я.
— Потому что Урсула медведица, опытная интриганка, светская гуна и свою партию она разыграла талантливо и результативно. Только вот результат был не тот, которого она добивалась. А прямо противоположный.
— Я не поняла? Вы расстались?
— Мы и не сходились, Асти — спокойно ответил Бьорн.
— Что? Но ведь ты сам тогда на площади сказал, что она твоя любовница? Я слышала собственными ушами — запротестовала я.
— Да, сказал, но только вот не это. Ты не подскажешь, как звучал вопрос? Дословно?
Я призадумалась вспоминая. И тут же похолодела от пронзившей меня догадки.
— «Это правда, что вы никогда не были любовником Урсулы Бируанг?» — прошептала я.
— Да. Именно так и прозвучал вопрос. И я был вынужден ответить на него, как ты помнишь — отрицательно. Потому что мы и в самом деле были любовниками. Ключевое слово тут «были» в прошедшем времени. Я расстался с Урсулой, когда начал всерьез ухаживать за тобой, поняв, что ты меня привлекаешь и именно тебя, я хочу видеть своей женой. А до этого мы с Урсулой и в самом деле были любовниками. Но я за те два года нашего брака не изменял тебе ни разу ни с ней, ни с кем то еще. Зачем? У меня была ты.
Я закрыла лицо руками. Осознания своей ошибки обрушилось на меня лавиной. Что же я наделала? Лишила девочек отца на долгие шесть лет, почти семь. Развелась с мужчиной, которого любила. Я ведь его лишила возможности видеть первые шаги дочерей, слышать первое слово, да еще много чего лишила.
А он при этом не злиться на меня?
Мне всего лишь нужно было дождаться и выслушать Бьорна. Разобраться и понять, почему так всё произошло. Сделать выводы и все исправить. Пересмотреть свое поведение с ним и донести до него все то, что меня перестало устраивать. Да и перестало ли? Сидела дома и ничего, абсолютно ничего не предпринимала, что бы уберечь и сохранить отношения с мужем. А нужно было просто говорить и выявлять проблему вовремя. Учитывая, что мы тогда любили друг друга, этого должно было хватить. И возможно мы бы сумели тогда сохранить наш брак.
А теперь поздно. Как же мучительно поздно…
Я подняла глаза на Бьорна, но он не смотрел на меня.
— Бьорн, я…. — но меня снова перебили.
— Асти, не накручивай себя. Ты ни в чем не виновата. Ты спрашиваешь, на кого я злюсь? На себя я злюсь. В той ситуации, что сложилась тогда, я один виноват. Я и только я.
— Ты? Почему?
— Потому что я допустил всю эту ситуацию. Не проконтролировал и пустил на самотек, будучи занятым выборами в парламент и сейчас уже не помню чем еще. Я допустил, что в голове Урсулы зародилась идея, что если тебя не станет, то я сделаю предложение ей. Я использовал Урсулу и это тоже меня не красит. Не важно, что она сама согласилась на эту роль. Мне это было удобно и выгодно. Но у меня были и другие варианты. Я мог выходить в свет и один, и с мамой Талека, и в редких случаях с тобой. Как видишь вариантов много. Но я выбрал тот, что тешил мое тщеславие и щекотал нервы. Доигрался, одним словом.
Он помолчал и продолжил:
— Тебе было двадцать, ты была наивна, романтична и очень неопытна. Где тебе было тягаться с Урсулой? Она рассчитала все просто по нотам. Сначала те публикации в газетах. Я тогда от них отмахнулся, решив что мне они никак повредить не могут, а лишняя шумиха наоборот пойдет на пользу в преддверии выборов. Потом она сама пришла к тебе и поведала, что спит со мной. Потом ты попала в толпу, где наперебой обсуждали именно это. И как вишенка на торте я признался во всеуслышание, что мы с Урсулой были любовниками. Толпа это подхватила, переврала, переиначила и ты поверила. Любой на твоем месте поступил после такой массированной атаки точно так же.
— Но я должна была дождаться тебя — запоздало осознала я.
— Да. Было бы здорово, если бы ты это сделала. Но и тут твоя реакция понятна. Ты посчитала, что я предал тебя. А с предателями не разговаривают, от них уходят. Это был логичный поступок.
— Ты не был предателем.
— Но ты об этом тогда не знала. Более того. На твоем месте я поступил бы точно так же.
— Ты бы меня выгнал, даже не выслушав?
— Я не знаю. Возможно, и выслушал, но вот поверил бы? А потом да. Сделал бы точно так же как и ты. Поспешил бы прервать всякие отношения.
Мы помолчали.
— Этот разговор должен был состояться семь лет назад — грустно сказала я.
— Я надеюсь, что еще не поздно хоть что-то исправить? — внимательно посмотрел на меня Бьорн.
— Как ты себе это представляешь? Вернуться в начало невозможно и время вспять не повернешь — покачала я головой — И ты и я наделали слишком много ошибок.
— В основном я — покачал головой бывший муж — Мне нужно было донести до тебя мысль, что с Урсулой у меня чисто деловые отношения. А я этого не сделал — это главная ошибка. Вторая ошибка, что я подпустил так близко Урсулу. Ты была не готова на тот момент к выходам в свет. Тебе это было тяжело и физически и эмоционально. Поэтому я решил, что на всех этих мероприятиях я буду появляться с Урсулой. Тебя это не беспокоило, потому что выходы в свет тебя не привлекали. И Урсула это прекрасно понимала. Но вот то, что мы с ней любовники — тебя не могло не задеть. Я просчитался и в итоге получил то, что получил.
— А что Урсула?
— А ты не слышала? Хотя, да. Столичные новости до вас наверняка доходили в урезанном виде, а газет ты ведь по-прежнему не читаешь?
— Да, не читаю — подтвердила я.
— Она очень удачно вышла замуж. За младшего сына главы дома Мелурсус. У них родился сын несколько лет назад. Она счастлива. Мы с ней встречались буквально месяц назад на одном из приемов. Ей искренне жаль — сказал Бьорн.
— Ей жаль?! — вскипела я.
— Да, она сожалеет и каждый раз просит у меня прощения за то, что тогда натворила. Я сам поспособствовал этому браку. Её стало слишком много в моей жизни. Она ходила обедать и ужинать в те рестораны, где обычно это делал я. Она была на каждом приеме, на котором я
