— А ты нет?
— Еще как! Ты столько раз от меня сбегала, что только усилие воли заставляет меня не дежурить под окнами.
Я благодарно улыбнулась. В детстве Мэтту всегда удавалось поднять мне настроение. К счастью, ничего с тех пор не изменилось.
— Чем занимаешься? — спросила я уже благодушно.
— Представляю наш вечер. Ту часть, в которой мы, наконец, останемся вдвоем.
Я густо покраснела, поняв, о чем он. И не стала признаваться, что тоже жду этого момента с трепетом и легким страхом. Наши поцелуи и ласки в последнее время стали запредельно острыми, едва ли не болезненными. Я видела, как тяжело любимому держать все под контролем. Иногда сдерживать приходилось именно меня. Признаться честно, я искренне не понимала, почему в наш просвещённый век мы должны ждать до свадьбы, но Мэтт был твердо убежден, что так нужно. Соглашалась, чтобы не выглядеть озабоченной нимфеткой.
— Эй, Ириска, не молчи. Расскажи, чем занимаешься сама.
— Жду парикмахера.
— Ты, вроде бы, сказала, что она придет в одиннадцать? — осторожно уточнил любимый.
— Так и есть, — вздохнула я.
— Одевайся, — решительно скомандовал мой жених, — буду через десять минут.
— Эээ, — начала я неуверенно, но по фону на видео уже видела, что Мэтт вышел на улицу.
Быстро нацепила летний сарафан, скатилась по лестнице, заскочила на кухню, где мама практически дремала с чашкой в руке, чмокнула обоих родителей, и, прокричав уже из входного холла, что буду через пару часов, выскочила за дверь. День будет жарким. Я накинула льняной пиджачок поверх легкого голубого сарафана, но понимала, что скорее всего, он мне не пригодится.
Услышала шум двигателя буквально через минуту и вышла за калитку — встречать. Мэтт вышел из машины. Потрясающий, невероятно харизматичный мужчина с повадками крупного хищника. Боги, неужели он мой?
В два крупных шага колдун подошел ко мне и, подхватив за талию, приподнял, жадно целуя. Жар сразу разлился по телу до самых кончиков пальцев, очень захотелось скинуть пиджак и прижаться еще крепче к его сильному твердому телу. Местами слишком твердому, но от этого становилось только жарче.
Несколько минут страстных поцелуев, и я обнаруживаю себя прижатой к дверце машины, обхватившей любимого ногами. Сарафан, естественно, задрался до самых бедер, обнажив голые ноги. И это практически во дворе у родителей. Я, конечно, понимаю, что взрослая женщина, и все такое, но все равно как-то не по себе.
Мэтт почувствовал заминку и сразу остановился, чуть отстранившись. Сползла с него, оправила подол и смущенно улыбнулась:
— Куда мы едем?
— Сюрприз, Ириска. Садись.
По дороге я гадала, куда можно ехать в такое раннее утро, и на ум ничего не приходило. Мэтт на мои расспросы только загадочно улыбался и уверял, что мне понравится.
И мы приехали в крытый аквапарк. Когда я посмотрела на любимого с плохо скрываемым недоумением, он снова рассмеялся:
— Да ладно, Ириска, неужели ты разлюбила горки?
— Нет, но, Мэтт, у меня нет купальника, это раз, и у нас свадьба сегодня, ты не забыл?
— Купальник я взял с собой.
— Откуда у тебя дома женский купальник? — прищурила я глаза.
А он снова развеселился. Чувствую, до вечера этот самоубийца не доживет.
— У меня есть все для тебя, Ириска. Ты еще не видела белье, — лукаво улыбнулся Мэтт, и я не смогла сдержать свою улыбку. Так часто как с ним, я не улыбалась никогда.
Аквапарк был открыт только для нас. В десять придет персонал, но до этого момента мы были предоставлены сами себе. Купальник оказался неожиданно закрытым, но вся равно, любимый не спускал с меня глаз, и практически не отрывал рук. Мы не рискнули включать бани, согреваясь поцелуями, объятиями и адреналином. Время пролетело совершенно незаметно, я едва успела переодеться и подсушить волосы, как приехала администратор, которой Мэтт вернул ключи.
За десять минут между звонком и приездом ко мне, он забрать их не мог, получается, что продумал все заранее, а обставил как спонтанное решение. Но моего настроения это нисколько не ухудшило. Даже наоборот. Я только порадовалась, что Мэтт так тонко меня понимает. Теперь я чувствовала себя спокойной, отдохнувшей и готовой ко всему. Даже к свадьбе!
Дома парикмахер молча перемыла мои спешно высушенные волосы и уложила в максимально естественную прическу, вплетя в нее мелкие белые цветочки, серебряные заколки и жемчуг. Визажист ограничилась очень легким макияжем, а мама и Эстель помогли одеться.
Я позвала девушку единственной подружкой, хотя, конечно, несколько раз задумывалась о Томе. Но как объяснить ей свою внешность, не раскрывая ничьих секретов? Никак. После свадьбы обязательно выйду на связь в чатруме. Узнаю, как у нее дела, и расскажу, что у меня все хорошо.
Платье мы шили не у Эвелин. Что-то нехорошее поднималось со дна души каждый раз, когда я слышала это имя, так что обойдемся без шедевров. Тем более, что наряд мне действительно нравился. Очень легкий, с открытыми плечами, созданный из какой-то современной ткани, вроде моего плащика — не мнется, не марается, прохладная и приятная к телу материя. Фантастика, одним словом.
Передо мной поставили зеркало в полный рост, но я глянула лишь мельком, отметив, что платье сидит чудесно, и прическа мне к лицу. Время, так медленно тянувшееся утром, теперь скакнуло, взбрыкнуло и понеслось. Шумное погружение в машину, мимолетная дорога, загс. Мы не стали выбирать церковный брак, хоть он и имел здесь официальный статус. Но одаренные не верят в человеческих богов, так что смысла в такой церемонии не было.
Мэтт и еще несколько гостей, в том числе Стан, встречали нас у здания загса. Любимый открыл дверцу машины, выпуская меня, и мы оба замерли, разглядывая друг друга. "Две нарядные конфеты", — чуть истерически хихикнула я про себя. Мы оба были в белом, выбрав парные аксессуары одного цвета. В рубашке Мэтта торчал краешек серебристого платка и того же цвета был пояс на брюках и туфли. Мои туфельки тоже были серебристыми, а браслеты, серьги и заколки — серебряными. Платье тоже было расшито серебристыми нитями и мелким жемчугом.
Церемония прошла быстро. Торжественная высокопарная речь, из которой я не запомнила ни слова, росчерк в регистрационной книге и, о боги, я теперь жена! Невероятное ощущение, заставляющее задыхаться от предвкушения и волнения.
Увеличившийся на пару машин картеж благополучно добрался до «Рариты», где нас ждало празднование, танцы и шоу. Я, наконец, познакомилась с отцом и братом Мэтта. Одаренные не так поддерживают родственные связи, как люди, за десятки лет и несколько переездов отдаляясь друг от друга, но праздники традиционно собирают всех знакомых и близких. Невероятная концентрация магии в одном зале.
Шоу программу составляла не я, но судя по номерам, это сделал мой муж. Все поставленные мною танцы один за другим. Нет только одного.
— Тот танец только твой и только для меня, — шепнул любимый, обдав горячим дыханием мой затылок. Волна мелкой дрожи сразу прокатилась от шеи до пальчиков на ногах.
— О чем ты? — спросила я, неумело изображая недоумение.
— О том танце, о котором ты подумала. И о котором теперь думаю я, — голос стал ниже, в нем появились хриплые обволакивающие нотки.
Мы стояли на самом верху — я, облокотившись на спинку дивана, и Мэтт, прижимающийся грудью к моей спине.
— Любимая, нам пора, — сказал он, целуя шею, ушко, висок. Медленно и горячо. И от его касаний, как круги от капель дождя на воде, во все стороны расходились волны тепла.
— Пора, — согласилась я тихо и обернулась к нему. Муж подхватил меня на руки и понес на выход. Нам вслед неслись одобрительные крики и аплодисменты. Спрятала лицо на груди у Мэтта, уткнулась носом в шею, вдыхая морозный свежий запах кожи, и не отрывалась до самой машины.
Мы купили эти апартаменты месяц назад. В тихом фешенебельном районе на левом берегу Влтавы. И в первый раз я с такой продуманной тщательностью обставляла жилье. Каждую картину, каждую статуэтку и коврик я по сто раз мысленно примеряла к месту, прежде чем купить.
