— Хм… — раздалось от двери сухое покашливание. — Гхм… Вы уже поднялись, как я вижу.
Служанка…
И когда только успела войти?
Или она не служанка вовсе?
— Поднялась, — согласилась я с очевидным. — Красиво тут у вас...
Махнула рукой в сторону окна, подхватила сползающее вниз одеяло и вежливо улыбнулась. Ну, подумаешь, полуголая, нечесаная и неумытая гостья бросилась с утра пораньше любоваться окрестностями. Дело житейское. Надеюсь, у них это не запрещено?
— Красиво…
Женщина одарила меня еще одним подозрительным взглядом, но вопросов больше не задавала. Прошла вперед и аккуратно положила на кровать скромное синее платье с белым кружевным воротничком.
— Вот. Господин распорядился доставить еще несколько дней назад. Ваше отдали в стирку, потом в ремонт, хотя, боюсь, его вряд ли можно будет носить. Стоило бы выбросить, но если оно вам дорого…
— Дорого, — торопливо заверила я. — Очень дорого.
Особой привязанности к театральному реквизиту я, понятное дело, не испытывала, но оставлять такую улику в чужих руках нельзя. Лучше сама потом где-нибудь спрячу… Угу, зарою безлунной ночью, в саду.
Хихикнула про себя — нервное, наверное, но вслух сказала совсем другое:
— Спасибо. Вы меня очень выручили.
Собеседница кивнула, принимая благодарность.
— Вечером вам отдадут одежду, а сейчас прошу надеть то, что я принесла. Ванная за дверью в углу, там найдете все необходимое. Я вернусь через полчаса и отведу вас к хозяину.
Я еще раз поблагодарила, и женщина, немного помедлив, вышла.
Кто же она такая? Передника на ней нет, да и платье, пусть простое, строгое, но явно из хорошего материала. Мне она так и не представилась, моего имени не спросила — чему я была только рада, потому что совершенно не представляла, что ей отвечать. Держится вежливо, доброжелательно, но немного отстраненно и уж точно без подобострастия. Как будто до сих пор не разобралась, что я из себя представляю и как себя со мной вести.
Это, в принципе, вполне объяснимо. Поселили меня, как я успела заметить, на самом верхнем, мансардном этаже, которые в имениях обычно отводили слугам. Да и скромная обстановка комнаты на это же указывала. Если я и считалась гостьей в доме, то далеко не самой почетной. Ладно, приютили, уже хорошо, а вот что дальше будет, станет ясно после разговора с Лоттером.
Ванна выглядела вполне обычно, туалет тоже, так что я быстро со всем разобралась. Старинного покроя платья мне тоже надевать приходилось, и не раз. А это, к счастью, оказалось без корсета, кринолина и прочих изысканных безобразий, зато имело удобную шнуровку спереди. Волосы я, недолго думая, убрала в узел на затылке, и к назначенному времени была полностью готова.
Меня проводили на первый этаж — к высоким резным дверям, постучались и торжественно провозгласили:
— Господин, к вам…
— Пусть войдет, — не дожидаясь окончания фразы, нетерпеливо велели изнутри.
Моя сопровождающая отступила, и я, глубоко вдохнув, шагнула в комнату — как в омут с головой прыгнула.
Просторное, светлое помещение, шкафы с книгами вдоль стен, мягкий диван, пара кресел у низкого столика, пушистый ковер под ногами — нечто среднее между гостиной и рабочим кабинетом. Все это я отметила лишь мельком. Мое внимание сразу же приковал к себе мужчина, расположившийся за большим письменным столом у окна.
— Садитесь.
Медленно, стараясь не сбиваться с шага, дошла до стола, опустилась в кресло и с достоинством выпрямилась.
Волновалась я изрядно, что уж скрывать, а вот показывать волнение хозяину кабинета точно не собиралась. Я актриса, и сейчас у меня бенефис, от которого, по всей вероятности, зависит моя жизнь. Значит надо играть так, как никогда в жизни еще не играла.
Несколько минут мы молча, не скрываясь, рассматривали друг друга. Я впервые получила подобную возможность, в подвале как-то не до этого было.
Передо мной сидел мужчина лет тридцати, или немного больше. Смуглое, скуластое, немного уставшее лицо, а вот волосы и глаза, на удивление, светлые. Спокойный, чуть ироничный взгляд. Длинные нервные пальцы.
Они с Мисти, той девочкой, которую освободили из ямы, очень похожи. Сестра? Нет, вряд ли, скорее, дочь. Значит, есть и жена.
— Герберт Лоттер, — представился хозяин кабинета, первым нарушив молчание. Едва заметно склонил голову, потом взглянул на меня, ожидая ответных слов.
А я… Я мешкала, не зная, что сказать, на что решиться. Местные имена мне не известны, а если сейчас назову свое, все сразу станет ясно.
С одной стороны, поддержка мне бы не помешала. А с другой… Можно ли доверять этому человеку? Что успел ему рассказать Алистер, упоминал ли вообще обо мне? Просил ли помочь в поисках? И что в это мире делают с такими как я? С чужаками?
— Благодаря вам моя дочь жива, — мягко произнес мужчина, так и не дождавшись ответа. — Я ваш должник. Поэтому, если у вас есть причины скрывать имя, я пойму и не стану вас больше задерживать. Выплачу любую обозначенную вами сумму — в рамках разумного, естественно, — и на этом мы простимся. Если же вы готовы поделиться со мной своими проблемами — а в том, что они есть, я не сомневаюсь — обещаю сделать все, что в моих силах, и помочь с ними разобраться. Итак, что выбираете?
Как будто у меня есть выбор. Я в этом мире абсолютно не ориентируюсь и ни с кем не знакома — выдам себя мгновенно, стоит только выйти за порог и остаться одной. А еще где-то там бродит Алистер, с которым я связана неизвестным обрядом и который неимоверно зол на меня за это. И если уж выбирать между ним и Лоттером, я предпочту Герберта. Он, по крайней мере, не испытывает ко мне ненависти, благодарен за спасение дочери и не обещал никому, в случае чего, меня передарить.
Так что, ответ ясен.
Стиснула похолодевшие пальцы в кулак, так что ногти впились в ладонь, собралась с духом и уже открыла рот, чтобы назвать свое имя, как вдруг один из шкафов, справа от письменного стола, тоскливо, протяжно загудел. А затем мелко затрясся, наливаясь неярким серебристым сиянием.
Я даже воздухом подавилась от неожиданности, а вот хозяин кабинета и бровью не повел.
В шкафу снова завыли — громко, заунывно и как-то просительно, что ли, потом дверца приоткрылась и оттуда вылезла когтистая мохнатая лапа. Осторожно так.
Лоттер поморщился, буркнул что-то вроде: «Не до тебя сейчас», вскинул руку, с его пальцев сорвались разноцветные искры и полетели в сторону ожившей мебели. Лапа поспешно убралась внутрь, и шкаф, не вытянув последней ноты, захлебнулся звуком. В буквальном смысле слова захлебнулся — там внутри что-то коротко, сдавлено булькнуло и все стихло.
А Герберт спокойно развернулся ко мне.
Ну, да, для него все это естественно, а вот для меня — настоящее чудо. И если взбунтовавшийся шкаф еще можно было — правда с большой натяжкой — посчитать каким-нибудь хитрый устройством, то лапа и магия, которую мужчина использовал, однозначно впечатляли.
Я бы, наверное, еще долго сидела в немом изумлении, но собеседник ждал… Пришлось спрятать свои эмоции подальше — еще найдется время обо всем поразмыслить, позже, на досуге — и, наконец, представиться.
— Меня зовут Яна… Яна Ветрова. Иномирянка, судя по всему… Мы ведь не на Земле, верно? — дождалась отрицательного жеста и продолжила: — Несколько дней назад со мной приключилась странная история…
Собственно, много времени рассказ не занял. Театр, спектакль, простуда, сцена свадьбы и… подвал, в котором я оказалась уже в бессознательном состоянии.
Да-да, о встрече с Алистером и его компанией, о странном обряде, о молнии, соединившей наши руки, я умолчала. Лоттера я совсем не знала, не доверяла и не желала рисковать. Неизвестно, как он на все это отреагирует, да и встреча на крыльце, свидетелем которой я стала, внушала подозрение. Если потом выясниться, что я не права, честно во всем признаюсь и извинюсь, но пока сама во всем не разберусь — пусть это останется моим секретом.
А вот про голос, настоятельно требующий принять некий дар, поведала в мельчайших подробностях.
