должен был появиться. Я злился каждый раз, когда видел ее. Понимал, что сам виноват, что привел к такой ситуации, но все равно злился. И я принял меры. Она больше не живет в столице. Они с мужем бывают там наездами, только на праздники и торжественные мероприятия. Живут же в столице медведей Мелурсус.
— Прости, но я не верю в ее раскаяние раскаяние. Люди и медведи не меняются. Они способны поумнеть, повзрослеть, набраться опыта. Но если внутри они были гнилые, то, как мне кажется, исправить это уже нельзя.
Бьорн внимательно посмотрел на меня.
— Раньше в твоей голове таких мыслей не было — протянул он.
— Со мной я надеюсь, произошло именно это. Я поумнела, повзрослела и набралась опыта.
Я снова поймала на себе внимательный взгляд мужа. А потом он вернулся к прерванной теме.
— Урсула была не одна.
— Не одна?
— Да. Урсуле помогли. И мысль эту вовремя ей внушили, и пропуск для нее достали и разрешение на развод. А дальше она уже сама справилась. Подкуп нескольких журналистов и заказные статьи.
— И кто же?
— Один из племянников главы дома Барибалов. Мы с ним давно на ножах. Его участие, правда, ограничивалось минимальной помощью Урсуле, а мне он так — хотел досадить. Он не рассчитывал на такой «успех» — ухмыльнулся Бьорн.
— Ты все это потом выяснил?
— Да. У меня было время. Я тогда взялся за дом Барибалов вплотную. Их численность в Парламенте сократилась вдвое. Так что Глава сыночка за эту «шалость» по головке не погладил.
— А ты искал меня?
— Да. Я практически тут же бросился в погоню. И я почти успел. Но, увы, ты уже улетела, и на каком конкретно дирижабле я не смог установить. Нужно было продолжать поиски, но тут я совершил следующую ошибку.
— Какую?
— Я тебя отпустил. Я решил, что если ты вот так ушла, то без меня тебе будет лучше. Захочешь — вернёшься. И я прекратил поиски.
Я потерла пальцами виски. Почему я тогда поверила? Почему не дождалась Бьорна? Почему не поговорила?
— Асти, не нужно себя накручивать. Я старше тебя, опытнее, я мужчина, в конце концов. Согласись, что спрос с меня и с наивной девочки — совершенно разный.
— И что теперь? — подняла я на него глаза.
— Мы вернемся в столицу и попробуем все с начала? — спросил он у меня.
— Нет — покачала я головой.
— Нет? — переспросил Бьорн.
— Вернее не так. Я не готова. Мы прожили врозь семь лет. Это большой срок и я изменилась и ты тоже. Да возможно ошибки мы осознали, но так же есть вероятность, что мы теперь уже друг другу не походим. Я готова принять твою помощь, готова разделить с тобой ответственность за воспитание детей, но я не готова снова быть твоей женой — покачала я головой — И уж точно не собираюсь снова выходить за тебя замуж.
— Это в принципе и невозможно. Мы не можем пожениться — вдруг хмыкнул Бьорн и, улыбнувшись, продолжил — Асти, что бы я смог на тебе снова женится, то я должен сначала с тобой развестись. А я этого делать не собираюсь. Развода я тебе не могу дать. Даже и не проси. Во всяком случае, пока мы не попробуем все наладить. А вот если не получится тогда и поговорим на эту тему.
— Что? — я хватала ртом воздух от неожиданности.
— Асти, цветочек, для развода нужны двое? Ты этого не знала?
— Но я же тогда подписала то разрешение? — удивилась я.
— Да. Ты подписала. Только вот я в тот момент, когда увидел его, мягко говоря, был сильно зол. Я швырнул его в камин вместе с теми злополучными газетами, на которых оно лежало.
— Оно сгорело?
— Да. Почти мгновенно.
— А свеча в храме?
— А что с ней? Она горит.
— Я ее потушила — пролепетала я.
— Ты потушила, а я зажег — невозмутимо пожал могучими плечами Бьорн.
— А разве так можно?
— Если в тот же день то — да. Так один из супругов выражает свое несогласие. Я тогда не согласился и в ту же ночь ее зажег.
— Она что до сих пор горит?
— Да. Я прихожу в столичный храм, где нас объявили мужем и женой, один раз в два месяца и меняю ее — снова невозмутимо ответил Бьорн.
Я схватилась за голову.
— Мы женаты? Все семь лет мы были женаты? Но ты ведь Верховный Коннетабль? Почему ты не развелся со мной за эти семь лет? — неверующе спросила я, поднимая на него глаза.
— А зачем? — снова пожал он плечами.
— Как это зачем? — не поняла я.
— Я не собирался снова жениться. Не встретил за семь лет ни одной женщины, которой бы удалось зародить подобную мысль у меня в голове. А наличие жены очень удобная вещь. Отпугивает медведиц-охотниц знаешь ли. И их мамаш заодно. В столице о тебе ходит немало слухов. Загадочная жена Верховного Коннетабля Белых Медведей — хмыкнул он — Но в основном все думают, что ты живешь уединенно в загородном поместье и в столице не бываешь по причине слабого здоровья и нежелания. А я тебя там навещаю. Я регулярно мотаюсь по Коннетаблю, частично это подтверждая. Я эти слухи не поддерживал, но и не опровергал. Они мне были очень удобны.
Он посмотрел на меня и сказал:
— И вот сейчас я думаю, что не разводится с тобой, было самое мудрое, что я сделал тогда, семь лет назад.
Это просто не укладывалось у меня в голове.
— Да, Асти, цветочек. Ты моя жена. И я очень надеюсь, что ею и останешься. Потому что я намерен бороться за свою семью, дочерей и за тебя.
Я снова потерла виски. Нет, колокола в голове не было, но все же свалилось на меня снова слишком много. Я посмотрела на Бьорна и твердо сказала:
— Хорошо. Мы попробуем. Но ты должен пообещать, что дашь мне развод, если у нас не получится. А как я уже сказала, мы оба семь лет жили врозь. У нас появились и новые привычки, и новые желания. И это может не устроить как тебя, так и меня. Поэтому я согласна попробовать, ради семьи и ради девочек, но только при условии, что получу в случае неудачи развод. Развод на моих условиях.
— Хорошо. Но неудачи не будет. Я этого не допущу. Мы подходим друг другу Асти. И даже сейчас, когда ты колючая как цветок, вдруг вырастивший шипы ты все равно волнуешь меня
