взвилась та.
— Так девочки, не ссорьтесь. Лучше подумайте как мы того зверька готовить будем, — строго сказала мама.
— Духовки нет, печки нет…
— Фольги тоже нет. А то на костре б можно было.
— И как они готовят на камине? — удивляется мама. — Не удобно ведь.
— А почему у них печек нет? А если зима?
— А зимы у них походу нет, — отвечаю я.
— Как это нет? — Светка аж застыла изваянием. — Совсем что ли?
— Совсем, — пожимаю плечами. — Вот сколько я здесь — у них все одна пора времени года. И отсутствие печей — тоже тому подтверждение. Они воду кипятят, фрукты, овощи варят, да и все. У них дверей даже нет! Так шторка кожаная, чтоб не видно и все.
— А и точно! — Светка оживилась. — Вот здорово!
— А зимой на коньках покататься? — спросила я.
— А мы, может просто, очень близко к экватору! Если дальше ближе к полюсу двигаться, глядишь и зиму встретишь! — выдала свои познания Светка.
— Это на нашей планете. Она у нас круглая…
— А у них чего — плоская?! — перебила смеясь она меня.
— Не поверишь! Плоская, — отвечаю я.
— Как это? — удивляются в один голос мама и Светка.
— А вот так, — я вспоминаю карту, что показывал мне наставник. — Мне так во всяком случае сказали. И удивлялись на мое заявление, что она круглая.
— Мы в каком-то средневековье, где считают, что земля плоская, стоит на трех китах, а те на черепахе, да? — Светка захлопала глазами.
— Нет, Светочка! Мы в другом мире вообще! И в этом средневековье, как ты его назвала, есть сотовые. Правда не такие, как у нас, но явно аналог нашей сотовой связи! — отвечаю.
— АНАЛОГ СОТОВОЙ СВЯЗИ — это у вас с Лимиусом! — выдала обиженно Светка. — Единоличная.
— Света! У них тут дворцы — как в Питере! Чуть ли не копия! Я когда увидала, дар речи потеряла. И фонтан! С той лишь разницей, что не Самсон разрывает пасть льву, а Лев разрывает пасть какому-то дракону!
— Чего?
— Вот тебе и чего! — отвечаю я изумленной Светке.
— Ты нам не говорила, что дворец копия Питерский, — мама вздернула, так знакомо, бровь.
— Да как же! — возмущаюсь я. — Я ж говорила как в Питере — ослепляет величием!
— Мы поняли, что это просто роскошные, но по меркам средневековья… — протянула Светка.
— Да, — мама поддакнула, — не думали, что в прямом смысле копия Питера.
— Да! Так и есть! Хотя тут даже лучше… Шикарнее… И статуи звериные все! Не как в Питере людские, а звериные. И пруд… И лилии… — я замолчала.
— Да, хотелось бы взглянуть! — мечтательно сказала мама.
— Хочешь, плати! — передразнила Светка голос гоблина.
Мы с мамой прыснули от смеха. Светка присоединилась к нам.
— А все… таки… хотелось бы… и правда… посмотреть… — смеясь проговорила Светка.
На следующее утро я нашла маму на нашем будущем огороде с какими-то веточками в руках.
— Ты чего делаешь? Ушла спозаранку, никому ничего не сказав. Хорошо Лимиус видел куда пошла, — подхожу к ней. — И Светка тоже куда-то слиняла.
— Да я вот все думаю…
— О чем?
— Да не спалось вот. И про полив все вот думала. И вспомнила, что колодцы-то копают на месте, где веточки сходятся.
— Так это у нас.
— А может тут тоже так же можно. Чем черт не шутит, — ответила мама.
— Кто шутит? — рядом стоял Прошка и держал в руках большой какой-то ковш. — Вот. Это пойдет.
Ваша Светлая просила — кивает на подходящую Светку.
— Ну… — мама пожала плечами. — Нам выкопать надо… колодец.
— Он у них наверное не так называется, — догадалась я.
— Вода в середине деревни, — говорю. — Мы тоже так же хотели выкопать.
— Э… — Прошка почесал ухо. — Это еще с рождения нашего мира появилась. Вода-то в дыре. Потом ее камнем обложили.
— А че, кого надо выкопать? — Лимиус уже водит носом вокруг.
— О, и он уже тут, как тут, — удивляюсь.
— Дыру надо выкопатт, — отвечает Проша.
— Нору? — Лимиус принялся раскапывать ямку.
— Нет, малыш, погоди, — мама остановила его, — не здесь.
Мы вопросительно смотрим на нее. А она с веточками покрутилась на месте и потом ногой топнула: "Вот тут надо. Но не тебе."
— А кому? — мы переглянулись со Светкой.
— Малыш! — выдали вместе.
— Ага! — мама улыбнулась. — Попытка, не пытка.
— Какие-то у вас слова мудреные все, — и Проша уходит.
А мы несемся втроем на перегонки к дому Живы. И еще на дороге начинаем кричать на все голоса: "Малыш, Малыш!" Тот встретил нас струйками дыма из ноздрей.
— Ой чего это он, огнедышащий что ли? — оторопела Светка.
— Мыр? — Лимиус смотрит моргая.
— Света имела в виду, что он огнем может плюнуть. Вы когда бегаете в поле аккуратно, не спалите все вокруг, — говорю я.
И добавляю: "С деревней вместе".
"Как это не спалите"? — раздается в моей голове.
— Ну Лимиус, не подожгите… — пытаюсь объяснить я.
— Этошш не я! — прервал меня изумленный Лимиус.
— Что не ты? — не поняла я.
"Это я", — и мне мордой Малыш в шею тычет.
Я развернулась к нему лицом и он мордой мне в нос прям уперся.
"Это я", — звучит в моей голове. — Не Лимиус.
— Ой. — я от неожиданности села.
— Ты чего? — Светка удивляется. — Что с тобой?
— Он тоже мысли передавать может! Малыш. Он тоже! — я с изумлением смотрю на дракона.
— Чего?! — возмущению Светки нет предела. — И опять только с тобой! Опять только ты слышишь?!
— И я! — мявкнул Лимиус. — Мяв. Тоже. Мяв.
Я только плечами пожимаю.
— И давно это у вас? — спрашиваю.
— Погодите, не отвечайте, сама догадалась. Поэтому Малыш всегда тебя понимал! С самого начала, как мы его реанимировали.
— Да, — Лимиус протянул растерянно. — Но ответил он только сейчас. Раньшшше не отвечал никогда.
— И дым из ноздрей раньше не выпускал никогда, — вставила Светка.
Пока мы удивлялись его новым способностям Малыш выдал: " Там Арррысь плачет".
— Что? Как? Почему? — Завосклицали мы разом.
А Малыш кивнул мордой в сарай. Мы все вчетвером ввалились в сарай. Ну вернее мы втроем, от Малыша лишь голова просунулась за нами. Арыся нашлась сразу в углу, рыдающая над корзиной.
— Арыся! Ты чего? Что с тобой? Что случилось? — наперебой стали спрашивать ее.
Арыся перестав плакать, но продолжая шмыгать носом, вытянула вперед корзину.
— Вот, — она всхлипнула. — Думала удивить вас. Обрадовать. А теперича что?
— Да в чем дело-то? — удивляюсь. — Что это?!
Я заглядываю в корзину и вижу какие-то сморщенные фрукты.
"Мда, не особо аппетитно. Но, стоп. Я где-то их уже видела"…
— Я ведь думала посажу, они вырастут и порадую вас. А они испортились. Весь урожай
