С помощью своего черно – золотистого дара я быстро организовала место для ночлега для нас с дочерью, обновила защиту на Соне, и теперь мы с ней вместе искали хотя бы маленькую струйку подземного ручейка, потому что видимой воды поблизости не было.
Мы ушли немного в сторону в своих поисках от разбитого лагеря. Но поиски не прошли даром, а увенчались успехом. Получилось протереть запыленные лица мокрой тряпкой и почувствовать долгожданное облегчение и даже прилив сил после длительной дороги.
Вдруг стал слышен странный звук – равномерное негромкое похлопывание, заставившее меня натянуто замереть. С неба стали приземляться невероятно огромные орлы. Это был звук их хлопающих крыльев.
Огромные, просто гигантские птицы, их было всего шесть – величавые, гордые, небывало красивые, с коричневым оперением, ярким клювом и с такими же желтыми глазами, как у служителей ордена. Орлы зорко за нами наблюдали или даже следили, забавно поворачивая свою голову, но не приближались.
– Мам, смотри… – прошептала Соня, указывая на удивительных птиц ладошкой.
Командир выглядел спокойным, как будто ничего необычного не случилось. Создавалось впечатление, что он таких птиц жарил на обед, а может, и вовсе ел сырыми.
Не дожидаясь моего ответа, дочка понеслась к Лияру за выяснением «новых обстоятельств», прямо как к старому доброму другу. Как только Соня настигла свою так называемую цель, стоящую с бездушным лицом, как я и предполагала, она вывалила все волнующие вопросы разом. Мне повезло, я тоже успела услышать все объяснения.
Могучие орлы назывались грозовыми. Именно благодаря им нам удастся в разы сократить путь до ордена. Мы полетим, как только Харн вернется с задания.
– А кто управляет этой стаей птиц и как? Лететь на них безопасно? – испытывая некий трепет, волнение и даже страх перед предстоящим полетом, спросила я.
Никогда в жизни не испытывала чувство полета. В нашем мире не было таких животных, способных поднять человека в воздух.
– Управлять? Разве друзьями управляют? – вклинился в разговор Гиур, нежно поглаживая своего рогоносца – Ригла.
Мне было что на это ответить и вполне законно удивиться – разве служителям ордена вообще известно, что такое дружить. Но лезть на рожон я благоразумно не стала, а дождалась ответа командира – он тут главный.
– Это ездовое животное служителя самому Пресветлому, – произнес он, указав на самого крупного Орла. – Остальные самцы из его стаи. Он такой же, как и мой Мыр или Ригл.
– Получается, он прислал их помочь нам? – не веря, уточнила я.
Лияр согласно кивнул, а Соня восторженно произнесла:
– Какие красивые…
Командир рассмеялся и лукаво ответил:
– И совсем не красивее моего степного Барса.
Грозовые орлы до конца развеяли давящее настроение, переключив внимание с горя на царственных птиц. Они предоставили шанс поужинать пойманными Мыром пуропатками в спокойствии и благодушии, а затем отправиться ко сну.
В середине ночи я проснулась от ощущения кокона крепких долгожданных рук.
…Харн…
…Он гнал своего бизона на самой высокой скорости и успел вовремя, обнаружив огонек лагеря у самой кромки Вечного Леса. Повезло, что не было необходимости проходить сквозь лес, обойдя его по самому краю.
Наконец, Харн увидел беловолосую фигуру дежурившего у костра. Отпустив Марха отдыхать и набираться сил, он направился к хмурому командиру. Сразу перешел к делу и доложил об увиденном и услышанном. Ему так не терпелось скорей увидеть ее, что Харн не давал Лияру и слова вставить в свой доклад.
Пресветлый услышал его, Лияр не стал задерживать и жестом велел ему идти спать, и Харн с превеликим удовольствием выполнил командирский приказ.
Пробравшись в уже ставшую привычной своеобразную палатку, которую излюблено устанавливала его колдунья, Харн, наконец, смог взглянуть на нее саму. Он скучал... Удивительно, что скучать по ком-то бывает даже приятно. Даже по маленькой девочке – Соне – скучал, что уж точно не свойственно служителям.
Не удосужившись смыть с себя пыль дорог, Харн завалился рядом с ними, сгреб в охапку Алику – свое сокровище – к себе, а вздохнув ее запах и уткнувшись куда-то в макушку, провалился в темноту сна с улыбкой на губах, отметив про себя непривычную длину ее волос, щекотавших нос…
…Алика…
…Я проснулась отлично выспавшейся, в наипрекраснейшем настроении от тепла, которое меня окружало, и от мирного дыхания за спиной. Такие мелочи, незаметные и повседневные для многих, несли для меня особую ценность и важность. В них я видела истинное счастье и наслаждение.
– Доброе утро, – хриплым голосом от сна проговорил Харн.
– Ты вернулся, – завороженно произнесла я и повернулась к нему лицом, чтобы видеть его сияющие Пресветлым огнем глаза, по которым все это время тосковала. Жаль, что это лицо было все так же скрыто злосчастной золотой полумаской ордена.
– Доброе утро, – закричала Соня, засмеялась и выбежала из нашей палатки, распугивая остатки сонливости. Чем был доволен этот несносный ребенок?!
– Что с твоими волосами? – сразу спросил Харн, теребя неровно обрезанные короткие пряди.
– Мне надо кое-что тебе рассказать…– тихо ответила я, и тут же внутренности свело холодной и липкой трусостью.
– Мне безумно не хочется вставать из твоей постели и очень интересно выслушать все приключения с твоими волосами, но, прости, долг зовет, – заявил Харн, быстро чмокнув меня в приоткрытые губы.
Он поднялся сам, а затем поднял и растерянную меня, добавив:
– Долг зовет и тебя.
Харн вытащил меня на белый свет, как древний человек, на своем плече. Правда, в отличие от него не «в» пещеру, а «из», отодвинув на время мою незавидную участь признания.
Харн приветственно махнул всем проснувшимся и восседающих около потрескивающего костра и задал предсказуемый вопрос:
– А Мелина где? Все еще спит?
Вот и закончилась приятная история между мной и поразительным светлым служителем. Увидеть ненависть или презрение в его огненных глазах будет больно. Моментально над лагерем зависло многотонное молчание. Недоумевая о причинах подобной реакции, Харн опустил меня на землю.
Лияр хотел взять слово, но я его опередила. Я хотела рассказать все сама и, воспользовавшись отсутствием Сони, я приступила.
– Мелины больше нет. И причина тому – я, – произнесла, и мои волосы, вторя моему внутреннему напряжению, принялись плавно покачиваться.
На короткой длине это явно выглядело не так впечатляющее, будто я находилась под водой или меня только что шарахнула молния. Несмотря на то, что волосы стали короче, они все равно перетягивали отголоски дара на себя, от того и волновались, как травинки в поле по ветру, и сейчас.
Харн непонимающе посмотрел на меня и уточнил:
– Что значит больше нет?
Не разрешая мне вести дальнейший разговор, в диалог вклинился командир со своим словом:
– За ослушание Мелина была казнена.
– Что? – переспросил Харн. Он растерянно вглядывался по очереди в наши лица.
– Это она с тобой сделала? – продолжил спрашивать он меня, указывая на мою новую прическу.
Прервав всякие выяснения, из лесочка выбежала Соня и громко позвала меня к ней на помощь. Я лишь кивнула служителям и чуть ли не бегом побежала в сторону обнаруженной нами ранее крошечной струйки ручейка. Я была рада предоставленной возможности уйти и оставить все объяснения и разъяснения Лияру. А ведь по началу мне хотелось самой все честно рассказать, а теперь сбежала и рада.
…Харн…
…Самый быстрый среди служителей ордена в полном непонимании уставился на своего командира, обратив внимание, как быстро удалилась Алика. Но сейчас ему хотелось четкости.
Лияр пожал равнодушно плечами, а потом соизволил прохладно ответить:
– Мелина решила убить проклятое черное отродье в тени Вечного Леса ударом своего клинка прямо в сердце спящей Алики. Да только не ожидала, что она каждый вечер ставила защиту на себя и дочь. Когда попытка убийства не увенчалась успехом, отсекла ей волосы, думая, что именно там квинтэссенция темного дара.
