циркулярные пили работали.
Но когда я донесла мешок до нашей телеги, и положила на солому, быстро успокоились. И только вопросительно похрюкивали, переговариваясь друг с другом.
– Хрю… Ты что-нибудь понял?
– Хрю-хрю.. Я – нет. А ты?!
Яволк уже распродал свои паслены и куда-то ушел. Я попросила старика-соседа, сидевшего ночью за нашим костром приглядеть за поросятами и отправилась покупать кур.
Птицы на рядах было много. Разной. И куры, и утки, и гуси, и перепелки, и фазаны, и голуби… глаза разбегаются. И стоили они от пары медянки до десятка серебрянок за пару.
Но мне нужны были простые несушки по медянке за штуку. Беспородные, без претензий на красоту оперения и голосистость петуха. Я уже два раза обошла все, но таких не нашла. Цена на кур начиналась от девяти медянок за пяток кур и петуха. Деньги у меня были, но ведь жалко тратить монетки, если можно чуточку подождать и, возможно, сэкономить. Вот я и бродила…
И вдруг почувствовала что-то… не знаю. Как будто бы в солнечный день огромная туча накрывает пол неба, погружая весь мир в призрачную темноту. Она будто бы плыла где-то позади меня. Чуть левее…
Я оглянулась. Ярмарка шумела точно так же. Но я ощущала себя так, как будто бы мне в спину уперлось красное пятнышко прицела снайперской винтовки… Захотелось убежать или спрятаться…
Невольно ускорила шаг… быстрее… И очередной раз бросив быстрый взгляд через плечо увидела Лекса. Он шел ко мне сквозь толпу, как горячий нож сквозь масло. Казалось, люди расступаются раньше, чем он сделает шаг. А может быть так и было.
И эта угроза, от которой трудно было дышать, шла от него.
Я побежала. Сталкиваясь с людьми, и уворачиваясь от их ответных тычков. Быстрее… Оглянулась, Лекс тоже побежал. И люди, как будто бы даже неосознанно, расступались перед ним, давая дорогу.
И вдруг кто-то схватила меня за руку. Я резко дернулась, вскрикнув от испуга, и выдохнула. Рядом со мной стоял давешний гоблин. Он светился еще большим довольствием и радостью, чем в прошлом месяце сразу после своего преображения.
–Удачница, – заговорил он со мной, по прежнему держа меня за руку, – как же хорошо, что я тебя встретил.
Угроза за спиной исчезла так же быстро, как появилась. Я обернулась и оглядела торговые ряды, Лекса не было.
– Заклинание твое очень уж действенное оказалось, – продолжал рассказывать гоблин, – к нам из других поселений гоблины приезжают, чтобы историю твою послушать. И самое главное сколько ее не слушаешь, а все равно смешно. Такое редко бывает. И старейшины велели, коль встречу тебя снова, благодарность тебе передать от всего нашего народа. Навсегда твое имя в памяти нашей останется, удачница… ежели ты мне его откроешь.
Он вопросительно смотрел на меня, а я не сразу поняла, что ему нужно.
– Меня Лола зовут, – улыбнулась я. Невозможно было смотреть без улыбки на это счастливое существо.
– Прими благодарность от всего гоблинского народа, безмирница Лола, – поклонился мне гоблин.
И когда я, онемев от ужаса, что моя тайна раскрыта, застыла, не в силах ни сказать что-то, ни пошевелиться, гоблин подмигнул мне, и ткнул в лоб, пальцем, как корову в прошлый раз. А потом рассмеялся и исчез в толпе…
– Что встала посреди дороги столбом, – визгливо заверещала толстая тетка и отпихнула меня локтем в сторону, – пошла прочь.
Я привались каменной стене дома и часто и глубоко задышала, пытаясь унять поднимающуюся истерику. Мне еще никогда в жизни не было так страшно. Вся моя одежда промокла от пота, и теперь спине было холодно. Я вся мелко дрожала. Непролитые слезы собрались комом в горле, и теперь каждый выдох вырывался из моей груди длинным всхлипом…
– Лола, – передо мной появился Яволк и протянул ко мне руки.
Я завизжала и попыталась убежать. В голове пульсировала только одна мысль – он тоже все знает! И он убьет меня… косой… как того несчастного, который, я уверена, ничего не сделал бабке Аге. Ведь она исчезла гораздо раньше… в тот самый день, когда в этом мире появилась я…
– Лола, – Яволк поймал меня и прижал к себе. Сильно-сильно, не обращая внимания на то, что я машу руками и ногами, пытаясь вырваться, – все хорошо… тише, Лола… все хорошо. Я здесь.
Успокаивалась я долго, пока до перепуганного мозга не дошло, что никто меня не убивает и убивать не собирается. И только тогда я перестала кричать и биться в руках Яволка, собирая вокруг любопытную толпу.
– Все хорошо, Лола, все хорошо, – бормотал Яволк, как заведенный. – Лола, что случилось? Кто тебя обидел?
Я помотала головой:
– Никто.
– Дяденька, – шмыгнул носом мелкий, грязный мальчишка. Один из множества снующих по улицам города, – дай медянку, скажу, как было.
Я резко обмякла, чувствуя колоссальную слабость, сейчас все закончится. Яволк узнает, что я безмирник, то есть безмирница, и все… Но сбежать я даже не пыталась. Не сейчас, не в таком состоянии. У меня просто не хватило был сил. Будь, то будет…
Яволк же выудил монетку из кармана и бросил мальчишке.
– За ней, дяденька, господин маг Лекс гнался, – сдал меня мальчишка. И когда только успел все заметить, – а потом гоблин, которого она рассмешила, ей Благодарность подарил. Я сам видел, как он ей в лоб пальцем ткнул.
– Это правда? – Яволк, держа меня за плечи, отстранился и заглянул в глаза, – и ты подумала, что я – это он? Лола, – довольно рассмеялся и снова прижал меня к себе, – это же хорошо. Какая же ты умница…
Я подняла на него заплаканные глаза и всхлипнула. Хотела сказать, что ничего не понимаю, но голос пропал и из горла вырвался только сип…
– Благодарность гоблинов, – улыбнулся он, – это защитная магическая печать на ауре. И защищает она тебя от первого страха. А судя по откату, – хмыкнул, – Лекс теперь к тебе на сто шагов не подойдет…
Так это был откат?! Чертова магия! Я тут чуть концы не отдала, от ужаса, а это всего лишь магия и откат после ее действия?
О,
