- Значит, так. Не знаю, какая ты теперь богачка, но деньги никогда не лишние. Вот тебе крона, садись и напиши для моей дуры такие слова, чтобы принц услышал и больше не сомневался, кого выбирать. Линда, идиотка, сошла с дистанции, а остальных мы подвинем.
В последний раз мне предлагали так написать сочинение – дело было в степной школе и за рассказ об «Образе войны в поэзии великого орочьего поэта Архан-Адуна» мне предложили целую лепешку с курицей и овощами. Тогда я согласилась: растущий организм готов был слопать все, что к полу не приколочено – и даже поставила несколько клякс, чтобы было похоже, что юный орк написал сочинение собственноручно. Кажется, мой наниматель тогда получил «хорошо». Не помню точно.
- То есть, вы мне предлагаете написать речь, - сказала я. Эва и выводок дружно кивнули, и их безмятежные лбы прочертили морщины гнева. Видимо, за такие-то деньжищи мне уже следовало протягивать им исписанный листок, а не задавать глупые вопросы. – Ладно. Эва, расскажи мне, что ты будешь делать, когда выйдешь замуж за принца?
- Ну как… - Эва посмотрела на меня таким выразительным взглядом, словно я не понимала элементарных вещей. – Я буду наряжаться только у Ольсена! Самые лучшие платья! А украшения буду выбирать самые дорогие, какие только захочу. Экипаж купим белый, с кожаными сиденьями, от этих мобилей только вонь. И мы с принцем будем ездить на море, гулять по пляжу, и в нашем дворце всегда будет пахнуть цветами…
Я с трудом подавила в себе желание схватиться за голову. Бывают же на свете настолько набитые дуры! Впрочем, хорошо, что они понимали свою дурь, раз пришли ко мне за помощью.
Значит, надо немного заняться их манерами. Однажды они обязательно им пригодятся.
- Ладно, я все поняла, - сообщила я, и незваные гостьи просветлели лицами. – Теперь мы кое-что в вас поправим. Ну-ка, два шага назад от калитки!
Видимо, у меня был настолько решительный вид, что Эва с выводком решили не спорить и послушно встали там, где было велено, только мамаша поджала губы.
- Отлично, - одобрила я. – А теперь поклонитесь мне. Все, дружно.
Младшие сестры растерянно поклонились, и мамаша тотчас же дала подзатыльник той, которая пришлась ближе. Девчонки запищали, я невозмутимо наблюдала за возмущением, которое нарастало в курятнике на выпасе.
- Кланяться? – прошипела Эва. – Тебе? Да ты кто такая вообще!
- Я Лана Со-Кон, женщина благородной крови, - ледяным тоном ответила я. – Вчера милостью его высочества Эжена мне был дан личный герб, чертополох на зеленом фоне. Поняли, куры деревенские, кто перед вами?
Куры поняли. Куры вообще побледнели так, словно собирались задать стрекача и забыть дорогу к моему дому. Да, слишком долго Лана Эленден была для местных жительниц полукровкой-репкой.
Впрочем, ничего страшного, это поправимо.
- Когда вы приходите и собираетесь попросить что-нибудь, - промолвила я уже мягче, представила, что Берт сейчас бы улыбался, наблюдая за этой сценой, и у меня снова сжалось сердце, - то должны делать это с уважением. Я давно живу в этом городе, я работаю на благо его жителей, и я не хуже вас, дамы. А теперь еще и намного выше.
Семейство поклонилось еще раз. Они ловили уроки и намеки просто на лету.
Я отступила от калитки, позволив им пройти, и указала на стол под деревьями.
- Присаживайтесь.
Когда мои незваные гостьи расселись на скамье, я устроилась напротив и сказала:
- Конечно, вы понимаете, что говорить на финале отбора невест про тряпки и цацки нельзя.
- Почему это нельзя? – возмутилась Эва. – И какие же это тряпки?
- Потому, что победительница отбора входит в главную семью королевства, - отчеканила я. – Каждый ее жест, каждый шаг будут рассматривать с лупой. Если она не оправдает ожиданий, то ее что?
- Выкинут? – тихонько предположила одна из младшеньких, светловолосая и веснушчатая.
- Выкинут, - согласилась я. – Пусть у тебя происхождение подкачало, это ничего, бывает. Но ты должна быть доброй, вежливой, достойной! Ты должна быть человеком, который думает не о шелухе, вроде платьишек, а о людях, которым ты можешь помочь.
Семейство переглянулось так, словно я вдруг заговорила на иностранном языке.
- Платьишки это не шелуха, - пробормотала Эва.
- Они и так у тебя будут, их нельзя ставить во главу угла, - ответила я. – Запоминай: ты хочешь заниматься медициной королевства. После отравления Эжен это оценит. Ты будешь строить новые больницы, обучать врачей, запускать лекарские пункты в деревнях. Потому что королевству нужен здоровый народ-долгожитель. Поняла?
Эва нахмурилась. Было видно, что ни ей, ни мамаше это не пришлось по душе.
- Будем считать, что поняла, - сказала я. – Речь, так и быть, напишу. А пока идите, у меня много дел.
Кажется, семейство вздохнуло с облегчением, поднимаясь из-за стола. Ладно, нагородить можно, что угодно, лишь бы принц выбрал – а там будут и платья, и драгоценности, и экипажи. Когда они, пыля юбками, укатились в сторону «Сластей и страстей», заедать нервное потрясение после беседы со мной, я услышала голос Джен:
- Лана! – окликнула она, и я увидела, что Джен стоит у забора. – Лана, мы можем поговорить?
- Что-то случилось? – поинтересовалась я. Джен выглядела не такой, как всегда. Казалось, пиратка столкнулась с чем-то, что удивило и испугало ее, с тем, чего она не ожидала. Я знала, что вчера вечером она отправила Эжену открытку и коробку чая с пожеланием выздоравливать: для принца это оказалось приятным сюрпризом, и он заснул только на рассвете. Слуга рассказал об этом, заглянув утром за пригласительными открытками для почетных гостей.
Джен проводила взглядом Эву и ее семейство и спросила:
- Можно войти?
- Спрашиваешь, как вампир, - улыбнулась я, открывая калитку. – Заходи, конечно. Все в порядке? Ты, кажется, взволнована.
Джен вошла, мы сели за стол, и она негромко сказала:
- Помнишь, о чем мы с тобой говорили с самого начала? Что я должна проиграть в отборе? Что я иду туда только потому, что мать пригрозила, что проклянет?
Я помнила, конечно. Кажется, с тех пор прошла вечность. Его высочество успел показать себя не только легкомысленным повесой, но и смельчаком.
- Разумеется. Ты все еще хочешь проиграть в отборе? И пришла попросить, чтобы я написала тебе такую речь, после которой Эжен сбежит так, что с собаками не найдут?
Джен обернулась, посмотрела в ту сторону, в которую ушли мои незваные гости, и спросила:
- Что, Эва приходила к тебе за речью на отборе?
- О да! – рассмеялась я. – У нее в голове платьишки, побрякушки и экипажи, но я велела говорить ей о благотворительности. Правда, не думаю, что она согласится.
- Да, Эва не слушает умные советы, - кивнула Джен. – Послушай, Лана, я как раз и пришла за советом. Как ты думаешь, у меня есть шансы победить в отборе?
Я утвердительно качнула головой, пытаясь понять, куда клонит Джен, и почему у нее такой растерянный вид.
- Есть, - ответила я. – Его высочество по-прежнему хочет видеть тебя своей женой. Твой подарок так его обрадовал, что он не смог уснуть.
Джен улыбнулась и вдруг стала похожа на школьницу, которая внезапно поняла, что влюбилась. И тут меня осенило: да она же влюблена! И ей от этого и стыдно, и смешно, и она не знает, что сделать, чтобы не показаться глупой.
Это было трогательно. Это было настолько светлым и настоящим, что тоска, которая обнимала меня, отступила. Жизнь продолжалась, и в ней было место для любви.
- Чего ты хочешь, Джен? – спросила я. – Победить или проиграть? Я попробую устроить то, что тебе нужно на самом деле.
Джен опустила голову, и я подумала, что есть вещи, в которых трудно признаться даже самой себе.
- Когда он спас меня из лабиринта Сфинкса, - негромко проговорила Джен, - то во мне словно что-то проросло. Я вдруг на все посмотрела по-другому. Но я столько успела надурить, я так капризничала, что он наверняка разочарован…
