Травник меланхолично пожал плечами и посмотрел на меня:
- Может быть, Вы мне сможете что-нибудь объяснить?..
- Да я, собственно, сама половины не понимаю, - тоже пожала плечами я и просветила Тагира насчёт того, что я не из этого мира.
Олорин попереводил взгляд с меня на Тагира и обратно, потом обиженно выпятил губу и произнёс:
- Скучные вы. Ничего-то не понимаете... - и тут же испуганно смолк, кося на меня потемневшими глазами.
- А ты объясни, раз такой умный! - огрызнулась я.
- Но... - эльф в замешательстве посмотрел на знахаря.
Опять!!!
- Запомни раз и навсегда: при Тагире можешь говорить обо всём! - рявкнула я и поймала благодарный взгляд последнего. Ишь, скалится, два сапога - пара, с этим эльфом!!!
Эльф снова вздохнул (и почему мне показалось, что радостно?..) и выдал двухчасовую лекцию о магии эльфов и их иерархии.
Все расы этого мира имеют Силы. Эльфы, люди, гномы, тролли, орки (да, и они тут есть!) и прочие - все в той или иной степени владеют четырьмя Стихиями: Воды, Земли, Огня и Воздуха. Цвет волос эльфа означает, какая из этих Стихий у него самая сильная. Соответственно, красная шевелюра означает Огонь, зелёная - Землю, сине-зелёная - Воду и сине-фиолетовая - Воздух (при этих словах мы с Тагиром многозначительно покосились на сине-фиолетовую причёску Олорина - тот только фыркнул). Эльфы, кроме того, все без исключения обладают Силой Жизни. Она даётся любому эльфу с рождения - и именно поэтому, пока эльф не подрастёт и не разберётся со своими пристрастиями в магии, его волосы всегда молочно-белого цвета. Но очень редко бывает так, что самой сильной оказывается Стихия Жизни, и тогда белёсая шевелюра меняет цвет на искристо-серебристый...
Издревле Совет Леса составляли самые сильные маги. Это либо те, кто хорошо владеет всеми природными Стихиями (так называемые "радужные" маги), либо те, в ком сильна Стихия Жизни. И, опять же традиционно, именно кто-то из последних занимает пост Главы Совета и Хранителя Леса.
Я ещё долго ошеломлённо молчала, переваривая очередную свалившуюся на меня информацию и рассеянно крутя на пальце прядь своих, действительно ставших ярко-серебристыми, волос.
"А в какой момент они цвет поменяли?" - хмуро подумала я. - "Ведь получается, что из Леса я исчезла ещё с белёсой шевелюрой, а с тех пор я ничего такого и не делала..." Но тут мне вспомнилась "сладкая погибель", бодро вылезающая из голого каменного пола пещеры (интересно, у неё корни вообще были? Или атрофировались, за ненадобностью?). Блин, хоть бы раз я что хорошее намагичила!
Наконец всеобщее молчание мне надоело, и я спросила первое, что мне пришло в голову:
- Олорин, а у тебя... эээ... музыкального инструмента нет? - я сделала вид, что играю на гитаре, чтобы эльф понял, о чём речь. А я ведь даже не знаю, как здешняя "гитара" называется!
- Есть, - кивнул эльф и, не сходя с места, жестом фокусника откуда-то достал большой футляр. - А Вы откуда знаете?
- А я не знала, - ответила я.
Потом одела сапоги, накинула плащ и, взяв инструмент, вышла на улицу.
Ноги сами меня принесли к небольшому ручейку, который я видела во время прогулки с троллями. Удобно пристроившись на поваленном дереве на берегу, я достала "гитару" и попыталась на ней поиграть. Ничего, более-менее получалось, хотя мои излюбленные мелодии звучали незнакомо, тягуче-переливчато, но красиво...
Свой старый дом оставлю за воротами,
Пока мечты объяты ярким пламенем,
И жизнь пойдет чужими поворотами,
А смерть мелькнет простым и черным знаменем.
И уходить - покуда небо звездное,
И оставлять - покуда мысли мрачные,
И не жалеть - что рано, а что поздно ли,
И не молчать - пусть время неудачное.
И не забыть. Хотя страницы старые
И не на сто - на двести раз исписаны -
Не разобрать Судьбы листы дырявые
И ложь в словах одной забытой истины.
Дорог и троп пройди хоть раз и тысячу -
Миражных лет покров не приоткроется,
А на душе потеря молча высечет:
"Один. Не тот. Не вовремя. Не скроется".
И не уйдет от сумерек сомнения,
А жизнь мелькнет чужой и пестрой ласточкой...
И улетит. Пускай. Теперь уж вам меня
Не обмануть продажно-лживой сказочкой
О чудесах, что редко, но случаются,
Когда в пути мечта змеится лентами...
...А на краю привычно ждать останутся
Лишь жизнь да смерть разменными монетами.**
Когда отзвучал последний аккорд, я оглянулась на Олорина с вопросительно-удивлённым видом. Эльфа я почувствовала сразу, как он пришёл, но прерывать уже начатую песню не захотела.
- Эленсиль...
- Зови меня Лаир.
- Э... кхм... Почту за честь. А я - Виль... Лаир, я понимаю, тебе сейчас грустно и горько...
- К чему ты это говоришь? - когда мне не дают спокойно похандрить, я становлюсь излишне резкой.
- Я хочу рассказать тебе одну историю.
- Расскажи, - кивнула я. Сползла с поваленного дерева, опёрлась о него спиной и прикрыла глаза. - Расскажи. А я послушаю...
- Довольно давно (по крайней мере, по людским меркам) один совсем молодой эльф, которому прочили судьбу Хранителя Леса, влюбился в человеческую девушку, Нешелу. Он был любим и счастлив, и ради любимой ушёл из Леса и поселился среди людей. Вскоре у них родился сын, а потом и красавица-дочь. Но человеческий век не сравнить со временем, отпущенным эльфам, и наступил момент, когда всё ещё юному эльфу пришлось хоронить свою любимую. Эльф боролся с печалью и болью утраты и как мог помогал своим детям, продолжая жить среди людей. Но однажды его дочь погибла - нелепый несчастный случай, что так часто бывает у людей. Эльф похоронил и дочь и, попрощавшись с сыном, вернулся под сень родного Леса, пообещав себе больше никогда не общаться с людьми... А его сын женился, и у него уже тоже есть дети - девочка и мальчик. Только эльф больше не хочет ничего знать о своих внуках... а может, и не знает вообще...
- Раэн? - тихо спросила я, уже зная ответ.
- Да, Арондил Турин'Сулион, наша надежда и опора, как считали многие. Ведь до твоего появления у эльфов было всего два Серебряных мага: Сандариэль Мирэндиль, Хранительница Таурэстэля, и Арондил. Но он не захотел занять полагающийся ему пост, даже когда вернулся обратно в Лес...
- Но... разве Совет не мог настоять на своём? Разве ему не могли приказать? Нынешний Хранитель, например?..
- Мог. Но никто не стал бы. Дело в том, что Серебряные маги - ставленники самой Жизни, и если такой маг принимает решение, значит, оно в этой ситуации самое верное. Редко, очень редко Серебряный маг настаивает на своём - и его решение всегда оказывается единственно верным...
- Бедный Раэн, - вздохнула я. - Наверняка, никто никогда не упрекал его вслух, но все в душе думали, что он делает не то, что нужно, и не так, как нужно...
