мысленно. Раньше.
Полностью сняв свои ментальные щиты, я представляла Окраины, тварей мертвых миров, ледяную окраинную сталь – я прокручивала все это в голове снова и снова. Как и то, что я не могу быть уверена, но чувствую, что именно этих лунных бабочек мне и не хватает для создания оружия.
– Они летят к нам?
Около десятка бабочек залетели в мой кувшин, погудели там и вылетели. Потом вновь залетели и вновь вылетели. А я не спешила закрывать горлышко крышки. Мне казалось, что это важно. Что я могу наловить их, а могу пригласить.
Устав, я подняла свои щиты и села поудобнее. Даже если я не права, я всегда могу вернуться сюда.
– Мина!
Одна из бабочек с разгону влепилась в мой незавершенный клинок. Клинок, который не смог завершить мастер Дейтор, после столкновения с бабочкой ощущался полноценным. Но и сама лунная бабочка не пострадала. Значит, они не должны умирать ради того, чтобы мы могли уничтожать тварей?
Я почувствовала облегчение. Мне бы не хотелось убивать ради создания ледяной стали. Но вместе с тем моя первоначальная идея полупровалилась. Бликующие лунные бабочки важны, но вместе с тем они не являются частью сплава.
– Они все-таки решили отправиться с тобой, – рассмеялся Кристоф, – никогда не слышал о таком. Но… В свете идеи о том, что они живые, ты считаешь, разумно выносить их из пещеры?
– Они часть наших клинков, – выдохнула я. – И мне нужна клятва от тебя.
Кристоф опешил:
– Клятва?
– Я абсолютно доверяю тебе, – уверенно сказала я. – Но в детстве я дала отцу клятву, что если узнаю рецепт окраинной стали, хотя бы самый крошечный его кусочек, то никому не расскажу. А если расскажу, то тоже возьму клятву молчать.
Подняв руку, я показала Кристофу проявившийся знак:
– Иначе смерть.
– Интересный у тебя отец, – потрясенно выдавил бывший Правитель и в спешке выбрал настолько кровавую и жесткую клятву, что я даже опешила:
– Так-то зачем?
– На всякий случай. – Кристоф, опустившись рядом со мной, рассматривал мою ладонь. – На всякий случай.
Больше к нам никто не подлетал. И мы, привалившись друг к другу, просто сидели на теплом камне и любовались невероятным танцем.
– Вообще, у меня с собой корзинка с вином и фруктами, – задумчиво произнес Кристоф. – Я не знал… Ничего не знал о связи Окраин с Бликующей Пещерой. Хотел поговорить.
– О чем? – Я бездумно опустила голову на его плечо.
Бабочки, выбравшие кувшин, изменили его – теперь он был прозрачен, пузат и с куда более широкой горловиной. Один в один как тот, что стал жертвой детского любопытства.
Вот только в том сосуде были совсем не бабочки, а белоснежная пыльца. Пыльца, которую мастер Дейтор призывал к себе выверенным движением ладони. Тем самым, которым я переманила к себе в руки блик.
– О разном. – Он повернулся, чуть сдвинулся, и я соскользнула к нему в руки.
Теперь он сидел ровно, а вот я полулежала у него на коленях.
Глупое, глупое сердце пустилось вскачь. Я смотрела на его сосредоточенное, серьезное лицо и никак не могла отвести взгляд. Отсветы мягко скользили по его коже, обрисовывали каждую деталь, и… У меня просто не оставалось сил, чтобы отстраниться, чтобы принять благопристойную позу и продолжить диалог так, будто ничего не случилось.
– Нас многое разделило, – Кристоф немного наклонился, и моих губ коснулось его теплое дыхание, – но я хочу, чтобы ты знала: моей женой станешь либо ты, либо никто.
– Кристоф!
– Это не шантаж, – он не позволил мне вырваться, – это просто факт. Ты невероятна, ты перевернула мою жизнь с ног на голову до того, как это сделали заговорщики. В тебе столько жизни, столько яркого цвета, столько преданности, что я эгоистично хочу присвоить себе все это. Вместе с тобой.
Он наклонился еще ниже и практически уперся своим лбом в мой:
– Я знаю, что ты никогда не оставишь баронство. Но здесь традиции играют за нас: у супруги Правителя нет никаких обязанностей перед страной.
Прикрыв глаза, я пыталась справиться с сумбуром в голове. Кристоф… Он… Мы можем быть вместе? Полноценно?
– Я не сказал главного. – Кристоф отстранился и как-то странно, неловко потянулся.
А через мгновение меня пронзило паникой: его вены стремительно наливались сапфировым светом.
– Спроси, чьими руками была создана туфелька на акронитовом камне? – Кристоф грустно улыбнулся. – Подвеска, которую ты надела лишь раз.
– Чьими руками была создана туфелька на акронитовом камне, – повторила я без вопросительной интонации.
– Моими, – легко ответил Кристоф, и линии на его коже побелели.
– Зачем?!
– Затем, что я не позволю тебе затеряться в сомнениях, – твердо произнес он и усмехнулся, – раз уж у меня есть такой козырь.
– Только ты можешь считать это козырем, – тихо выдохнула я. – У меня нет вопросов, Кристоф.
– Я знаю, – согласился он. – Я просто хочу, чтобы ты знала: я люблю тебя. Люблю так, как не любил никогда и никого. Ты и только ты станешь моей супругой. Но если ты выберешь иной путь – я ни словом, ни делом не посмею тебе возразить.
– И оставишь страну без наследника? – нервно выдохнула я, не понимая, как реагировать на его слова.
– У Адалинды будут дети, – усмехнулся Кристоф, – так что власть передам племяннику. И приеду к тебе – доживать старость в палатке у дома.
– Дурак, – только и успела выдохнуть я.
Он сократил расстояние между нами до нуля. Прикосновение губ к губам, одно, другое. Долгий выдох и вновь слияние. Подняв несмелые ладони, я запустила пальцы в его волосы и ответила на поцелуй.
– Люблю, – выдохнула и тут же вновь коснулась его рта, – люблю. А ты дурак, так рискуешь. А я…
В уголках глаз скопились слезы, и Кристоф снял их несколькими поцелуями.
– Пусть дурак, – мягко рассмеялся он, – зато весь твой. И вообще, статистически люди в отношениях всегда обладают разной степенью разумности.
– Еще скажи: «Сила есть – ума не надо», – я поперхнулась смешком.
Кристоф замер, а после тоже не выдержал, и по огромной пещере разнеслось наше хихиканье.
– Ты выйдешь за меня замуж? – серьезно спросил он.
– Только если останусь
