потом? Его убили?
Клеа сходила в охотничий павильон и принесла плед, на котором мы все уютно устроились. Сама же принцесса растянулась на животе и болтала ногой.
Эдмунд сощурился, точно кот.
– Ну… Тут все дело в магических колебаниях. Я нашел одну забавную закономерность. Если посылать заклинание по дуге Эльвира, оно оставляет отражение в зеркальной перспективе. – Маг осекся и посмотрел на меня с сомнением. – Это высшая магия, – извиняющимся тоном добавил он. – Вряд ли вы понимаете, о чем я. Но если объяснять просто, то этот фокус возможен п-при удачном совпадении нескольких факторов. Во-первых, – маг воздел палец вверх, – правильное место. Вы же учили географию, дамы?
Клеа фыркнула:
– Еще бы! Я собиралась отправиться на земли Темных и возглавить собственную армию, и моя учительница сказала, что для этого нужно хорошо знать географию. Эх, каким же я была ребенком. Но про разломы, смешения и параллели я все выучила твердо.
Она рассмеялась.
– Ну а вы, Магда? – спросил Эдмунд.
– Конечно. Изначально свет и тьма существовали в своих параллелях и не смешивались. Мы даже не подозревали о существовании другой стороны, – я отвечала, словно на уроке. – Но потом тьма слишком приблизилась к свету, и произошел первый прорыв. Темные вышли на свет, и… им здесь понравилось. Они решили захватить наши земли.
– Еще непонятно, кто первый чего решил. Уверен, они рассказывают, что первыми на их территории вторглись мы.
– Не может быть, – удивилась я. – Всем известно, что войну развязали Темные.
– Хорошо, что для вас, девы, так очевиден вопрос, кто на кого напал, – в голосе мага послышалась явная насмешка.
Он нашел прутик и принялся чертить им на песке.
– Наш мир чем-то похож на слоеный пирог, который пребывает в постоянном движении.
Эдмунд нарисовал волнистую линию.
– Это тьма изначальная. Начинка нашего пирога. Свет наверху, – пояснил маг, кивая на линию. – Где-то тьма толще, где-то тоньше, а где-то прорвала свет, и среди наших земель появились темные территории с темными тварями. И это не учитывая того, что обе стороны ведут бесконечные завоевания.
Мы с Клеа терпеливо слушали. То, о чем говорил маг, было мне хорошо известно. Недавно наставницы сказали, что целый наш город ушел во тьму. Два дня все постились, не отходя от статуи Светлейшей и прося, чтобы она защитила бедных жителей. Ужасная трагедия.
– Почему мы пришли именно сюда? – продолжил Эдмунд и отметил несколько точек на песке. – Я позволил себе провалиться на темные земли, здесь это сделать довольно просто. И потом оставил несколько магических зацепок.
Он задумался, подбирая слова.
– А! Можно сравнить с зеркалами. Если одно зеркало установить под особым углом к другому, то можно увидеть отражение отражения. Именно это и произошло. У вас перед глазами встало отражение отражений того, что видел я. Надеюсь, понятно объяснил.
Нет, ему бы точно заведовать кафедрой в магическом университете. Но меня взволновал один момент.
– Неужели дворец стоит в столь опасном месте и тьма подходит так близко, что можно в нее провалиться?
– Раньше тьма была далеко. Но все меняется. Не исключено, что скоро прямо на этом самом месте, где мы ведем приятную беседу, произойдет прорыв.
Я испугалась.
– Но произойдет это не раньше чем через пятьсот зим. Так что еще немного времени есть.
Эдмунд устроился поудобнее. Его плечи и нос порозовели от солнца.
– Я бы хотела научиться такой магии, – восхищенно сказала я. – Чтобы передавать то, что видишь, другому человеку.
Эдмунд серьезно кивнул.
– Это весьма занятно, – поддержал он.
– Как по мне, скука смертная, – зевнула Клеа. – Нет. Смотреть на дракона – это весело. А вот разбираться в отражениях, провалах, петлях, зацепках… Это не по мне.
– И тем не менее, – Эдмунд придвинулся к нам поближе, – «скучную» высшую магию необходимо знать, чтобы победить, например, дракона.
Клеа оживилась.
– Так его убили? Вот бы шкуру доставили во дворец! Какой трофей! Из его зубов получилась бы арка, а из костей… – Клеа приподнялась на локте. – Я бы хотела себе куртку для тренировок из драконьей кожи, – призналась она.
– Н-нет. Дракон вырвался, – сообщил Эдмунд.
Почему-то мне показалось, что мага радует подобный исход дела. Клеа тоже это заметила.
– И ты рад! – возмутилась принцесса.
– Откровенно говоря, да. Все-таки редкая тварь. Их осталось совсем мало. Жаль, если он пойдет на к-куртки, арки и прочие украшения. Искупаемся еще? Магда?
– Нет. Нет…
– Возможно, в следующий раз. Хотя вам, Магда, совершенно нечего стесняться, – сказал Эдмунд. – Ваши пропорции идеальны.
Ох! Мои пропорции.
Этот странный комплимент заставил меня покраснеть до корней волос. Но почему-то стало очень приятно.
– Магда, отчего сегодня ты так молчалива и задумчива? Что за думы тебя тревожат?
Эдмунд налил воды в высокий бокал и подал мне.
За последние дни, под жарким солнцем на озере, кожа мага утратила прозрачную бледность и приобрела неожиданно смуглый оттенок. У меня тоже загорели лицо и руки. По примеру Клеа я примерила мужскую одежду. И совершенно не стеснялась плавать в нижней рубашке. Видела бы меня матушка-настоятельница! Я щеголяю в штанах, закатанных до середины икры, и смотрю на мужчину без рубашки.
Почти все время мы втроем проводили у озера, купались, загорали и разговаривали. Эдмунд временами исчезал, чтобы наведаться в магическую лабораторию. Он возвращался с фруктами, конфетами или каким-то приятным сюрпризом. Кавалером он был галантным, и для меня оставалось загадкой, как Клеа может не замечать его чувств. Хотя, возможно, это и к лучшему.
Краткое пребывание во дворце полностью излечило меня от всяческих иллюзий. Никто не посмотрит на любовь этих двоих. Если правителю нужно, чтобы его дочь вышла замуж за советника, – так оно и будет.
Орин осыпал Клеа подарками. Похоже, он намеревался привить принцессе любовь к украшениям с крупными драгоценными камнями. Ожерелья свешивались до пояса, а сама Клеа едва ли не сгибалась под их тяжестью. Некоторые я даже примерила. Оказалось, мне безумно идут украшения. Вообще мы отлично проводили время. Но полностью погрузиться в беззаботное веселье я не могла. Бал надвигался с пугающей неотвратимостью, а с ним и возвращение Силана.
А еще любовный напиток. Темные! Эта магия мне не подчинялась. Я воспроизвела рецепт под чутким руководством леди Алисаны, но колдовство снова не подействовало. В последний раз все превратилось в розоватую, слабо пахнущую воду, которая могла пробудить страсть разве только у пчел.
Леди Алисана самоотверженно попробовала мое варево, и таков был вердикт. Посмеиваясь, она сказала, что преподаст мне урок. Но, как ни странно, у нее тоже ничего не получилось, хотя леди и клялась Светлейшей, что
