Магические фонари — отличная штука, чтобы работать в ночном парке. А если их много, то создаётся эффект дня, как на футбольном стадионе.
Да, после ужина, вместо того, чтобы разойтись по покоям, мы вернулись на лужайку. Элгарки поначалу пытались протестовать, доказывая, что лучше встать пораньше, чем работать в ночи. Рита прислушалась к первой части их пожелания, пообещав подъем в семь утра, после чего погнала всех на объект. Элгарки понуро побрели по коридору, бубня под нос устрашающее слово «аврал».
Всего нам предстояло посадить около двух тысяч цветов и декоративных кустарников, а потом уложить травяные пласты с так, чтобы нигде не было видно голой земли. На данный момент мы сделали лишь четвертую часть работы. А альпийская горка — это вообще непочатый край.
Пока мы ужинали, рабочие прорыли канальчик к ручью, и прудик заполнился водой. Когда она отстоится, поставим в «устье» сетку и запустим рыбок. Но даже без живности прудик смотрелся красиво — недаром мы несколько часов выкладывали котлованчик камнями.
Полюбовавшись водоёмом, мы всей бригадой приступили к высадке цветов — нашему ночному кошмару в прямом смысле этого слова.
Трудились молча и сосредоточенно. Лишь Оксана, привыкшая немного по-другому работать в вечернее и ночное время, постоянно что-то бухтела, знакомя элгарок с новыми русскими словами. Но, что ни говори, трудилась она при этом добросовестно — видать, хорошо видела свет короны в конце тоннеля.
Вкалывали мы до часу ночи. Потом всё-таки решили идти на боковую — вставать-то в семь! Руки и ноги просто отваливались. Что будет с нами поутру, даже думать боялись.
* * *
Полина ошиблась и поставила будильник на телефоне вместо семи на шесть часов. Спросонья установила его снова на шесть утра. И если бы не Эльдис, у которой прекрасно работали внутренние часы, проект накрылся бы медным тазом — продрыхли бы до полудня.
А так, наскоро перекусив, уже в полвосьмого мы приползли на лужайку. И работали, работали, работали. Обед — в поле, ужин — в поле. Отдыхали на скамейках. Элгарки чинно сидели, как кисейные барышни. А мы устраивались парами — одна садится, вторая ложится, укладывая голову ей на бедро. И так по очереди. Всё закончилось тем, что элгарки, наплевав на приличия, последовали нашему примеру. И даже Веланна — кто бы мог подумать! Но мы-то ничем не руководствовались, просто хотели бросить куда-нибудь кости. А эта особа смекнула, что, проникнувшись всеобщей сплочённостью, можно заработать себе дополнительные очки.
К полуночи все уже валились от усталости. Некоторые начинали злиться, ссориться друг с другом — нервы сдавали. А работать нам часов до пяти-шести утра. Немного осталось сделать... но это надо было сделать!
Мы успели! Ура! В полседьмого утра сыграли финальный аккорд — выпустили в пруд рыбок.
Ужасно хотелось фейерверков, шампанского... и спать. Долго и безмятежно. Но светил нам лишь краткий сон — часа два. Ведь на десять, то есть, сразу после завтрака, назначена сдача объекта (за эти дни мы так привыкли к Ритиному лексикону, что выражаться по-другому уже язык не поворачивался).
Засыпая практически на ходу, добрели до покоев и попадали на кровати прямо в одежде.
* * *
В назначенный час двенадцать сомнамбул сидели на скамейках Нескучного сада. Измотанные, бледные, с мешками под глазами — как есть будущие королевы. Но, кстати, нарядные. А некоторые элгарки даже поднялись на полчаса раньше и сделали себе причёски. Остальных хватило лишь на душ.
Мы созерцали результат своей работы, иногда вяло переговариваясь — на большее были неспособны.
Наконец в саду появилась «комиссия»: Гридиан, Даннэр, Ника, Калиер и Таргос. Они прошли между двумя элгарскими кипарисами — эти своеобразные ворота мы высадили как на входе, так и на выходе — и двинулись к нам по дорожке.
— О, гляди-ка, — пробормотала Оксана, — виконт де Бражелон, барон Мюнхгаузен — все здесь!
— Подъём! — скомандовала Рита.
— Меня только лебёдкой, — заявила Оксана.
— Именем революции! — я приставила ей к виску указательный палец.
— Бух! — Оксана резко откинула голову, изображая эффект от выстрела.
Элгарки, которые поднялись со скамеек едва заслышав голос короля, с любопытством наблюдали, как мы дурачимся. Действительно, что-то накатило на нас. Видимо от эйфории — успели же всё-таки парк разбить!
Но «комиссия» была уже на подходе. Вмиг посерьёзнев, мы встали и оправили платья.
— Сразу скажу, что вы молодцы, — порадовал нас король после приветственной процедуры. — Но я, разумеется, осмотрю всё.
И он двинулся со своей свитой по извилистым дорожкам вдоль клумб. Мы стайкой следовали позади.
С четверть часа длился осмотр. Король остался доволен нашей работой. Особенно его впечатлила альпийская горка со стекающей по ступеням водой.
Пока мужчины разглядывали горку, Рита подошла к Нике и протянула ей стопку листов.
— Что это? — удивилась принцесса.
— Двенадцать отчётов о проделанной работе, — сказала Рита.
Ника улыбнулась и взяла листы с отчётами, которые мы вчера сочиняли во время отдыха на скамейках. Мы уже давно решили, что каждая из нас должна будет расписать свой вклад в проект.
— Спасибо, что украсили парк, — подвёл итоги Гридиан. — Мне действительно всё очень нравится. Сразу видно, что работала команда.
Мы благодарственно закивали.
— Но я изучил и все ваши индивидуальные проекты, — продолжил король и показал нам свёрнутый в рулончик лист, который ему передал Даннэр. — И один из них запал мне в душу.
Все напряжённо замерли. Кроме Риты — уж она-то прекрасно понимала, что её проект может запасть куда угодно, но только не в душу.
И «Оскар» уходит...
— Это проект Полины, — Гридиан развернул лист. — На мой взгляд он великолепен.
Белку просто распёрло от гордости. Кажется, это были лучшие минуты в её жизни.
— Я согласен, что проект сложный, и за пять дней невозможно воплотить его в жизнь, — произнёс король. — Но я хочу, чтобы в парке был и такой уголок. Поэтому уже в ближайшие дни мои люди возьмутся за работу.
— Спасибо большое! — Полина еле сдерживалась, чтобы не станцевать ламбаду. Её проект признал лучшим сам король, что практически гарантировало её переход в следующий тур.
Мы стали поздравлять Полину. Кто-то от души, кто-то сдержано. Не будь здесь коронованных особ, некоторые элгарки вообще бы к ней не подошли. А так пришлось, никуда не денешься.
На этой ноте церемония завершилась. Мужчины удалились всей компанией, а вот Ника осталась с нами. И что же нам скажет принцесса?
— Девочки, — начала она, обводя нас взглядом. — Вы все потрудились на славу, проявили фантазию, под конец добились сплочённости. Но по правилам две участницы, тем не менее, должны покинуть отбор. Не все вели себя хорошо, особенно поначалу.
— Твою мать! — раздался у самого уха сдавленный шёпот Оксаны.
Вот говорила же ей — не конфликтуй с элгарками! Нет, не послушала. Утверждала, что, мол, никто этого не слышит и не видит. Но, похоже, их и слышали, и видели.
— Его величество выбирал из трёх кандидатур, — продолжила Ника оглашать приговор. — Это Оксана, Мазерата и Мендина. Однако поскольку проект Оксаны вошёл в тройку лучших, отбор закончился для Мазераты и Мендины, — она взглянула на подавленных элгарок: — Мне очень жаль, что кто-то покидает отбор именно после этого конкурса, но, как говорятся, такова жизнь.
Мендина тихо всхлипнула и, развернувшись, побрела в сторону дворца. Мазерата словно вросла в землю — она стояла и смотрела на Оксану, как на злейшего врага. Казалось, готова была испепелить её взглядом.
— Всё равно не понимаю, почему я, а не она! — выкрикнула Мазерата. — Она постоянно меня цепляла, а в итоге вышла сухой из воды только за счёт своего проекта. Причём далеко не самого гениального!
Надеюсь, хоть у Оксаны хватит ума не позориться. На всякий случай сжала её запястье.
