тебя на минутку?
Наверное, снова хочет, чтобы я посидела с ее ребенком. Как только я сюда въехала, из меня сразу попытались сделать воспитателя детского сада. Дело в том, что я оказалась единственной женщиной на этаже и соседка заочно записала меня в подружки.
Но когда я открыла, за дверью обнаружился сегодняшний амбал. И вместо «здравствуйте» он сразу сделал выпад, целя кулаком мне в лицо.
Я выставила предплечье, не подумав о последствиях, и массивный кулак врезался в меня, как таран. Я отлетела вглубь прихожей. Рука онемела от запястья до локтя, кость заныла, а об стену я отбила все, что есть в моей костлявой спине.
Вадим, довольно ухмыляясь, стоял на пороге.
— Вали отсюда, — сказал он соседке. — И сиди тихо, я тут сам разберусь.
Он вошел в прихожую и закрыл дверь, подумав, задвинул засов.
— Привет, — как ни в чем не бывало, улыбнулся он.
Я попыталась встать, но Вадим сам сгреб меня за шиворот.
— А чего не орешь? Умная, что ли?
— Что за хрень? — сквозь зубы выдавила я, пытаясь справиться с болью. — Что тебе надо?
— О! Заговорила! — он отпустил мой воротник.
Вадим дернул молнию куртки, и кровь вскипела от адреналина. Я решила, что он собирается достать пистолет. Как спринтер я рванула в комнату, лапа Вадима скользнула по спине, и он схватил меня за блузку. Пуговицы брызнули во все стороны, но я освободилась.
— Стой! — раздался рык у меня за спиной. — Шустрая какая, твою мать!
Вадим нагнал меня у самой тахты и отшвырнул в сторону. Я повалилась на скомканный в углу половик.
— Угомонись уже, — раздраженно сказал Вадим.
Он стоял между мной и тахтой, прерывисто дыша. Я намеренно не смотрела на подушку — только ему в лицо, краем глаза прикидывая расстояние. До пистолета никак не добраться…
— Ну! — он угрожающе двинулся на меня.
Вадим расправил широкие плечи, втянув голову. Весь вид кричал, что меня будут бить. Мысли пронеслись вихрем: на окнах решетки, путь к балкону и выходу отрезан — полная засада.
— Где Феликс? — угрожающе спросил он.
— Я ничего не знаю!
— Что ты мне заливаешь? — презрительно бросил Вадим и сплюнул на пол. — Где он, я спрашиваю?
— Не знаю я никакого Феликса! Впервые слышу! — я говорила правду и в голосе прорезалась твердость. — Если это связано с Эмилем, поговорите с ним! Я дам телефон. Только бить меня не надо.
Вадим нервно сжимал и разжимал кулаки, словно мог выйти из себя в любой момент.
— Я же говорю, с мужем давно развелась, — добавила я. — Мы не общаемся! Правда, я ничего не знаю про его дела!
Вадим присел рядом со мной на корточки и проникновенно спросил:
— Я на дурака похож?
— Нет, — соврала я.
— Ну и что тогда? Давай отвечай по-хорошему, без заморочек. Феликс где? Зачем его покрываешь? Молодая, красивая, думаешь, стоит из-за этого урода красотой рисковать? — голос сделался вкрадчивым и издевательски-добрым. — Вот если я тебя покалечу, кому за это надо будет сказать спасибо?
Ненавижу угрозы.
Я покосилась на подушку. Пауза затягивалась.
— Ладно, — сказала я, поразмыслив. — Я все расскажу. Только можно я сяду на кровать?
Готовность к сотрудничеству вызвала неожиданный взрыв гнева.
— Ну и что ты невинную строишь?! — заорал Вадим, брызгая слюной, и схватив меня за шею, скинул с половика.
Я упала на пол ничком и отжалась на руках. Вовремя. От пинка я увернулась в последнее мгновение, перекатившись на другой бок. Лицо Вадима стало удивленным, он был уверен, что я не уйду от удара.
Но в конечном итоге — мне же хуже. Ловкость его разозлила, а в рукопашной я выстою до первого прямого удара.
— Феликс где, я спрашиваю?
Следующий пинок достал меня, и я скорчилась.
— Ну ты козел, — еле слышно выдавила я сквозь зубы, но, когда ему в лицо ударила кровь, поняла, что он расслышал.
Теперь мы вряд ли договоримся. А я не хотела закончить вечер кровавой кашей на полу.
Я сгруппировалась. Вадим бил беспорядочно, он привык иметь дело с теми, кто при первых признаках насилия пугаются, а потом бегут или плачут. А мне уже случалось драться — это давало мне шанс. Я не боялась боли.
Я откатилась, вскочила и врезала ему под колено. Он повалился на бок — путь к тахте свободен.
— Прибью, сволочь! — сдавленно пообещал Вадим.
Я упала на колени перед кроватью и сунула руку под подушку. Повернулась я уже с пистолетом в руке.
— Стоять! — я шумно перевела дух. — Стой и не рыпайся… Козел!
Глаза Вадима полезли на лоб, когда он увидел направленное на него дуло. Вытянутую руку, на которую пришелся вес оружия, свело, и я поддержала ее второй.
— Я тебя прибью, — уже не так уверенно сказал он. — Брось, падла! Я же вижу, что это игрушка.
— Не шевелись. Застрелю, — честно предупредила я.
Он ухмыльнулся. Вадим не знал, кто я. Наверное, считал, что у офисной крысы не может лежать под подушкой боевой ствол.
— Быстро бросила! — угрожающе протянул он и поднялся. — Обещаю, ничего тебе не сделаю.
Так я и поверила.
— Отойди к стене, да поживее. Я хорошо стреляю, не промахнусь.
Я не рисовалась. Раньше я в основном стреляла по вампирам, а с ними нужно быть очень точной. Для человека такой выстрел и впрямь может оказаться смертельным.
Это одна из причин, по которой мне не хотелось устраивать пальбу. Я хотела, чтобы Вадим это понял.
Если бы он знал, что я охотница, может быть, он бы отступил, но Вадим не часто оказывался по другую сторону пистолета и считал, что я шучу. Или что у меня нервы сдадут. Что я выроню пистолет и расплачусь.
Вместо того чтобы сплести пальцы на затылке, Вадим сунул руку под куртку.
Я потянула спуск, уши заложило от выстрела, в нос ударила вонь пороховых газов. Вадим рухнул на пол, как подкошенный, захрипел, глаза закатились. Полы куртки распахнулись, и я увидела пистолет в кобуре.
Я медленно поднялась с колена и осторожно приблизилась. Надо убираться отсюда, но поспешишь — людей насмешишь. Лучше буду объясняться с правоохранительными органами, чем составлю ему компанию на полу.
Я пнула его и отступила — он не двигался. Я подождала, затем сделала бросок и вытащила пистолет из кобуры. Ноль реакции. Вадим, кажется, покинул нас навсегда. Какое счастье.
Только вот пристрелила его я. Конечно, он полный засранец, но прежде я не убивала людей.
Я присела рядом, широко раскинула полы куртки и проверила карманы. Бумажник, телефон.
