Но перед уходом я не удержалась от маленькой пакости — опять поцеловала его в щеку. Только в этот раз он был начеку: схватил внезапно в охапку и обжег губами шею. От этого у меня ноги подкосились и мурашки побежали по телу. Я выдохнула и прикусила губы, чтобы не застонать. Собрала остатки сил и, вырвавшись из желанных объятий, вылетела из кабинета.
Оставаться с Исаем наедине стало опасно. Видимо, он и сам это понимал, потому что перестал назначать встречи или оставлять после занятий. Нам оставалось лишь переглядываться в редкие моменты, когда пересекались в коридорах, потому что на уроках я теперь просто не поднимала голову. В начале занятия переписывала инструкцию и всё — Гайер мог видеть только мою макушку. Благо, он сам ко мне не приближался, хотя и не оставался у доски.
Как-то я осторожно расспросила знакомых из других факультетов о декане артефакторики. И получила удивительные ответы, что, нет, вредный декан все время сидит на своем положенном месте, чему все весьма рады. И нет, он совсем не изменился в манере преподавания, разве что стал чуть-чуть, самую капельку, мягче.
Наверное, дело было именно во мне, потому что я никак не видела в нем прежней озлобленности или излишней строгости. Возможно, из-за своей влюбленности я стала субъективна, хотя в минуты размышления старалась отрешиться от чувств.
Как бы то ни было, чувства эти самые росли с каждой минутой. Я часто задумывалась, что бы сказал или сделал Исай в те или иные моменты. Как бы отреагировал, если бы я подошла и по-свойски взлохматила его волосы, чего мне так давно безумно хотелось? Или провела рукой по груди? Присела на стол перед ним и притянула к себе? Кажется, в начале года его возмущало мое сидение на столе даже во сне, а… теперь?
Вроде мы провели столько месяцев вместе, в одном теле, а я так и не знала, какие напитки он любит, как ведет себя в минуты задумчивости или в какой одежде предпочитает спать… В голову приходили сотни мелочей, которые я хотела узнать. И не только мелочей…Какой он был в детстве? Любит ли он домашних животных? А детей ему бы хотелось? Или он видит своё будущее только в артефактах?
Вопросы крутились в голове вместе с воспоминаниями, и я подолгу не могла уснуть, разглядывая его подарки: кулон и кольцо. Снять последнее даже не пыталась. И подозревала причину, зачем мне его так усердно навязывали, но мне никак не верилось, что Исай решил оградить меня от мужского внимания аж тогда…
А еще я начала ревновать. Хотя, почему начала — продолжила после увиденного в холле. Просто после объяснения Исая я вдруг увидела, как на него смотрят студентки и даже некоторые преподаватели. Многие девушки бросали на него взгляды украдкой, смущались и краснели. Хотя он вел себя весьма отстраненно. Но я насчитала аж двух студенток в моей группе, которым он явно нравился как мужчина. А ведь он ведет занятия во многих группах, это сколько же многозначительных взглядов и искушающих улыбок он получает каждый день?!
А еще напрягали преподаватели женского пола, тех социальный статус не останавливал, они могли спокойно, взять его под руку, поцеловать в щеку, задержавшись на мгновение, провести рукой по плечам… Реакция Исая меня немного успокаивала: он всегда отстранялся с отрешенно вежливым видом, но все же… Особенно меня злила одна из младших преподавателей портальщиков. Вот она точно не видела препятствий и всеми способами окручивала симпатичного, молодого — да еще и незанятого! — мужчину. Кажется, она пришла к нам только в этом учебном году, осенью Гайер впал в кому и особо пообщаться они, видимо, не успели, а сейчас она рассмотрела его внимательней и объявила настоящую охоту. Эти её призывные взгляды, многозначительные фразы и неприкрытый флирт доводили меня до бешенства. Даже Рик заметил и однажды в шутку предложил облить ей одежду вытяжкой из чернильных водорослей… Искушение согласиться было самым сильным в моей жизни.
Как бы там ни было, Гайер даже повода обидеться или возмутиться не давал. Хотя мне не терпелось как-то заявить права на этого мужчину… В конце концов, почему кольцо ношу одна я?!
А иногда мысли заводили совсем в другую сторону: я начинала сравнивать. Понимала, что Исай бы за это отругал, и все же сравнивала себя с другими, на все готовыми женщинами, красивыми, уверенными в себе и знающими, чего они хотят. Владеющими своими женскими чарами в совершенстве. А я даже флиртовать не особо умела. В такие моменты моя самооценка стремилась к нулю.
В общем и целом, мое настроение так и скакало, как в кабинке на колесе обозрения: то вниз, то вверх. Правда, менее плавно и размеренно, как будто у колеса сломался механизм, и его долго клинило в одном положении, а потом оно резко менялось на противоположное.
Еще спокойствия не прибавляли приближающиеся экзамены. В своем дипломном проекте я была уверена — не единожды за прошедшее время консультировалась со Стеллой, но ведь нам еще и обязательные дисциплины нужно было сдавать.
В тот день я решила повторить общую теорию магии, которую мы изучали на первых двух курсах, а теперь должны были сдавать по ней экзамен. Книгу можно было взять в библиотеке, куда я и направилась после занятий. И снова оказалась не в том месте и не в то время. Потому что решила срезать и воспользоваться запасной лестницей. Проходя мимо пустующих кабинетов — точнее, они должны были пустовать в это время — я услышала рев ректора Блимса и остановилась, как вкопанная.
Потому что орал ректор явно обо мне:
— Ты что, совсем с ума сошел?! Собираешься связать жизнь с молоденькой студенткой? Да у нее ветер в голове, явно захочет еще погулять, зачем тебе гробить и свою, и её жизнь?!
Сердце заполошно забилось в груди, а внутренний голос советовал срочно сбежать. Потому что я не хотела слышать этот разговор, только не сейчас…
И все же… я сделала шаг к двери и тихонько прислонилась ухом к дереву.
Не знала, как Гайер с ректором пересеклись здесь, ведь преподаватели часто пользуются порталами…
А вдруг это не Исай? Вдруг кто-то еще влюбился в студентку и… Но следующие же слова доказали обратное. Отвечал именно мой Гайер. Только спокойно и размеренно, поэтому разобрать слова я не смогла.
— Исай, это студентка! Ты понимаешь, студентка! Ты вообще осознаешь масштаб происходящего?
Опять неразборчивый голос Гайера, но Блимс почти сразу его перебил:
— Последствия? А я тебе скажу! Если вы поженитесь, да даже просто будете встречаться, узнают сначала остальные студентки. Это сейчас для всех действует устав, а из-за вас создастся прецедент. Полетит учебный процесс, потому что те, кто должен быть беспристрастным, начнут строить друг другу глазки. Отсюда понижение успеваемости и прочие проблемы. Придется принимать дополнительные меры. А вот потом о происходящем точно доложат в Совет — ты думаешь, здесь крыс мало? Доложат, и у уважаемых людей возникнут вопросы, как я это допустил. Ладно, меня снимут с должности, а про себя ты не думаешь? Про свою студентку? Она нормально вообще себя будет чувствовать в такой ситуации?
— Ректор, вы преувеличиваете! — о, вот теперь Гайер повысил голос.
— Кстати, пусть она даже не мечтает про магистериум, я не приму её заявление!
Вот тут я оторопела. Как?.. Он же сам обещал… И даже неуставную помощь предлагал!
Очередной реплики Исая я не разобрала, а ректор опять орал:
— Я сказал, что не допущу подобное в стенах этой академии! Ты вообще знаешь, что происходит в других заведениях, где поженились преподаватель и студентка? Сначала остальные, как я и сказал, строили друг другу глазки, потом начали встречаться кто с кем. А сейчас довели до скандала: оказалось, один из профессоров обменивал хорошие оценки на ночи в своей постели! И многие соглашались, одна только нашлась принципиальная и заявила, куда следует! А всё из-за первых поженившихся идиотов!
Снова неразборчиво и…
— Да все-равно, в какой момент вы начнете встречаться! Если останетесь здесь, да еще и на виду у всех в одной академии, об этом точно пронюхают. Если уедете, вероятности меньше, но она есть. Твоя студенточка же наверняка подружек на свадьбу пригласит.
