— В этой комнате хотя бы нет ящиков, — бодро сказала Сибил. — Если бы мне пришлось проверять цены для еще одной стопки старых пыльных книг без QR-кодов, я вышла бы из системы.
Мне тоже надоело рыться в старых учебниках, но относительная пустота этой комнаты означала, что шансы заработать на этой квартире стали еще ниже. Кусая губу, я оглянулась на мертвеца. Было сложно понять, ведь его одежда была грязной от разложения, но он не выглядел богатым. У него не было украшений или талисманов, какие обычно можно было увидеть на подземных магах. Он даже не носил зачарованную одежду. Кроме того, что он был мертв, примечательной в нем была только механическая ладонь.
Это не было необычным в СЗД. В отличие от других стран с их правилами безопасности, тут законным было все, что ты хотел делать со своим телом, даже безумие. Имплантаты были дешевыми, ведь в СЗД не требовалась медицинская лицензия, чтобы вставлять или создавать механизмы. Я видела бездомных с глазами-камерами, но на магах обычно механизмов не было, потому что кибернетика мешала потоку магии в теле.
Учитывая особые чары на двери и его одержимость древней магией, он лучше бы ходил без ладони, чем терял бы магию из-за механизма, но рука была механической. Кто знал? Может, ему нравилось, что часть него была лучше, чем человеческая, больше, чем магическая сила. Так или иначе, та ладонь хорошо стоила. Она не выглядела как дорогая модель, но механизмы всегда продавались. Вот только Брокер дал добро на вещи из квартиры. Он не позволял мне красть у мертвого. Никто не мог.
С возвращения магии мир наполнили боги. Первой появилась Алгонквин, Леди Великих озер. В ночь, когда магия вернулась, она выбралась волной из озер, чтобы наказать людей за загрязнение ее вод. Потоп уничтожил весь регион Великих озер, но сильнее всего пострадал Детройт. Город загрязнял больше всего, и Алгонквин ненавидела его, ее волна стерла его с карты. Когда она закончила, Алгонквин построила новый город на руинах Детройта — первую Свободную Зону Детройта — и забрала его себе. Соединенные Штаты Америки не боролись с ней. Они были заняты внезапным возвращением магов, драконов и всего остального, чтобы переживать из-за потери убыточного города.
Следующие шестьдесят лет Алгонквин правила СЗД как императрица, превращая его в магический узел необузданной человеческой жадности. Но магия не закончила возвращаться. Первая ночь была самой заметной, но магия на фоне медленно поднималась за десятки лет. Со временем сила стала такой большой, что родился новый бог — Дух СЗД.
Бой за власть над городом снова разбил Детройт. В конце Алгонквин прогнали в ее озера, и новая богиня захватила власть. Это было двадцать лет назад. С тех пор СЗД отстроилась больше, чем была раньше, и не она одна. Выросшая сила, создавшая ее — известная как Второй Удар — вызвала многих богов. Некоторые были старыми, как Алгонквин, а другие — новыми, как СЗД, но они были сильными, и среди них было много богов смерти.
Никто не знал, сколько именно богов смерти было, но их присутствие означало, что воровать с мертвого, а то и делать что похуже, было очень плохой идеей. Боги смерти не прощали, а в СЗД, самом магическом городе в мире, они были сильнее всего. Та кибернетическая ладонь могла стоить тысячу на аукционе, но проклятие, которое я получу за нее, будет стоить мне куда больше, и я оставила ладонь на месте и стала рыться в ящике с нижним бельем, надеясь, что он спрятал что-то ценное среди белых трусов. Я добралась до его рубашек, когда кто-то назвал мое имя.
Я чуть не выскочила из кожи. К счастью, Сибил помогала, повернула камеры, чтобы я видела затылком, юноша с темной кожей и забавным котом на плече прошел в спальню.
— Питер! — я схватилась за грудь. — Не делай так со мной!
— Прости, Опал, — виновато сказал он. — Я пытался стучать, но входной двери не было, — он ухмыльнулся. — Я меньшего от тебя не ожидал.
— Эй, я не всегда выбиваю двери, — буркнула я, глядя на сложенные носилки поде го левой рукой. — Но что ты тут делаешь? Брокер сказал, что пошлет команду за трупом.
— Он вызвал, — сказал Питер. — Но когда я услышал, что жертва была мертвой в квартире месяц, и никто не заметил, я вызвался позаботиться о нем, — он погладил своего кота. — Он такой, как нам нужно.
В его словах был смысл. Питер был жрецом одного из новых богов смерти. Он служил Пустому Ветру, Духу Забытых Мертвых, таким и был мужчина в этой квартире.
— Тебе нужно помочь?
— Я справлюсь, спасибо, — Питер склонился, чтобы его кот спрыгнул. — Как только мы передвинем тело, его будет проще двигать. Пустой Ветер заботится о своем.
От остальных это звучало бы жутко, но Питер говорил это как благословение. Так он всегда говорил. Он приходил на аукционы Уборщиков порой, чтобы купить квартиры, которые, как он говорил, принадлежали Забытым Мертвым. Аукционы были всегда цирком, но даже когда все кричали, Питер не повышал голос. Ему не нужно было. Когда он делал ставку, все умолкали. Брокер звал это суеверием и кричал повышать ставки, но он зарабатывал на наших аукционах. И он не понимал. Не понимала и я, пока не начала Уборку. Я думала, СЗД был просто безумным городом со своим разумом, но в Подземелье, где люди были в отчаянии, начинал видеть многое. Я не поклонялась Пустому Ветру, как Питер, но не сомневалась, что он был настоящим, и хоть было страшно, я была рада, что о мертвом позаботится бог, раз больше никто не хотел.
— Я продолжу, — я повернулась к ящикам. — Дай знать, если нужна помощь.
— Хорошо, — сказал Питер. — Спасибо, Опал.
В этих словах была сила. Боги помнили многое, так что было важно вести себя вежливо с их жрецами. Я помогла бы ему, потому что мне нравился Питер. Он был хорошим, если не брать то, что он — жрец. Их было мало, но они были в СЗД. Потому мне хотелось оставаться у него на хорошем счету, даже если придется тащить по лестнице мертвеца.
К счастью, до этого не дошло. Питер ничего не просил. Он просто сидел на коленях рядом с мертвецом, шептал обещания о вечной памяти спокойным низким голосом, пока я рылась в ящиках. Было так мирно, что я даже не вздрогнула, когда замогильный холодный ветер поднялся, убирая тяжелый едкий воздух из квартиры. Я все еще радовалась холоду, когда услышала, как Питер развернул носилки и стал грузить тело.
Это быстро разбило очарование. Оказалось, трупы, пролежавшие месяц, издавали жуткие звуки, когда их двигали. Стараясь отвлечься от жуткого саундтрека, я ускорилась, сунула руку под кровать, только там я еще не проверяла. Я шарила вслепую рукой среди пыльных зайцев, когда что-то острое укололо мой палец.
— Ай!
— Что? — сказал Питер, носилки загремели по полу.
— Ничего, — я прижала руку к себе, пальцы ныли. — Просто веду себя глупо.
Ужасно глупо. Я хотела отвлечься от биологии за собой и нарушила первое правило Уборки: не совать руку туда, где не видишь ее. К счастью, все пальцы остались при мне, но первые два горели, словно их ужалила крыса-оса. Если бы мои перчатки не были такими плотными, я бы решила, что там была настоящая, но резина была еще целой, и кожа выглядела неплохо, когда я сняла перчатку, что означало, что меня укусил не зверь.
Это было заклинание.
Я широко улыбнулась. Двигаясь на огромной скорости, я упала на живот и забралась под кровать, пока мои фонарики не озарили виновника: зачарованный ящик в бреши, где ножка кровати встречалась со стеной. Я не собиралась трогать его во второй раз, вытащила из сумки щипцы, покрытые резиной, чтобы схватить ящик и вытащить его на свет.
Это оказался металлический контейнер чуть больше коробки для обуви, покрытый теми же каракулями заклинания, как и входная дверь. Некоторые символы еще сияли там, где заклинание ударило меня, но в отличие от чар на входной двери, который могли делать что угодно, даже я видела, что это были чары охраны. Сложные, сильные, но все еще просто сейф, а за полтора года в этом деле я научилась взламывать сейфы.
— О, да! — я потянула магию в ладони. — Давай же, сундучок!
