утра запирала засовы. Она их специально спровоцировала! – закричала в ответ, не собираясь просто так сдаваться. Да черта с два!
– Я не могу подвергать жизни других! – выдохнул он, пытаясь достучаться до моего разума. Видела, что он не желает смерти собакам, но не может поступить иначе.
– Нет! Это мои собаки! Пусть гости не лезут в вольеры! Тут не зона отдыха! Если хочется умереть, пусть спрыгивают с утеса, а не цепляют немцев! – бросила взор на Захарию в полушубке светлом. Нарядилась звезда. – И что бы маркиза тут забыла? А конюшню с навозом не забыли посетить в своем белом платье?
– Я просто гуляла! – заверещала противная дочка герцога. Так хотелось в нее чем-нибудь кинуть. Не успокоится никак.
– Ты не на своей территории, поэтому нужно знать правила замка.
– Ты ошибаешься! Исконно собак не должно быть в замках бернов!
– Никто не пострадал! Трагедии не случилось, так что не будем нагнетать.
– Да это немыслимо, чтобы королева ставила свои правила королю, – рявкнула вчерашняя старуха, явившаяся из ниоткуда.
Они что друг за другом ходят? Не верила в совпадения. Все спланировали.
– Они… моя семья, – прошептала, умоляя взглядом сжалиться над собаками.
– Вздор! Они напали на меня. Собаки и оборотни не живут вместе! – вставила свои три копейки Захария.
– Маркиза права, – вступилась за Захарию женщина с толстыми косами, обращаясь к Оберону. – Твоя королева не знает наших традиций! Она должна подчиниться.
– Так нельзя… – воскликнул кто-то из толпы.
– Я не дам их застрелить, – убежденно заявила.
– Тогда они должны уйти отсюда! – поступило новое предложение.
– Они без меня не уйдут.
Образовалась тишина.
– Ты никуда не уйдешь, Василиса, – с рычанием выдал Оберон и с диким оскалом на лице повернулся ко всем. – Оставьте нас! Сейчас же!
Нервно наблюдала за оборотнями, поспешно убегающими в разные стороны. Убегали. Ну, конечно, спровоцировали альфу и убежали. Мерзкие гости.
Честно сказать, не знала, чего ждать. Но первобытная ярость в глазах Оберона заставляла меня нервничать. Чтобы не случилось, я не дам собак в обиду.
И кто их поранил? Кровь на шерсти выводила из себя.
– Собак нужно убрать из замка.
– Непременно, – отмечая облегчение в глазах мужчины, покачала головой, – но только со мной.
– Ты не покинешь мои территории. Я не допущу этого.
– Ты ведь сказал, что я могу…
– Василиса, я не смогу тебя отпустить, но и им здесь не место. Пока… – на последнем слове король запнулся, давая надежду.
Выход есть всегда. Непременно. Это мой жизненный принцип. Я верила, что непременно можно что-то сделать. Только вот не сейчас. Разум предлагал уступить.
– Оставь им жизнь, пожалуйста, – тихо попросила. – Я отведу их в хижину и буду ухаживать.
Оберон покачал головой. Мое предложение ему не понравилось. Некоторое время он прожигал взглядом меня, собак, а потом сосредоточил внимание на вольере и уже спокойнее выдал:
– Закрой овчарок на замок. После я сам их уведу.
– Хорошо, но я обработаю их раны.
Возражений не услышала, поэтому позволила наконец осмотреть своих любимцев, присев на колени. Скуление Альфы волной прошло по коже. Я ласково провела по шерсти, осматривая каждый волос. К своему удивлению, ничего не нашла, как и у Омона.
Кровь принадлежала не собакам.
Как и не людям.
Тогда чья?
Обмазали…
Прижалась к шее Омона, ощущая в груди боль. Какая подлость! Не сомневалась, что эта малолетняя дрянь виновата во всем.
Прижалась к носу своего красавца и прошептала:
– Ну, мальчик, все хорошо… Я вас больше не оставлю.
Злость вскипела во мне. Ждать не стала и спустя минуты завела немцев в вольер. После недолго прощания, закрыла их, обещая вернуться с гостинцами. А сейчас мне хотелось тесно пообщаться с Захарией. Пришло время для разговора. Главное – без свидетелей.
Мое желание сбылось быстро. Только зашла за вольер, как передо мной выросла белая стена. Захария. Выжидала, желая пообщаться, что видела по ее пылающим глазам. Она с ненавистью взирала на меня, мысленно расчленяя на кусочки, скармливая моим же собакам. Очевидно, когда мысленно скормила все, соизволила ядовито процедить:
– Это только начало. Если хочешь, чтобы твои псины не сдохли, уходи из королевства. Тебе здесь не место! Я будущая королева. Лишь я!
Вот самомнение у девочки! На десятерых хватит. Не удивлюсь, если в зеркало себя целует, как только видит отражение. Звезда, блин.
Для дальнейшего плодотворного общения на всякий случай осмотрелась по сторонам, не желая невольных свидетелей или доброжелателей с лопатой, и сделала шаг к Захарии.
– Помечтала, и рот закрой.
К такой дерзости девчонка оказалась не готова. Она раскрывала рот, тут же закрывая, дергая головой. Ей бы к неврологу, ну там десять дней укольчиков внутримышечно для успокоения. Хотя тут сложный случай: двадцать минимум.
– Да как ты со мной разговариваешь?! Да я…
Стала еще к ней ближе, примечая длинные волосы, и почти вежливо сообщила:
– Как заслужила, так и разговариваю. А могу и продемонстрировать...
– Да я…
– Дятел, я уже поняла. Но у тебя ничего не получится. Ты и другие гости в ближайшем будущем отсюда уедете в свои королевства, а мои собаки выйдут на свободу. Так что зря стараешься.
– Я пострадала из-за них! – мерзко запищала звездуля, искренне возмущаясь этому факту. Напридумывала и поверила, как печально.
– Не заметила, все кусочки на месте.
– Они напугали меня!
– Тебя напугаешь… – не удержалась от едкого комментария.
– Да они почти загрызли меня. Их зубы…
– Овчарки, как и я, ненавидят лживых мерзких тварюшек. Так что совет на будущее: не шастай рядом вблизи вальера. Мы тебя, конечно, упакуем в склепе, но не хотелось бы чтобы твой злой дух отпугивал всех желающих помолиться.
– Вульгарная гусыня! – завизжала она и занесла руку в мою сторону.
А мне больше и не нужно было. Только и ждала нападения. Отразила удар рукой и вцепилась в ее длинные косы, дергая вниз, разворачивая, прижимая лицом красотку к стене вольера.
– Какая есть! И на моего мужчину советую слюни не пускать, если не хочешь без зубов остаться. Убого, знаешь ли, получится: беззубая со слюнями.
– Я буду жаловаться! – зашипела она, пытаясь вырваться.
Сильнее нажала на спину, отчего Захария полностью распласталась на стене. Такая неописуемая картина предстала перед глазами.
