кристаллу, а к середине ночи в пещере будто кружится стайка полупрозрачных бабочек – настолько быстро мелькают блики!
"А еще это место считается эталонным для предложения руки и сердца", – но это я оставила при себе.
Ну вряд ли Кристоф пригласил меня сюда, чтобы... Чтобы предложить что-то большее, чем совместный труд. Эта мысль, простая, в общем-то, и совершенно незатейливая, заставила вздрогнуть. Поежиться, как от порыва ледяного ветра.
Не на что рассчитывать.
Несколько поцелуев – в счет ли? Столичные нравы не чета окраинным.
Глаза защипало от подступающих слез. С этим местом связано слишком многое. Когда-то я мечтала оказаться здесь. Но… Взрослая жизнь расставила все по своим местам.
Любовь очень часто приносит горе, хотя, казалось бы, должна нести одно лишь счастье.
Покосившись на таинственно молчащего Кристофа, я подавила вздох.
Он – бывший будущий Правитель, я – последняя Фоули-Штоттен, баронесса, которой некому передать власть. Некому доверить баронство.
Есть невозможные вещи. Даже если этих "вещей" хочется до боли, до безумия. Даже если хочется прижаться к сильному телу любимого мужчины. Да-да, любимого – я больше не хочу врать себе. Я больше не могу позволить себе эту ложь.
На нелюбимых не обижаются до потери магии.
– Кто первый поймает лунный отблеск, тот получит заряд удачи на целый год, – рассмеялся Кристоф. – Готова?
Отрывисто кивнув, я горсткой сложила руку.
– Ого, не думал, что на Окраинах знают об этой традиции, – удивился Кристоф.
– И мой отец, и мастер Дейтор – все они... Они были здесь. Рассказывали, показывали.
Я вовремя прикусила язык. Не хватало еще напомнить об иных причинах, по которым мужчины приводят в пещеры девушек.
– Да? Странно, место не сказать чтобы популярное. Люди боятся отблесков.
Я с недоумением посмотрела на Кристофа, но... Быть может, лунные блики неразрывно связаны только с окраинными брачными традициями?
– А местные жители?
– Они считают пещеры проклятым местом, – Кристоф чуть качнулся, – никто не хочет сюда подниматься. Пришлось в итоге закрыть проход.
Но я же точно помню, что… Что отец поймал отблеск для матери. Та, правда, не оценила. Она предпочла бы бриллиантовые блики. Мастер Дейтор же… Его невеста погибла почти сразу после возвращения из пещер. И больше мастер не пытался жениться.
– Три. Два. Один.
В узкой щели, под самым сводом пещеры, появился яркий лунный бочок. Первый блик зародился слева. И…
– Оно выходит из кристалла, – выдохнула я. – Не бликует, это… Это какая-то взвесь!
От кристалла к кристаллу блик спускался вниз, к нам. От него веяло настолько чужеродной магией, что мне совершенно не хотелось его ловить!
По меньшей мере не голыми руками!
Это странное, завораживающе-пугающее нечто все меньше и меньше походило на блик. В нем было что-то от утреннего тумана, что оставляет после себя росу. Ведь, соскальзывая с поверхности кристаллов, блик разжигал их поверхность.
– Он пробуждает остальных, – я указала Кристофу на мерцающие следы, – посмотри, сколько их!
Луна встала точно над расщелиной в своде, и сверху заструились-заскользили все новые и новые блики. Но этот, первый, был самым крупным. И он уже почти достиг дня пещеры – ему оставалось совсем немного до темного пятна внизу, в нескольких шагах от нас.
– Пора ловить? – нервно спросила я и потерла ладони.
Из наших никто не умер в этой пещере – значит, и мы не погибнем. Но трогать что-то, что раньше жило в другом мире, а потом попало в наш и высохло, – верх неразумности! Как настолько странный брачный обычай мог зародиться на Окраинах?!
– Когда он ударится о плиту с мелкими кристаллами, – шепнул Кристоф. – Хочешь, поддамся?
– Давай будем играть честно, – проворчала я и вновь принялась растирать руки.
Внутри поселилось нервное ожидание. Меня даже начало немного потряхивать. Неужели мне настолько страшно?
Пытаясь успокоиться, я принялась рассматривать темное пятно, до которого почти доскользил блик. И… Это что, крошки-кристаллы?!
– Ты не думаешь, что они живые? И это их дети? А родители выросли вокруг них практически непреодолимой защитной стеной? – Я ткнула пальцем в кристаллики, размер которых был с мой мизинец.
– Пока что мы это узнать не можем, – пожал плечами Кристоф, – но такие мысли приходили мне в голову. Сейчас!
Блик ударился о дно и на секунду покрыл собой все крошки-кристаллы. После чего, изрядно «похудев», отскочил к нам.
И я… Я все-таки промедлила. Кристоф успел поймать его первым и теперь, позабавленный, зачарованно рассматривал текучий лунный свет, угнездившийся в его ладонях.
– Хочешь потрогать?
– Нет, но потрогаю, – хмыкнула я и протянула к странной субстанции руку.
Блик ожидаемо был неощутим. Точнее, воздух внутри него был чуть прохладнее, чем в остальной пещере. Но в целом, что бы это ни было, состояло оно из света и…
И такой мучительно знакомой ядовитой магии.
– Я ведь уже знакома с тобой, – потрясенно выдохнула я. – Уже знакома.
И одним жестом – жестом, виденным не раз и не два, – переманила блик к себе на ладонь.
«Так вот ты какая, окраинная сталь», – пронеслось у меня в голове.
Я ощущала дымку в руках и чувствовала, что именно ее не хватает для создания идеального сплава.
А еще я теперь точно знала, что произошло в моем далеком детстве. Какое такое происшествие сделало мои волосы белее снега.
«Но как? Как именно нас меняют эти блики? И почему тогда все не стали окраинными магами? И можно ли называть нас окраинными, если мы едва ли не в центре страны?» – десятки вопросов мешались у меня в голове. И кто ответит на них – неизвестно.
– Лунный дождь. – Кристоф положил мне руку на плечо.
И я, вскинув голову, зачарованно улыбнулась: кристаллы пели, а между ними носились развеселые блики. И да, сейчас они были похожи на бабочек.
«А что, если кристаллы оживают лишь при лунном свете? – задалась я вопросом. – И эти бабочки и есть их жизнь? Тогда нельзя ловить их силой».
Вытянув ленту из косы, я протянула ее Кристофу:
– Создай глубокий кувшин с откидывающейся крышечкой.
– Неожиданно, – оторопел он, но уже через пару секунд я получила необходимое.
Плавно опустившись на колени, я поставила перед собой кувшин. Как мы можем общаться с другими? Наверное, только с помощью воображения. Пегасы, к примеру, общались со мной
