улыбнулась. Надо же, а ведь мог в ответ словом хлестнуть. Больше они не говорили, молчание стало уютнее, только тяжелые шаги Ивара заставляли неловко ежиться.
– Долго еще? – буркнул он. – Я бы давно до постоялого двора добрался.
– Даже не думай. Ты окочуришься, а девчонка потом меня обвинять будет. Тем более, мы пришли, – колдун махнул головой, указывая вперед.
Когда Ярина раньше пыталась представить его жилище, ей чудился мрачный терем с остроконечной крышей или огромный дом с черными провалами окон на заросшем бурьяном пустыре. Наяву все оказалось другим. Обычным.
Большая высокая изба с новеньким крыльцом, ухоженный сад, зеленеющие вокруг яблони и сливы. Еще пара седмиц, и они пышно расцветут, укрывая двор от посторонних глаз.
Словно уловив ее изумление, колдун устало пошутил:
– Что, не оправдал ожиданий? Думала, я живу в башне?
Ярина не стала отвечать, чувствуя, что мужчина хорохорится перед ней. Да и сама она снова боролась с накатывающей усталостью. Но одна мысль не давала покоя – негоже входить в дом, не зная имени хозяина, поэтому сдержаться не вышло.
– Как тебя все-таки зовут? – спросила она.
Колдун от изумления даже запнулся о последнюю ступеньку, хрипло закашлялся, страдальчески скривившись. Вопроса этого он не ожидал, поэтому молча замер на пороге. Когда Ярина решила, что ответа не дождется, все же сказал:
– Гор.
Изба была обычной до невероятности. В крохотных сенях хватило места лишь сапогам в углу и плащам-близнецам, повисшим на вбитом между бревнами самострельном болте. За сенями скрывалась кухня, сверкающая чистотой. По словам дедушки, домовых в селе не осталось, но не сам же колдун выскребал полы, натирал их воском, стирал половички. Здесь чувствовалась женская рука: бережно накрытый рушником ужин на столе, букетик первоцветов в расписном кувшине, жарко натопленная к приходу хозяина печь.
– Богато живешь. – Ивар устало повалился на лавку у входа.
– Не жалуюсь, – буркнул в ответ колдун. Не разжимая объятий, пинком распахнул низенькую дверь и шагнул в комнату. Вот теперь ощущение неправильности испарилось – перед Яриной было настоящее чародейское логово. В нос ударил резкий запах: словно все разнотравье растерли и смешали. Пробирала ядреная смесь до слез, но хозяина это не волновало.
Горница утопала в тенях. Волшебный светильник разгонял их, но они прятались по углам и сплетались в причудливый узор. Даже в полумраке было заметно, что обстановка в комнате иноземная. Вместо печки – грубо сложенный камин, вместо лавок – стулья с высокими спинками. Роскошная снежно-белая медвежья шкура на полу, в ближнем углу – два громоздких дубовых стола, один завален свитками и книгами, на другом красовались всевозможные склянки, пузырьки и реторты. Кровать у окна тоже была устлана шкурами, а рядом стояло пузатое чудище. Даже не сразу разберешь, что это ларь. Кто сумел сколотить такую жуть – непонятно, но он он обладал буйным воображением. Нормальный человек не додумался бы приделать к крышке рога и посадить ларь на когтистые лапы вместо ножек.
Другой угол закрывала невысокая резная перегородка, Ярина с любопытством вытянула шею, стараясь углядеть в просветах из чудных бабочек и листьев хоть что-то.
Колдун щелкнул пальцами, в камине весело заплясало пламя. Он не торопился ставить ее на ноги, понес сразу за перегородку, где обнаружилась деревянная бадья с водой.
Наконец Ярину выпустили и усадили на низенькую скамеечку.
– Обувь снимай, – приказал колдун.
Легче сказать, чем сделать: сапоги покрывал толстый слой грязи, которая успела пристать намертво. Ярина кое-как стащила обувь и привалилась к стене, пока мужчина рылся в шкафу. Спать хотелось невыносимо, глаза закрывались. Она бы заснула, но стучавшая в висках боль не стихала ни на минуту.
– Вот, – колдун бросил чистую одежду на кровать. Вновь оказавшись рядом, провел ладонью над бадьей, от воды тут же повалил приятный пар. – Мыло на столике. Как вымоешься, выходи на кухню. В вещи нос не суй… – Он с сомнением покосился на нее и махнул рукой. – Главное, не засни. Утонешь еще.
С этими словами мужчина подхватил перепачканный плащ с сапогами и удалился, а Ярина принялась выползать из безнадежно испорченного платья. Оно пропиталось засохшей грязью настолько, что прекрасно держало форму и могло стоять в углу вечным напоминанием о ее провале. Даже русалки не помогут добраться до Дары, водяной не простит ни оскорбления, ни боя.
Вздохнув, она забралась в горячую воду и потянулась за тем, что колдун назвал «мылом». Зеленоватый брусок, терпко пахнущий древесным мхом, ничуть не напоминал мыльный корень. Намокнув, он сразу стал липковато-скользким, не удержался в руках и плюхнулся на дно – пришлось ловить.
Чтобы отмыть грязь и выполоскать тину из волос, ушло много времени, вода успела остыть. Ярина выбралась из бадьи и, ежась, пошлепала к кровати. Одежда, которую колдун оставил для нее, оказалась мужской. Добротные штаны, нижняя рубаха из тонкого белого полотна со сборчатым воротом на арсейский манер, темно-синяя накидка со стоячим воротником и вырезами для рукавов. Мягкая, ворсистая, такой ткани Ярина раньше не видела.
Штаны в бедрах были тесноваты, а рубашка с накидкой, наоборот, велики, но если присмотреться, одежда шла не хуже платья. Только волосы, пока не просохшие, пришлось заплести в тугую косу – она же не русалка, перед кем попало простоволосой бегать. Ярина еще немного потопталась возле зеркала, стараясь не коситься в тот угол, где ворохом на столе лежали загадочные свитки. Так и тянуло нарушить наказ и сунуть туда нос, но она не решилась.
Лучше не заставлять радушного хозяина ждать.
Колдун в гордом одиночестве стоял посреди кухни и с непонятным выражением лица разглядывал рушник. Ярине даже показалось, что у него глаз дергается, но она постаралась избавиться от этой мысли. Глупости! Мало ли, что там человек увидел, больше ее волновало другое. На кухне кроме них двоих никого не было.
– А где?..
– Ушел.
Обида нахлынула внезапно, Ярина опустила голову, пытаясь с ней справиться. Ивар не пожелал убедиться, здорова ли она. Молча ушел, бросив на попечение колдуна, которому ни на грош не верил. Хоть она ему никто, и от водяного ему крепко досталось, но сражались-то они вместе. Пришлось стиснуть зубы и приказать себе успокоиться: пошел человек отдыхать, а она навоображала!
Колдун наконец отмер: скомкал несчастный рушник и бросил на стол. Под внимательным взглядом Ярина смутилась, жарко зардевшись. Руки так и тянулись потеребить накидку или косу, но мужчина довольно хмыкнул и прекратил глазеть.
– Ужин? Разносолов не предлагаю, домовых тут нет.
Еще бы они у него были, сам всех выгнал! Каково было домашней нечисти,
