— Сегодня ночью я снова превращусь в летучую мышь и все раны, травмы и прочие повреждения, которые я успею получить за день исчезнут.
— Какое полезное свойство! — саркастично заметила Лана и, одев вампирьи перчатки, двинулась дальше по сугробам мимо заснеженных деревьев.
— Зря я спас твои пальцы! — ворчал вампир за её спиной. — Отрубил бы их, ты бы мне ещё благодарна осталась. Вот и думай сейчас, разболтаешь ты кому-нибудь мою тайну или нет. Вечно я страдаю от своего излишнего великодушия к людям…
— Мог бы вообще оставить меня в снегу замерзать! — вмешалась в его рассуждения Лана.
— Точно! А я об этом и не подумал, — серьёзно произнёс вампир.
Лана остановилась и повернулась к нему:
— Послушай, я не права! Ты меня спас, и я, действительно, тебе очень благодарна, но то, что ты вампир… это как-то… Впрочем, ладно, довези меня до моего дома, — неожиданно согласилась она, глядя в ясные голубые глаза вампира.
Рей слегка удивился, но соскочил с лошади, легко приподнял хрупкую девушку, посадил перед седлом и сам сел за ней. Лана оказалась между его рук, держащих поводья.
— А ты точно не кусаешься? — подозрительно спросила она.
Рей закатил глаза к небу, усмехнулся и ответил:
— Нет. Куда ехать?
— Давай лучше в село, — неожиданно передумала Лана.
Рей развернул Вереск.
— Нет, лучше отвези меня к тому месту, где меня нашёл.
— Хочешь продолжить процесс замерзания? — иронично спросил вампир.
— Хочу найти свою корзинку и варежки, — возразила Лана. — Может быть они всё ещё где-то там. Похоже снега со вчерашнего утра не было. Я найду её по своим следам.
— Так и есть, не было, — подтвердил Рей. — Но вряд ли она ещё там. Дикие звери, наверное, уже утащили её куда-нибудь.
— Зачем им моя корзинка? — не согласилась лесная ведьма. — Там нет никакой еды, только зелья.
Рей пожал плечами и направил Вереск в сторону. Было заметно, что кобыле с двумя седоками, пробираться сквозь сугробы было сложнее, но всё равно она прекрасно справлялась с этой задачей.
— Странный ты тип, и лошадь у тебя странная, — заметила Лана.
— Я — да, странный, но лошадь самая обыкновенная. Просто она особой северной породы. Их специально выводят для того, чтобы они легко двигались через сугробы. На родине Вереск зимы гораздо более снежные и холодные, чем здесь.
— Ты бывал там?
— Я как раз оттуда еду.
— Значит, ты многое повидал?
— Да, немало, — согласился вампир. — Приходится скитаться, потому что рано или поздно люди узнают, о моих… хм… особенностях, и начинают меня преследовать. Я уже смирился, и нигде подолгу не задерживаюсь.
— Рей, я никому не скажу о том, что ты вампир. Я же обещала!
— Это радует, — с некоторым облегчением заметил он.
Они приехали к тому месту, где вампир нашёл Лану, лежащий в снегу. Её следы действительно всё ещё были видны. Поехав по ним, они вскоре отыскали корзинку лесной ведьмы. Девушка очень обрадовалась, соскочила с лошади, сняла и вернула перчатки вампиру, надела свои варежки, и принялась изучать содержимое корзинки. Всё было на месте, только одно зелье заморозилось, и бутылка, в котором оно находилось, лопнула. Остальные жидкости содержали спирт и по-прежнему были в полном порядке.
— А теперь, вези меня в село! — весело заявила девушка, крепко сжимая свою корзинку. — Попробую продать зелья, а на вырученные деньги куплю еду.
— Поехали, — легко согласился вампир, снова сажая Лану перед седлом.
До села оттуда и вправду было недалеко, скоро стали слышны голоса людей.
— Скверный ты человек, — через некоторое время пути сообщила Лана.
— Почему это? — удивился Рей.
— Пират, бродяга, да ещё и вампир!
— Ну да, — улыбнулся он.
— А самое скверное в тебе — это то, что при всём этом ты производишь хорошее впечатление.
— Это мой дар, — усмехнулся вампир. — Я всегда нравлюсь людям, ничего не могу с этим поделать. Это мои вампирьи чары, если хочешь. Правда, когда люди узнают, что я вампир, от этих чар не остаётся и следа. Меня начинают ненавидеть.
— И много людей стали жертвами этого твоего дара?
— О, да! Немало! И я сам регулярно становлюсь одной из этих жертв.
Лана не поняла, что он имеет ввиду, и просто спросила:
— И у всех них ты пил кровь?
Рей весело засмеялся в ответ.
— Лана, ты летаешь на метле? — спросил он через некоторое время.
— Нет, конечно! — удивилась девушка.
— Ну ты же ведьма! Тебе положено летать на метле! Так гласит народная молва! Почему же не летаешь? — подзадоривал её вампир.
— Потому что не могу! Этого никто не может!
— Вот именно! Не всё, что говорится в народных сказках и мифах правда.
— То есть, ты не пьёшь кровь? — с сомнением спросила девушка.
— Пью, — неохотно признал вампир. — В обличье летучей мыши пью всегда, но обычно кусаю животных. Людей редко — только тех, кому хочу за что-нибудь отомстить.
— Ты убиваешь их? — с ужасом спросила Лана.
— Мои укусы не смертельны, — заверил Рей. — Я всегда знаю, сколько можно выпить крови, чтобы не убить.
— Но ты убивал людей?
— В схватках, когда был пиратом, и только защищаясь.
— То есть ты такой благородный разбойник, — с иронией продекламировала Лана.
— Я просто не вижу смысла в убийствах, — спокойно произнёс вампир.
— А когда ты человек, ты кого-нибудь кусаешь?
Рей осклабился, демонстрируя ровные белые зубы.
— Ты видишь у меня огромные клыки, какими награждают мифы вампиров? — спросил он.
— Нет, — с сомнением ответила девушка, заглядывая вампиру в рот.
— Я могу, конечно, прокусить человеческую кожу, но точно также, как это можешь сделать и ты. Если мне надо попить чью-нибудь кровь в человеческом обличье, я пользуюсь этим…
Рей достал из-за голенища тот самый тонкий кинжал с украшенной драгоценными камнями рукоятью, и легко прокрутил его одной рукой.
— Прекрати! — попросила Лана. — Ты пугаешь меня! Ты слишком ловко с ним обращаешься!
— Ловкое обращение с оружием — залог безопасности для окружающих, — заявил он, и, крутанув кинжал ещё раз, всё-таки вернул его обратно за голенище сапога.
Они выехали из леса и оказались на центральной сельской дороге. Её уже успели немного расчистить от снега. Люди с подозрением поглядывали на ехавшую на мохнатой кобыле пару. Лану многие знали, но Рей бывал в этом посёлке пока только пару раз, и у многих жителей вызвал любопытство.
Село было огромным. Если бы оно ещё немного разрослось, то вполне могло бы называться маленьким городом. Здесь была довольно крупная церковь, школа при ней, рыночная площадь, несколько лавок ремесленников, кузница и пекарня. Крыши домов, с дымящимися трубами простирались почти до самого горизонта. На улицах бегали с радостными воплями и играли ребятишки. Мужики и бабы вооружившись лопатами и мётлами разгребали снег.
Рей направил Вереск прямиком на рыночную площадь.
— Ладно, с кровью разобрались, — с некоторым сомнением произнесла Лана. — А всё остальное?
— Что именно? — спросил вампир.
— Чеснок, осиновые колья, серебро, церкви, кресты, святая вода и так далее… О! А ещё тень и отражение в зеркале!.. Хотя нет, тень у тебя вроде бы есть, — заключила она, посмотрев под ноги лошади.
Рей смеялся:
— Обожаю церкви! И часто в них бываю. Там так спокойно и умиротворяюще!.. Крестов и святой воды не боюсь — не раз проверял… Серебро — мой кинжал серебряный… А вот чеснок — терпеть не могу!
— Вот! Есть в людской молве правда! — победоносно заключила Лана.
— Нет. С чесноком в моей жизни связан крайне неприятный эпизод. После такого, любой бы стал его ненавидеть…
— Расскажешь? — с любопытством спросила девушка.
— Нет, — отрезал Рей.
Лана разочаровано вздохнула.
— Ну, а осиновые колья в сердце? — снова поинтересовалась она.
— Боюсь, — улыбнулся вампир. — И тебе рекомендую бояться.
— Почему это? — удивилась Лана.
— Когда тебе в сердце загоняют кол, смертельный исход обеспечен. И тут уже всё равно, из чего этот кол — из осины, дуба, или ещё из чего-нибудь… Ладно, давай заканчивать этот разговор, а то ещё услышит кто-нибудь! Видишь, как подозрительно смотрят…
