это что-то новенькое.
— Как мама пережила его смерть?
— Флегматично и холодно. Как всегда. Держала лицо, соблюла все традиции. Подготовила для меня его дела.
— Она молодец, — произнесла я.
Будь я вполовину такой железной леди, как бывшая свекровь, уже правила бы миром.
— Может быть. Наверное, семья Златокрылых очень нуждалась в такой женщине. Но я бы предпочел просто маму. Как… ну, не знаю. Не могу привести ни один пример нормальной семьи.
— Я тоже. — И мы рассмеялись.
Над головой мерцали звезды. Когда-нибудь — так говорили исследователи магии — мы к ним отправимся. Непременно узнаем, что там, в холодной пустоте, где сияют созвездия. Вряд ли это случится на моем веку, но мне нравится думать, что однажды помимо лесных, подземных, облачных и других драконов появятся еще и звездные.
— Спасибо, — тихо сказала я.
— За ужин?
— За долг. Он был единственным шансом выучиться, но порой казалось, что я не справлюсь. Я устала жить от платежа к платежу, выверяя каждую монету. И хоть обвиняю тебя в шантаже, впервые за много лет крепко сплю.
Джулиан протянул руку и осторожно снял с моей шеи мошку, прилетевшую на свет магических огней, освещавших наш пикник. Кончики его пальцев скользнули по коже, и я вся покрылась мурашками, едва удержавшись от не то жалобного, не то довольного вздоха.
— Давай ты полетишь в частный рейс со мной, и это будет третий платеж?
Я хихикнула, поболтав ногами и подняв тучу брызг.
— А давай ты будешь порядочным кредитором и не будешь нагружать должника непосильными платежами? Три за два дня — это слишком!
— Придется записать в проценты.
Потом он отдал мне куртку, и об остатке вечера я запомнила лишь его тепло и запах.
Было стыдно, но Брауну хотелось сказать спасибо.
* * *
Собираясь на работу в первое утро новой недели, я услышала стук в дверь, и тут же напряглась. Робкая надежда, что пришел Джулиан, сменилась страхом того, что это отец. Потом я вспомнила Делайлу с Морганом, явившихся в Подземном прямо с утра. Как-то незаметно в моей жизни появилась целая толпа кандидатов на роль неожиданного визитера.
Но кого я точно не ожидала увидеть, так это бывшую свекровь.
Оливия Златокрылая даже будучи пожилой дамой, приковывала к себе взгляды. Не знаю, женился отец Джулиана на ней по расчету или влюбился в снежную королеву, но он определенно не прогадал. Оливия могла похвастаться безупречной репутацией и такой же совершенной жесткостью. Если бы не правила наследования, у нее получилось бы стать идеальной главой рода Златокрылых.
Я могла бы сказать, что свекровь не любила меня или строила козни — и это было бы убедительной ложью. Но мы виделись всего несколько раз перед свадьбой и непосредственно на ней. Не считая официальных мероприятий высшего общества Лесного, конечно. Но туда чета Златокрылых чаще предпочитала посылать сына.
— Квин? — Поняв, что я вряд ли выйду из оцепенения самостоятельно, она изящно приподняла одну бровь. — Я могу войти?
— Э-э-э… Да, конечно, — пробормотала я. — Чем обязана визитом?
— Я хочу поговорить с тобой о Джулиане. Видишь ли, ситуация деликатная…
Она, брезгливо поджав губы, осмотрелась, но так и не решилась присесть. А я не стала уговаривать. Не такая уж бедная у меня квартирка. Даже уютная.
— Не понимаю, почему вы пришли говорить о Джулиане со мной. Мы давно в разводе. То, что сейчас я в его команде…
Оливия жестом заставила меня умолкнуть.
— Дело в том, что у нас с Джулианом возник небольшой конфликт, который он, очевидно, воспринял слишком близко к сердцу. И мне бы хотелось, чтобы ты его немного… отрезвила.
— Все еще не понимаю, причем здесь я и ваш с сыном конфликт.
— Ты — его причина, — ответила бывшая свекровь.
— А…
— Когда вы развелись, Джулиан попросил меня кое-что сделать. Я посчитала это излишним и неуместным. Он никогда не узнал бы… если бы не это назначение и невесть откуда взявшееся желание работать в «Драконьих Авиалиниях». Но так уж случилось, что ему все стало известно. Он ушел из дома и рискует стать героем первых полос газет, если не одумается. Мое мнение для него не имеет веса, но, возможно, он послушает тебя…
— Что Джулиан просил вас сделать? — оборвала ее я.
Оливия смерила меня тяжелым взглядом, всем видом показывая, как нелегко ей пришлось с таким неразумным сыном.
— Присмотреть за тобой, скажем так. Сделать так, чтобы ты получила начальный капитал, но при этом не связала бы его с фамилией бывшего мужа. Однако, Квин, ты должна понять, что я приняла единственно возможное решение. Вы были в браке меньше года, ты не имела права на какие-либо деньги моего сына. Это ты его бросила, Джулиан ни в чем не был виновен. К тому же все прекрасно сложилось. Ты научилась жить самостоятельно, получила профессию, зарабатываешь. Джулиан знает, что я права, но его самолюбие задето.
Голос меня не слушался, все силы уходили только на то, чтобы скрыть от Оливии шок, который я только что испытала.
— И что я должна ему сказать? Что не держу на вас зла или что маму надо любить?
— Скажешь, что у него неполная информация. И что ты получила достаточно помощи от нашей семьи.
— То есть солгать?
Женщина поморщилась.
— Квин, я пытаюсь быть дипломатичной.
— А я пытаюсь уложить в голове то, что много лет считала, будто Джулиан даже не вспоминал обо мне после развода.
— Это ты его бросила. Он не был обязан тебя вспоминать.
— Но я бы хотела знать, если это случалось.
— Так было лучше всем.
— Только вам. Я дохла с голоду и пыталась научиться жить одна.
— Джулиан…
— Ему тоже не было лучше, раз он ушел из дома.
Поняв, что из меня не вышло союзника, Оливия потеряла ко мне интерес.
— Я не ждала, что ты будешь на моей стороне. Ваша семья всегда жила за чужой счет.
А мне надоело стоять рядом с ней, чувствуя, как от холода пробирает до костей. Я распахнула входную дверь, приглашая бывшую свекровь отправиться восвояси.
— Не волнуйтесь, я скажу Джулиану, что этот скандал не стоит демонстрировать газетчикам. Но лгать я не стану.
— Я оказала тебе услугу, Квин. Больше такой ошибки не совершу, — бросила напоследок Оливия. — Держись от моего сына подальше.
— Тогда не смогу сказать ему, что маму надо любить, — язвительно отозвалась я.
Дверь за Златокрылой захлопнулась с грохотом, по мановению ее руки. Очень захотелось напоследок сказать какую-нибудь гадость, но меня все равно бы не услышали.
Пусть так, через мать, пусть
