class="p1">— Я изменилась до неузнаваемости во время беременности, меня разнесло как бочку. Моя кожа, можно сказать, трещала по швам, а волосы сыпались. Я ужасно выглядела. А когда родила, то преобразилась практически за ночь… это невозможно, это нереально физически. Перерождение тоже физически нереально. Нельзя умереть, а потом возродиться в другом месте в полной сохранности. Это похоже на магию, волшебство, а я не верю в магию.
— Во что же ты веришь?
— Я думаю, что плады не живут по физическим законам людей. Мы даже рождаемся не как люди, мы рождаемся в огне. И мы не перерождаемся, мы меняем… форму?
Блейн перестал листать и, закрыв книгу, посмотрел на меня, и в его взгляде вопреки обыкновению не было издевки.
— Именно так, — промолвил он, — мы рождаемся в огне, пару выбираем по огню и живем по огню. Это наша первичная форма.
— А вторичная форма — человеческое тело?
— Нет, его подобие.
Я посмотрела на свои руки, абсолютно нормальные человеческие руки. Нет, неверно — руки плада. Вспомнились виверны, гивры и прочие, кто напал на нас в Дреафраде. Как их называют — драконоподобные? А мы, плады, значит, человекоподобные?
Если бы кто-то сказал мне утром, что я по доброй воле останусь рядом с Блейном на долгие часы, я бы не поверила шутнику. Но так и случилось: за разговорами с пладом я потеряла счет времени и опомнилась, только когда здоровяк-библиотекарь пришел за книгами и заявил, что секция закрывается.
Моя голова была забита размышлениями о пладах, людях и драконоподобных, и все же я замечала и остальное. Например, что невыносимый Элдред Блейн не так уж невыносим, и что вместо того, чтобы заняться своими делами, он разговаривает со мной; более того, разговаривает нормально.
— Ну давай, скажи, что я отняла твое время, — сказала я, когда мы вышли на крыльцо библиотеки.
— Время я провел с пользой. Не так уж просто найти перерожденного плада, — ответил мужчина. — Ты пришла одна, без сопровождения?
— Конечно, одна.
— «Конечно», — передразнил с улыбкой Блейн и окинул меня взглядом. — Ты двигаешься, как парень. Движения, жесты, походка — все отработано. Тебя кто-то учил этому?
— Да, накладывать грим меня научили.
— Грим хорош, — оценил Блейн. — Брови кустистые, черты кажутся более грубыми… Что ж, беги во дворец, «Рензо Гелл», пока фрейса не подняла панику.
— Пусть только попробует — Нереза ее вмиг на место поставит, — усмехнулась я. — Да и знает уже Клара, чего от меня ожидать.
— Не думаю, — сказал Блейн и, взглянув на наручные часы, начал спускаться по лестнице.
Я осталась на месте с гудящей от информации головой, но в то же время неудовлетворенная. Да, я утолила в какой-то мере свое любопытство, но остаются еще вопросы. Но не бегать же мне за Блейном, чтобы узнать больше? Да и во дворец пора возвращаться…
Я вздохнула и спустилась на одну ступеньку. Блейн вдруг остановился, развернулся и сказал:
— Нет желания прошвырнуться?
— С тобой? — скептически протянула я.
— Со мной. Или трусишь?
— Не надо брать меня на слабо как маленького мальчика, — высокомерно сказала я, а сама уже спускалась к пладу.
— Ну что ты, я беру тебя на слабо как маленькую девочку.
— Ха. А теперь серьезно, Блейн. Если ты попробуешь что-нибудь выкинуть, я …
— Тс-с-с, — прервал меня мужчина. — Не надо ставить мне условия и указывать, глупая маленькая девочка, которая ведет себя как глупый маленький мальчик. Ты либо идешь со мной без вопросов, либо возвращаешься во дворец.
— Ладно, иду, — протянула я недовольно.
— Делаешь мне одолжение? Самомнение у вас, Валерия Гелл, прямо как у папочки.
С этими словами Блейн направился к дороге. Несколько мучительных секунд я разрывалась между гордостью и авантюрным духом, и последний победил. Догнав плада, я проговорила быстро:
— Я могу рассказать тебе кое-что еще о Дреафраде.
— О нападении драконоподобных? — уточнил Блейн не останавливаясь. — Знаю уже.
— Рензо рассказал?
— Он самый.
Блейн так и не сбавил шаг; чтобы поспевать за ним, я ускорилась.
— Рензо знает не все, — бросила я наживку, и плад ее заглотил.
— Тогда за мной.
Какое-то время Блейн так и шел вперед, не заботясь, успеваю я за ним или нет, и, опять же, не следя за тем, следую я за ним или нет, он зашел в какое-то заведение. Прочитав вывеску — «Пахучий башмак», я зашла внутрь вслед за Блейном. Это, естественно, не ресторан и даже не кафе, а какая-то забегаловка с плохим освещением и отнюдь не аппетитными ароматами, витающими в воздухе. Блейн кивнул полному господину за стойкой и уверенно прошел к одному из столов; я прошмыгнула за ним.
Сев за стол, я огляделась, убедилась, что это заведение не для богатеньких, и почему-то обрадовалась. Я живу во дворце, в розовых покоях убитой фаворитки императора, мой гардероб стоит столько, что продав его, можно купить целый замок в Тоглуане, и по пятницам и субботам посещаю оперу и рестораны, но, честное слово, я бы не задумываясь поменяла все это на простую жизнь человека, который захаживает выпить в этот «Пахучий башмак». И я не лукавлю себе. Я не неженка, и работа меня не пугает. Главное — иметь возможность самой выбирать, с кем быть и как жить, пусть и в бедности.
Блейн откинулся на спинку стула и произнес лишь одно слово:
— Слушаю.
Наклонившись к нему, я повторила то, что сказала на улице:
— Рензо знает не все. Я не сказала ему, что переродилась, и он считает, что там, в Дреафраде, через меня Великий Дракон являл свою волю.
— Почему ты не рассказала ему о перерождении?
— Когда мы познакомились, я и так слыла особой скандальной, и мне не хотелось еще и пугать его перерождением. Но мы сейчас не об этом. Когда мы проезжали через Дреафрад, я уже была беременна и плохо себя чувствовала. Я отошла подальше и упала на виверну. Но я не думаю, что это была случайность. Мне кажется, это связано с тем, что после беременности я стала лучше воспринимать других пладов.
— Это сродни животному чутью. Плад всегда ощущает другого плада.
— А драконоподобных? Я ведь не просто упала на виверну, я еще и захотела ее коснуться, а когда коснулась,
