Вот в таком вот вызывающем и дерзком виде впервые ступила на землю родного клана отца. Взглядом, который наверняка напоминал взгляд маленького, но смелого волчонка оглядывала все вокруг, держась от родителя на расстоянии шага. Ловила на себе любопытные взгляды и старалась не проявлять замешательства. Все здесь казалось чужим и непонятным.
Оборотни предпочитали деревянные дома, стоявшие тут, вероятно, с незапамятных времен. Конечно, с годами их ремонтировали или даже сносили, а на том месте строили новые. Но в целом сохранялась особая атмосфера связи времен. Здесь не любили современные технологии и предпочитали жить по старинке. Наверняка не у каждого оборотня даже телевизоры или компьютеры имелись. Просто потому, что они считали это лишним и ненужным.
Одежда на всех явно была сшита своими руками. Вернее, руками женщин, конечно. Немного старомодного покроя рубахи и штаны для мужчин, платья, обязательно прикрывающие колени, для женщин. Ни одной женщины в брюках я не увидела и ощущала, как неодобрительно косятся на меня за внешний вид. Упрямо вздернув подбородок, давала понять, что меня это вообще не заботит. Я не одна из них, и никогда не стану.
Заметила, что большинство оборотней клана темноволосые, а глаза у них колеблются цветом от желтого до темно-карего. Ни одного светлоглазого по пути не встретилось. И это порадовало. Я отличаюсь от них и этим. От матери-человека унаследовала синие глаза, что какое-то время позволяло считать, что меня минует участь оборотня. Обычно у оборотней-волков или медведей глаза различных оттенков карего цвета. Но тут вышел просчет. Да, у меня глаза человека, но это не помешало генам оборотня взять верх. Что касается Жданы, то сестра – типичная волчица. Если, конечно, не принимать во внимание светлые волосы. Вообще она, конечно, прехорошенькая. Глаза и волосы практически одинакового медового оттенка. Впоследствии у нее даже прозвище появилось – Медовая. Вернее, не прозвище, а особое волчье имя.
На моего отца смотрели с разным выражением. Кто-то дружелюбно окликал и приветствовал, кто-то буравил неприязненным взглядом. Видно было, что к нему здесь относятся неоднозначно. Что уж говорить обо мне самой! Особая звериная сила, затаенная и мощная, исходящая от всех этих людей, поневоле вызывала смутное беспокойство, как бы я ни желала этого не признавать.
Дом тогдашнего альфы, Миробора Ярова, находился в центре поселения и занимал значительно большую территорию, чем другие дома. За высоким деревянным забором стоял непосредственно дом – добротный, большой и двухэтажный, и хозяйственные сооружения. Я заметила снующих по двору двух женщин: судя по всему, жену альфы и дочь. Они споро выполняли мелкую работу. Но завидев вошедших в гостеприимно распахнутую калитку гостей, поспешили навстречу. Жена альфы, женщина средних лет, немного дородная и круглолицая, радушно поприветствовала отца, а на меня взглянула колко и неодобрительно. Потом велела дочери сообщить альфе о посетителе и пригласила отца в дом, развлекая беседой.
– Обожди здесь, – велела мне, когда я тоже собралась войти внутрь. – Когда мужчины закончат с делами, тебя позовут.
К такому обращению я не привыкла. Внутренне вскипела от негодования и сцепила зубы. Из горла уже рвалась колкость, но отец строго взглянул на меня, и слова остались невысказанными. Он редко проявлял ко мне строгость, может, потому это произвело на меня сильное впечатление. И я, скрепя сердце, кивнула и решила пока освоить территорию. Посмотреть, как у оборотней все устроено.
Нимало не смущаясь собственного самоуправства, ходила по двору и заглядывала в хозяйственные постройки: сарай, амбар, загон для скота, баню и другие сооружения. Кривила губы, недоумевая, как здесь вообще жить можно. Средневековье какое-то! Интересно, тут у них хоть водопровод проведен? Или и с этим тоже по старинке?
Я как раз зашла в сарай и созерцала собранный здесь хозяйственный хлам, когда уловила, как свет, проникающий из-за моей спины в мрачное помещение, немного померк. Почувствовала и постороннее присутствие. Даже лишившись из-за ликапина инстинктов волчицы, такие вещи всегда чувствовала. Развернулась резко и стремительно, как хищный зверек, готовый смело кинуться на возможный источник опасности.
Дверной проем теперь загораживала громадная темная фигура. Мужская. Лица я разглядеть не могла, но не заметить рельефных мышц и развитой мускулатуры пришельца было трудно. Огромный какой, однако! Не меньше ста девяносто сантиметров роста! Я тут же показалась себе совсем крохотной со своими неполными ста семидесятью.
– И кто это к нам сюда забрался? – раздался чуть насмешливый рокочущий голос, на который тело странно отреагировало.
По нему пробежала обжигающая волна, закончившая путь внизу живота. Ого! Давно уже я не ощущала подобного! А ведь думала, что такие вспышки неконтролируемого желания закончились вместе с подростковыми гормонами. Ликапин позволял контролировать сексуальное влечение. Вернее, он сделал его таким же, как у обычных людей, не оборотней. И я уже в течение двух лет, с тех пор как начала его принимать, не испытывала сильного влечения к кому бы то ни было. Чему только радовалась! А тут от одного голоса незнакомого мужика, лица которого я даже не видела, гормоны подняли настоящий бунт. И мне это не понравилось.
– Уже ухожу, – буркнула, скрывая неловкость, и неуверенно двинулась к выходу.
Мужчина даже не попытался отойти и пропустить, и я замерла в нерешительности, не дойдя до него двух шагов. Услышала, как он с шумом втянул воздух, и ощущение давящей мужской энергетики усилилось.
– Похоже, желание уйти – меньшее, что тебя сейчас беспокоит, – многозначительно сказал он, а я ощутила, как вспыхнули щеки.
Черт! Оборотень почувствовал запах моего возбуждения! От этого тут же захотелось провалиться сквозь землю.
– Дай-ка рассмотреть тебя получше, – в его голосе послышались низкие гортанные нотки, от которых по телу пробежала новая, еще более мощная волна.
Он, наконец, отошел от проема, сделав шаг внутрь. Я заморгала, когда в лицо ударил дневной свет. Когда глаза привыкли к перемене, со злостью взглянула на стоящего теперь сбоку от меня мужчину. Он разглядывал так пристально, что по спине пробежал липкий холодок. Но гораздо больше беспокойства вызвала собственная реакция на его внешний вид.
Молодой парень, не старше двадцати лет, но по мускулатуре и развитости мышц не уступающий значительно более зрелым мужчинам. Темно-каштановые волосы, чуть всклокоченные, обрамляли суровое мужественное лицо с волевой квадратной челюстью, прямым носом и глубоко-посаженными цепкими темно-карими глазами. Довольно привлекательное лицо, которое вкупе со всем прочим бесспорно вызывало интерес. Я поймала себя на том, что не могу отвести взгляд от его губ, а особенно нижней – более чувственной и сейчас изгибающейся в легкой усмешке.
Наверное, не знай я точно, что он оборотень, была бы не прочь провести с этим образчиком суровой мужской красоты пару ночей. Но сейчас лучше всего выбросить его из головы и не продолжать дальше нежелательного знакомства. И его взгляд все сильнее смущал и вызывал слишком мощный отклик в будто взбесившемся теле.
– Я не картина, чтобы меня разглядывать, – бросила, прищурившись, и сделала шаг по направлению к двери.
Реакция у мужчины оказалась молниеносной. Пальцы ухватили за запястье и сжали так сильно, что я вскрикнула, за что тут же себя отругала. Я не слабачка, и ни за что не покажу бесцеремонному оборотню, что мне больно и неприятно!
– Кто ты? – как-то напряженно спросил он, чуть ослабив хватку, но и не думая отпускать.
Напротив, притянул к себе и обхватил своими наглыми лапищами. Я дернулась, пытаясь высвободиться, и в смятении почувствовала, как от этого прикосновения внизу живота уже просто пожар разгорается. А в довершение всего теперь могла явственно ощущать его запах – резковатый, терпкий, но отчего-то до безумия будоражащий. И у меня медленно, но верно сносило от этого крышу. Черт, промелькнула даже совсем уж дикая мысль! Что была бы не против, если бы он разложил меня прямо на полу этого сарая и брал до тех пор, пока внизу уже все саднить не будет. Что со мной происходит? Или в этот раз ликапин бракованный попался?!
