поцеловал меня нежно в макушку. — А я пойду на разведку схожу.
И он осторожно уложил меня на кровать и попытался подняться, только я подскочила следом.
— Не уходи, — обвила его плечи, прижимаясь лбом между лопаток.
Мне казалось, выйди я сейчас — и все поймут по лицу, чем я и с кем занималась. Да и не только по лицу…
— Я не знаю твою мачеху, — напряженно выдохнул он, нежно обхватывая мои руки своими. — Пока все вышло из-под контроля. Полностью…
— Не уходи. Давай я ей напишу.
Я прекрасно его понимала, но не могла заставить себя отпустить. А если он не вернется? А если и того хуже? А может, наоборот — ему надо уходить? А еще — я никогда не зависела от Элеонор.
Она ответила на сообщение сразу же:
«Сейчас подойду».
— Вот, — показала Сезару, — можешь захватить ее в плен, нальем еще чаю или пообещаем твоих сигареток… — несла я полную чушь, а он смотрел на меня и улыбался. Когда в номер постучали, я нацепила пиджак, штаны, едва не заправив в них пиджак… В общем, мачеха — я уверена — все поняла с первого взгляда. Я прикрыла за собой двери и подняла на нее взгляд.
— Все нормально? — пытливо заглянула она мне в глаза.
— Ты… — выпрямилась я, но тут же снова сникла, поглядывая на двери, — ты меня правда не выдашь?
— Правда. Не выдам. — И не придраться.
— Почему? — обняла себя руками.
Выглядеть при ней столь уязвимо было… страшно.
— Я же говорила утром — он меня восхищает.
— Как ты поняла? — тревожно вглядывалась в ее лицо.
— У него все на лице написано было, — осторожно усмехнулась она. Потом вздохнула: — Я не знаю, какой у вас план и чего он ждет, но сегодня оставайтесь. До утра точно можно, я позабочусь, а там — вам решать. Если нужна помощь — напиши. Чуть позже доставят вам ужин…
Я не выдержала и порывисто обняла ее. Если она предаст, это просто будет сильно больно… Но я снова велась.
— Спасибо, — прошептала и отстранилась.
Она кивнула, шмыгнув носом… А мне подумалось, что я не пожалею, доверившись.
Сезар стоял под дверьми, сложив руки на груди. Я тихо щелкнула замком и скопировала его позу, кусая губы и пытаясь выдержать его взгляд.
62
— Мачеха сказала, можешь остаться на ночь, — тихо проговорила.
— Ну раз мачеха сказала, — кривил он губы в усмешке. — Веришь ей?
А я вдруг вспомнила, к чему привела моя вера в отца. Удивительно, что неродная мне мать вдруг все поняла и оказала поддержку. Но разве это повод просто слепо доверять?
— Нет. — Лишь бы Сезару не пришлось расплачиваться за мою веру. — И тебе, наверное, лучше уйти…
— Вот так вот взять и уйти? — и он сцапал меня в руки и утянул с собой на кровать. Номер был крошечным, мансардным. — А выслушать меня не хочешь?
— Я хочу тебя выслушать, но боюсь, — обняла его за плечи.
А он потянул с меня пиджак:
— Девочка моя, совсем издергалась, да? — с ласковой хрипотцой зашептал на ухо. Я прикрыла глаза, позволяя ему все: раздеть меня, уложить и спрятать в объятья.
— Ты когда появился, я сдалась… — всхлипнула.
— Я заметил, — прошептал мне в висок.
— Как ты это сделал? Как тебя сюда пустили?
— Неважно, — усмехнулся. — Есть связи.
— Боже, папа тебя не узнал, — оживала я, улыбаясь.
— Куда ему. У него плохо с тоннельным зрением… Уж прости.
Я покачала головой:
— Ты был прав, — отстранилась, заглядывая ему в глаза. — Не стоило мне уезжать…
— Сложный вопрос, Дана, — заправил он мне прядь за ухо. — Я ценю тебя такую, какая ты есть. Тебе нужно было дать ему шанс, и это не твоя проблема, что он его не использовал.
Я с трудом сглотнула и уперлась лбом в его грудь.
— А что дальше? — Так страшно было услышать ответ. — Два дня?
А казалось — два года.
— Завтра вечером…
— Что? — подняла голову и заглянула в его глаза.
— Я приеду за тобой завтра вечером. Рэм заручился поддержкой нужных людей, — нахмурился он. — Сядем, поговорим с папой… Вариантов у него не будет, поэтому и столько времени заняло.
Я облизала пересохшие губы, но он понял без слов:
— Не переживай за него, никто его не тронет. Просто объяснят, что с Аджуном лучше не ссориться. И что дочь должна решать сама, как ей жить.
— Вы и сами могли… — начала я.
— Могли, но вес не тот, а я не хочу долго раскачивать.
— Мы станем знаменитыми? — усмехнулась.
— Надеюсь, нет… Мне нельзя.
— Я заметила — ничего о тебе не нашла в сети.
— Ты нашла меня — это главное…
Я улыбнулась, довольно жмурясь. Меня понемногу отпускало.
Когда в двери постучали, я дернулась, но Сезар уложил меня в одеяло и, натянув брюки… встретил ужин. А я и забыла, что Элеонор обещала нас накормить. Да еще как! Свечи, вино… Я качала головой, пока Сезар поджигал свечи.
— Ты останешься? — подняла на него глаза.
— Ненадолго. Раз ты все же не доверяешь мачехе. Но, думаю, если бы что-то могло случиться — уже бы случилось…
— Черт, Медведь! — нахмурилась я. — Ну зачем ты так рискуешь?!
— Ты этого стоишь, — и он взялся за бутылку. — Вина?
— Немного, — вздохнула я. — Хотя чай твой лучше. Как бы папу напоить…
Шутка вышла неудачной. Сезар пронзительно глянул на меня, все понимая. И стало поздно ему что-то говорить. Но я все равно попыталась:
