стол и кресла тоже обходились без особой отделки. Белый мрамор, прикрытый однотонным красным ковром, и кованые канделябры служили основным украшением. Но именно здесь и было сердце страны. Здесь вершились судьбы, и здесь стояли они, вытянувшись по струнке, бок о бок с Кристофером Орлом.
Арок объяснил, что Лидер предпочитал улаживать подобные споры без свидетелей, но, если понадобится, их с Буйволом тоже могли вызвать. Так что те остались дежурить в коридоре в компании безмолвных стражей.
Дверца сбоку приоткрылась, и наконец появился их господин. Выглядел он хмуро, словно не спал всю ночь.
– Доброе утро, – поздоровался Лидер и опустился в обитое алым бархатом кресло. – Ну, слушаю вас. Кто начнет?
– Мой господин, – взял инициативу Орел, прижав правый кулак к сердцу и склонив голову. – Вчера я не смог удержать себя в руках. Я сожалею и обещаю, чтобы это больше не повторится. Но и поступок Горностая не достоин будущего Рыцаря Служения.
– Горностай? – перебил его Лидер. – Значит, уже придумали... Интересно. Впрочем, продолжай.
Кристофер продолжил:
– Он вступился за врага. И я теперь сильно сомневаюсь в его верности делу, стране и человечеству вообще. Прошу вас не оставлять это без внимания.
– Что ж, – Лидер потер ладонью подбородок, – без внимания, как видишь, не оставляю. Что ты скажешь, Рикки?
Парень подобрался и на одном дыхании заговорил:
– Может, я и не имел права вмешиваться, но как человек и мужчина считаю, Кристофер повел себя бесчестно. Девушка была совершенно беззащитна.
– Понятно, – Лидер перевел взгляд на Орла. – Крис, я думал, после Даррена ты станешь главой отряда.
По лицу Орла пробежала тень.
– Простите, мой господин, – заговорил он с волнением. – Я проявил слабость, не смог сдержать гнев. Вы знаете, эльфы убили мою семью.
– Злость – особое чувство, – перебил его Лидер. – Она может быть оружием и источником силы, но может и ослеплять.
– Понимаю, – Орел опустил глаза.
– Но твоя беда не в гневе, Крис, – Лидер выдержал паузу. – Ступай и подумай, что ты здесь делаешь.
– Слушаюсь, – Орел прижал правый кулак к груди и, поклонившись, вышел. Рикки взгляда не удостоился.
– Ты знаешь Эриал Найт? – заставил его очнуться Лидер, как только за Крисом закрылись двери.
– Знаю, мой господин, – Рикки поднял настороженные глаза. – Мы в одной деревне выросли.
– И как считаешь, деревню сожгли из-за нее?
– Нет.
– Нет? – Лидер чуть прищурился. – А отчего же тогда?
– Шадер нарушала закон. Жители не платили налоги и убивали Охотников.
– Ты ведь сирота, верно? – продолжил Лидер.
– Да, меня вырастили в семье Хартонов. Настоящих родителей не знаю. Говорили, что отец погиб на войне, а мать умерла от лихорадки. Но ведь вам это известно, – Рикки едва не прикусил язык. Здесь ему задают вопросы, не наоборот, но Лидер на его выходку, казалось, внимания не обратил.
– Война унесла много жизней, – сказал он, выпрямившись в кресле. – И если бы мы могли покончить с ней, все и у тебя, и у Криса могло сложиться иначе.
– Да, господин, – Рикки кивнул. – И я хочу стать Рыцарем Служения, чтобы этому способствовать.
– Но ты же понимаешь, – медленно проговорил Лидер, – что конец войне может наступить, только если в живых останется кто-то один: либо мы, либо они.
– Вы не верите в мирное соседство? – снова не удержался Рикки.
– Мы слишком разные для этого. И поверь, если не сегодня и не ты, то завтра воевать будут твои дети или внуки. Кто-то должен взять на себя ответственность и проделать тяжелую работу. Пролить каплю, чтобы остановить реки крови.
Склонив голову, Рикки ответил себе под нос:
– Я понимаю.
– Но не согласен, да? – Лидер по-отечески ласково улыбнулся. – Ты думаешь, что эльф ничем не отличается от человека, а это не так. Нам свойственны сострадание, честь и моральные устои, у эльфов же всем командует рассудок. Они не знают, что такое человечность, просто потому, что у них иная природа. Эльфы хитры и практичны, в любую минуту пожертвуют чем и кем угодно, если это им выгодно. И поэтому нам так сложно их победить. То, как ты поступил вчера, естественно для человека, но тебя в подобном положении эльфы бы не пощадили.
– Скорее всего, – согласился Рикки. – Но я просто не мог стоять и смотреть.
– Я понимаю тебя, Хартон. Сам был молодым и горячим, но ты должен научиться расставлять приоритеты. И различать, когда стремление защитить даму в беде похвально, а когда оно вредит общему делу. Делу защиты жизней и сотен вот таких вот дам в беде. Кроме того, – добавил Лидер, – никогда не стоит забывать, что внешность обманчива. Особенно если очень желаешь обмануться. Как в случае с Эриал Найт, например.
Рикки благоразумно молчал.
– Убийство короля, – продолжил Лидер. – Величайший провал всей нашей системы. Мы несколько лет собирали сведения о мятежниках, выяснили даже, что они намеревались убить Хинта на приеме посла. Когда он наиболее уязвим, открыт публике. Здесь преследовалась и дополнительная цель – опорочить королевскую стражу, Охотников прежде всего. Показать нас слабыми, не способными противостоять волне мятежа. Но, узнав заранее, мы готовились, планировали, а Кебард нас все равно переиграл. Потому что кто мог заподозрить скромную девочку-полуэльфа? Я был на этом ужине, Рикки, сидел с ней за одним столом и ни о чем не догадывался.
Лидер выдержал паузу.
– Так что, может статься, та эльфийка сегодня дама в беде, а завтра хладнокровно прирежет кого-нибудь. Подумай об этом, Хартон.
Рикки кивнул. Внутри боролись смешанные чувства. Он так и не верил, что Эри убийца, но в словах Лидера было много разумного. И он уважал и ценил, что человек такой огромной власти разговаривает с ним, как учитель с учеником или даже отец с сыном. Он не мог предать такое доверие, не мог позволить сомнениям разрушить единственный шанс на лучшую жизнь. Не только для себя, но и для Дианы и других шадерцев. В конце концов, Эри здесь не было. А с остальным он был согласен.
Рикки поднял голову.
– Простите, мой господин, я не подведу вас, – он прижал правый кулак к сердцу и поклонился, как это делали другие Рыцари.
– Как
