будет пьян, ты его не увидишь.
Я гладила по светлым и мягким кудряшкам доверчиво прижавшуюся девочку, а про себя цинично думала: «Понадобится, я тебя, скотину, лично в бочке вина утоплю. В этом мире, кажется, есть некое подобие брачного контракта. Значит замуж я собираюсь, но до подписания бумаг пройдет еще достаточно времени. В общем-то, даже если понадобится переспать с этой… с этим… я выживу. Пожалуй, я даже могу понять сестрицу и то, что она его спаивала. Лучшего он все равно не заслуживает».
Тельце Элли слегка расслабилось, и она по-детски серьезно спросила:
– Госпожа Любава, а можно мы с вами останемся здесь?
– К сожалению, малышка, нам придется поехать в замок, но поверь, ничего плохого с тобой там не случится.
В кухню торопливо зашла Нора и заворчала: «Маленькая госпожа, это зачем вы сбежали?» - она робко глянула на меня и очевидно, опасаясь выговора, добавила: – И ведь так незаметно из комнаты выскользнула, что ни я, ни Леста не заметили!»
Я ссадила Элли с коленок, легко чмокнула в светлую теплую макушку и спокойно сказала:
-- Ступай с Норой, малышка. И ничего не бойся. Я всегда буду с тобой.
Посидела еще пару минут на табуретке, дожидаясь, пока стихнут шаги няньки, глотнула ледяной воды и отправилась в кабинет: смысла откладывать неприятный разговор не было. В собственный кабинет я зашла заряженная злостью, терпением и готовностью торговаться до последнего.
Не знаю, на что рассчитывал барон. Может быть, боялся, что я просто отдам ему девочку, но он торопливо, хоть и не слишком охотно, согласился на все условия. Больше всего возражал он против того, чтобы отложить всю эту чертову церемонию бракосочетания, но тут уже я уперлась:
-- Поймите меня правильно, господин барон, я хочу дождаться момента, пока ваша бывшая жена родит.
-- Любава, вы что, опасаетесь каких-то претензий с ее стороны? – казалось, он был сильно удивлен.
-- Не Любава, а госпожа Любава! До момента бракосочетания я требую соблюдения всех формальностей.
Он нахмурился и спросил:
-- Зачем так откладывать?
-- Затем, что мне не нужны споры о бастарде в то время, когда я стану вашей женой.
На самом деле мне было совершенно наплевать на то, где и от кого родит сестрица. Но я уже успела понять, что девица она умная и изворотливая. Если у нее будет мальчик, она вполне может попытаться объявить его наследником барона. Так что пусть вся эта каша сварится без меня. Да и в любом случае, чем позже случится этот брак, тем лучше.
В целом, мои требования звучали так: дождаться родов у Белинды, брачный договор с мэтра Фонкера, во избежание сплетен и порчи моей репутации. А сейчас барон должен убраться из башни. Я буду ждать его вместе с мэтром весной и стронусь с места только после заключения брачного договора.
– Если вам не нравятся мои условия, я прикажу собрать вещи девочки. Надеюсь, после этого мы с вами больше не увидимся.
Да, я блефовала и, слава всем богам всех миров, что барон не понимал, насколько я привязана к ребенку. Он недовольно морщился, пытался меня уговорить, а я упирала на то, что в брачном договоре будут прописаны его финансовые обязательства по отношению ко мне:
-- Знаете ли, господин барон, мне хватило первого брака. Можете расспросить прислугу и узнаете, что у меня не было ни своих денег, ни подарков от мужа! Я жила хуже купчихи или горожанки! Мне приходилось выпрашивать каждый лоскут ткани! – я возмущенно фыркнула, показывая, как сильно мне это не нравилось. -- Раз уж я стану баронессой фон Розер, то и условия содержания должны быть достойные!
Сколько бы он ни морщился, но согласился на все условия. На прощание я позволила ему поцеловать мне руку и уже в дверях спросила:
-- А где сейчас Шайха?.
– Разумеется, в тюрьме, – кажется мой вопрос удивил барона. – Почему вас это беспокоит, госпожа Любава?
– Что с ней будет дальше? – ответила я вопросом на вопрос. Он неопределенно пожал плечами и сказал
– Ну, за попытку опоить меня ее стоило бы вздернуть или отправить на каторгу, но она достаточно стара и слишком быстро сдохнет на каторге. А я, госпожа Любава, признаться, хочу, чтобы она помучилась. Потому она останется в тюрьме до самой смерти.
Я вспомнила первое свое знакомство с этой жуткой женщиной и невольно передернула плечами. Гораздо спокойнее мне было бы, если бы старуху отправили на каторгу: слишком уж она изворотливая. Впрочем, надеюсь, баронская тюрьма достаточно надежна.
Для приличия я даже вышла во двор проводить Варуша фон Розера. На самом деле, просто хотелось убедиться, что он уехал, и я смогу выдохнуть. Все же сегодняшняя «торговля» изрядно ударила по моим нервам. Еще раз приложившись к ручке, барон, чуть приволакивая ногу, дошел до кареты, уселся с помощью лакея. Я трогательно помахала платочком вслед и с облегчением выдохнула – у меня появилась отсрочка.
Через пару часов после отъезда кортежа в башню пришел Прон. Похоже, визит фон Розера переполошил деревенских жителей: староста аккуратно старался выяснить ожидаются ли какие-либо перемены. Заметив, что отвечаю я очень неохотно, он осторожно начал выспрашивать. В какой-то момент, понимая, что он единственный местный, кто более-менее разбирается в законах, я рассказала ему все. Прон долго пыхтел что-то обдумывая про себя, а потом спросил:
– А вы, стало быть, госпожа Любава, замуж-то и не хотите?
– Не хочу, Прон, – со вздохом созналась я.
– Стало быть, честной вдовой желаете быть? -- еще раз уточнил он.
– Стало быть, желаю, – я кивнула в ответ.
Он еще немного посопел и резюмировал:
– Если дозволите, госпожа Любава, я бы с Тельей посоветовался, – он вопросительно глянул на меня и добавил: – Вы не смотрите, что она селянка простая. Оченно она
