— Спасибо тебе, — улыбнулась я, когда Сандер объявил, что пора заканчивать. — За компанию, за шоколад… И за помощь. Уверена, теперь у меня наконец начнёт получаться.
— Я в этом уверен, — хмыкнул он. — Главное — не забывай про гимнастику.
— Не забуду.
Я застегнула пальто и развернулась к двери.
— Марика, — позвал он.
— Да?
— Ты забыла меня поблагодарить.
— Разве? Но ведь я сказала…
Внезапно Сандер оказался как-то слишком близко. Сердце моментально сделало кульбит и застучало где-то в горле. Мужские пальцы пробежали по скуле. Ладонь легла на подбородок.
Я ждала, затаив дыхание. Наверняка я выглядела безумно глупо в застёгнутом на все пуговицы пальто, в тёплой вязанной шапке, из-под которой выплёскивались светлые кудряшки, и с горящими алым румянцем щеками.
Но Сандер смотрел так, словно я самая красивая девушка в мире. С обожанием, благоговением и каким-то скрытым недоверием.
На этот раз я сама сократила расстояние. Коснулась его губ и утонула.
Этот поцелуй имел вкус надежды и усталости. Лёгкий привкус сливочного чизкейка. И сладкий аромат шоколада.
Его губы словно заново пробовали меня на вкус. Стараясь приручить и при этом не напугать. Он ласкал и требовал. А потом словно спохватывался и отступал.
На этот раз я отстранилась первой. Заглянула в зелёные с поволокой глаза и улыбнулась.
— До встречи, — прошептала я.
Сандер усмехнулся.
— Порви там всех.
Третий поцелуй
Третий поцелуй имел вкус тайны и скрытой горечи. Лёгкий привкус имбиря и сладкий аромат мёда.
Но всё по порядку.
Дыхание больше не вырывалось паром. Кожа остыла, и я уже минут пять как перестала чувствовать пальцы на руках. И десять минут как на ногах.
Поначалу ещё удавалось пускать по телу согревающие чары. Но это стало невозможно с того момента, как пальцы перестали гнуться.
Температура держалось близко к нулю, но всё же чуточку ниже. И счастье ещё, что сегодня в Прене не было ветра. С ветром я бы и до ворот академии не дошла. Только не в открытом платье и туфельках.
Вообще, я довольно быстро поняла, насколько опрометчиво было выскакивать на мороз в наряде для бала. Но вернуться обратно оказалось выше моих сил, и я шла вперёд с целеустремлённостью улитки, покоряющей горную вершину. В каком-то смысле, так оно и было: я двигалась по-настоящему медленно, а Прена была расположена на склоне. Так что по пути к кофейне приходилось подниматься в гору.
Радовало одно. Если окончательно замёрзну, был шанс, что тело моё докатится обратно до академии само по себе.
Хотя таких крайностей хотелось бы избежать.
Добравшись до двери кофейни, я обнаружила, что не могу сомкнуть пальцы на ручке. Предприняв две попытки, на третью я попросту зажала ручку между двумя запястьями и повернула.
Дверь распахнулась, обдавая тёплым воздухом. Я мышкой шмыгнула внутрь и придавила дверь спиной. Бубенцы приветственно звякнули. Послышались шаги.
Сандер вышел в зал, вытирая руки полотенцем и застыл, глядя на меня. Я же не отрываясь смотрела, как на его лице смятение сменяется озадаченностью, а потом их напрочь сметает страх и паника.
— Марика? — проговорил он севшим голосом. — Ты шла по городу вот в этом?
Бросил быстрый взгляд на пустую вешалку для верхней одежды. Снова перевёл на меня. Отметил бледный цвет кожи, платье с открытыми плечами и туфельки на низких шпильках.
— М-можно мне что-нибудь тёплое? — попросила я. — Только у меня денег нет. — Я криво усмехнулась и развела руками, показывая, что пришла без сумочки. — А за кошельком возвращаться долго.
Это вывело Сандера из ступора.
— Марика! — прорычал он, подлетая ко мне. — Ты что творишь, глупая девчонка? Жить надоело?
— Глупая, — не стала отпираться я. — Но жить ещё хочу. Так можно мне кипяточку?
Напрочь игнорируя мои слова, Сандер подхватил моё окоченевшее тело на руки и понёс к стойке. Опустил на высокий стул и кинулся ставить чайник. Вернулся через минуту. Сдёрнул через голову свой необъятный свитер и натянул на меня. Я только и успела мысленно попрощаться с причёской, на которую потратила два часа.
Лихорадочно ощупал мои ладони, переплёл пальцы и упёрся лбом в мой лоб.
— Ты мне попозже расскажешь, что произошло, ладно? — попросил он. — Сначала тебя нужно согреть.
Я кивнула. Язык не слушался, и объяснять сейчас действительно было проблематично. Больше всего хотелось свернуться калачиком где-нибудь в уголке и уснуть. Но делать это на узком высоком стуле было бы глупо.
А Сандер тем временем выпустил мои пальцы и нырнул руками под свитер. Я замерла, прислушиваясь к ощущениям. Горячие ладони скользили по ткани платья, посылая мурашки по всему телу. От его прикосновений будто расходились волны тепла, и одновременно меня начал бить озноб. Пришлось сильнее сжать зубы, чтобы не стучали.
Вот его пальцы добрались до открытых плеч. И я, вздрогнув, тихонько вздохнула и прикрыла глаза. Всё это было невероятно интимно, хотя под свитером у меня было надето платье, и руки Сандера ни разу не коснулись запретной зоны. И всё же…
К моменту, как нас прервал свист закипевшего чайника, я сидела, уткнувшись носом в основание шеи Сандера и вдыхала его запах. Никогда не подозревала, что человек вообще способен настолько приятно пахнуть. Но от аромата этого конкретного мужчины я пьянела. А он окутывал со всех сторон. Проникал под кожу, туманил разум. Даже когда он нехотя отстранился, запах всё равно остался со мной. Им был насквозь пропитан вязаный свитер, укрывавший меня почти до колен.
— Подожди немного, — прошептал Сандер. — Сейчас вернусь.
Я наблюдала из-под опущенных век, как ловкие руки шинкуют лимон, натирают на мелкой тёрке имбирь и заливают всё это кипятком. Зал быстро наполнился запахом свежести и какой-то терпкой сладости. Кажется, что-то похожее готовила моя мама, когда я болела в детстве. А потом заставляла дышать паром.
На этот раз дышать меня не заставляли. Сандер через сито перелил содержимое сотейника в чайник, добавил мяту и ложку мёда.
— Держи. — Он поставил на стойку чайник и чашку на крохотном блюдце. — Пить маленькими глотками, пока не остыло.
— Спасибо, — пробормотала я, двигая к себе чашку. Напиток пах одуряюще. А чашка была такой восхитительно горячей, что я не удержалась и обхватила её ладонями, завёрнутыми в рукава.
Первый глоток прокатился по горлу живительной влагой, и я зажмурилась от удовольствия. Озноб почти прошёл только редкие волны прокатывались от плеч к коленям. Кажется, я согрелась.
По крайней мере, я так думала, пока не почувствовала прикосновение к лодыжке. Стопу словно пронзило сотней тупых игл.
— Ааа! Стой, что ты делаешь? — завопила я. — Перестань, больно!
Пока я наслаждалась чаем, Сандер успел притащить низкий стул и усесться напротив меня. И теперь под звуки моих стенаний освобождал от обуви вторую ногу.
Боль оказалась почти невыносима. Всхлипнув, я почти до крови закусила губу. По щекам потекли слёзы, окончательно размывая макияж.
— Тшш, тише, Марика. Нужно потерпеть… — Сандер встал и наклонился ко мне, стирая пальцами мокрые дорожки. — Нужно размять стопы, слышишь? Ты ведь не хочешь лишиться пальцев?
Я молча помотала головой.
— Вот и умница. Сейчас будет больно, но ты сможешь потерпеть, правда?
Кивнув, я проследила, как он снова опускается на низкий стул и берёт в ладони мою ногу. Стопу пронзила дикая боль, и мне пришлось закусить щёку и зажмуриться, чтобы не закричать.
С опаской косясь на меня, Сандер принялся бережными движениями поглаживать кожу. Постепенно боль уходила. Мужские пальцы становились всё смелее, и я, наконец, смогла расслабиться и отдаться ощущениям.
Почувствовав, что из моего тела ушло напряжение, Сандер заговорил.
— Расскажешь, что произошло?
Голос звучал приглушённо, но я каким-то образом чувствовала, что в нём бушуют эмоции.
