Я зажмурилась и отвернулась. В груди начало щемить.
– Алексис, почему у тебя проблемы с этой станцией? – Одьен сильнее сжал мои пальцы.
– Моим родственникам отрезали головы и выставили их в зале перед дверями на похожей сервисной станции, – я повернулась и указала рукой на двери рядом с витриной. – Головы стояли в ряд, а тела были свалены в кучу у стойки кассира. Перед тем, как убить, их заставили раздеться догола в раздевалке. А потом выволокли всех в зал и отрезали им головы. Послушники в одиночку никогда бы не справились с семьей райотов. Значит, среди тех, кто издевался над ними и убил, были и хранители.
– Ты видела, как их…
– Нет. Я пришла, когда все было кончено.
– Моя семья никогда не участвовала в подобных зверствах, – Одьен смотрел на вывеску станции.
– Но были те, кто участвовал. И ты их знаешь.
– Поехали отсюда, – Одьен отпустил мою руку и завел двигатель. – Позже поедим.
Безусловно, он был знаком с теми, кто проявлял особую жестокость во время Восстания. Возможно, он и по сей день здоровается с ними за руку и угощает их дорогим спиртным во время вечеринок. Никто не понес наказания за содеянное. Все сделали вид, что мир стал лучше, а его обитатели – человечнее.
– Куда мы едем? – спросила я спустя несколько минут молчания, глядя на деревья, мелькающие за окном.
– Я позвонил Поуку и договорился о встрече. Он сказал, что ему позвонила какая-то девушка и сообщила о смерти Питера. Девушка не представилась и попросила встретиться с ней. Номер телефона зарегистрирован на какую-то Дороти Уайт, которая живет в приюте для душевнобольных уже десять лет. Скажи, это ты звонила Поуку?
– А он быстро пробил номер, – вздохнула я.
– Поук испугался. Вообще-то он не из боязливых, но, видимо, что-то произошло, пока Питер был в больнице.
– Ты предупредил, что будешь не один?
– Да. Я сказал, что моя Aisori хочет с ним поговорить.
Я медленно повернулась лицом к Одьену.
– Вот так прямо и сказал?
– Немного иначе, но смысл тот же.
– Как ты меня представил? Подругой, девушкой, любовницей? – я фыркнула. – Нет, мне просто интересно, что именно ты ему сказал!
– «Женщина, которая мне очень дорога», – ответил он.
– Даже так, – я уважительно кивнула. – Странная формулировка для твоей ошибки. А, прости, для твоей дважды-ошибки!
– Мы почти приехали, – он сбавил скорость и начал притормаживать.
Мы проехали указатель на С. и, не доезжая до магистральной развязки, свернули на какую-то маленькую дорогу, уходящую дальше в гравийку. Одьен остановил машину и заглушил двигатель.
– Здесь? – я начала оборачиваться по сторонам. – Ты привез меня сюда, чтобы убить?
– Поук выбрал это место. Не я.
– Смеркается. Может, он заманил нас с тобой в ловушку и хочет спрятать тела в ближайшем лесу?
Одьен улыбнулся и вышел из машины. Он присел на багажник и уставился на дорогу. Я тоже вышла из машины. Подошла к нему.
– Видишь этот съезд? – он указал на дорогу, по которой мы приехали. – Здесь погибла младшая сестра Поука семь лет назад. Это было во вторник. А в субботу должна была состояться их с Айени свадьба.
– Боже мой, – прошептала я, глядя на автомагистраль, по которой мчались машины.
– Она выезжала с этой дороги, когда водитель встречной машины не справился с управлением. Он пробил ограждение и на полной скорости врезался в нее. Боковой удар со стороны водительского сидения. Машина несколько раз перевернулась и оказалась на зеленой зоне, – Одьен указал рукой на поле, раскинувшееся перед нами. – Его невеста была беременна. Десять недель. И мы хранили ее в закрытом гробу.
– Это ужасно, – вздохнула я.
Одьен встал с капота, заметив, что какая-то машина притормаживает перед съездом на дорогу.
– А вот и Поук.
К нам подъехал ничем не примечательный седан. Из него вышел мужчина лет сорока. Послушник.
– Привет, Поук, – Одьен пожал ему руку. – Познакомься, это Алексис.
Поук перевел на меня настороженный взгляд.
– Это я вам звонила. Извините, если напугала вас.
– Ты не говорил, что твой осведомитель – райот! – Поук перевел взгляд на Одьена.
– Значит, я осведомитель, – я тоже посмотрела на Одьена.
– Она послушница, Поук. Мы с Алексис работаем вместе. Она врач.
– Новый травматолог? Так это вы?
– Да, это я, – утвердительно кивнула.
– И какая информация у вас есть для меня?
– Я знаю, что Питера убил палач. И я сомневаюсь в том, что он спрыгнул с крыши сам.
– Миз, это я и без вас знаю! – судя по тону, Поук был в ярости. – Если на этом все – до свидания!
– Питер был высшим палачом, – добавила я. – Убить его мог только профессионал своего дела. Убивать в больнице, где работают хранители, где во втором измерении можно быть случайно пойманным – слишком опасно. Но можно убить из третьего и четвертого измерений, создав порталы во второе. Для этого нужно находиться где-то рядом. В метрах ста, может, дальше от жертвы. И на такой трюк с открытием порталов способны только те, у кого от природы более сильный Исток. Низшие палачи. У них более слабый Поток, но это компенсируется более сильным Истоком, чем у всех остальных. Ваш Призрак – это низший палач. Найти такого послушника – как искать иголку в стоге сена. Пока вы не поймаете его за руку, вы не сможете определить, кто он такой.
Одьен внимательно на меня смотрел. Поук тоже не сводил глаз.
– И даже если определите, нужны опытные хранители, способные прыгать в третье и четвертое измерения, – добавила я. – А для таких прыжков хранителям нужен якорь, закрепленный на палаче. Это значит, что без палача вам его не поймать. И не убить.
– И откуда послушница все это знает? – спросил Поук.
– У меня есть выход на палача, который может вам помочь.
– И кто это?
– Пусть его имя останется в тайне.
– Ты его знаешь? – Поук обратился к Одьену.
– Да. Мы знакомы.
– А если он работает на них?
– Это проверенный человек, – ответил Одьен.
– Для того, чтобы начать охоту на Призрака и его шайку, – продолжила я, – нам нужны зацепки. Питер работал в вашей газете. Вы знали его, в отличие от нас. Скажите, за что его могли сбросить с крыши, а потом добить в больнице?
– А кто вы такая в этой истории? – Поук прищурился.
– Я ваш связной.
– Связной, значит, – Поук хмыкнул. – Ну, ладно. Поверю на слово. Питер устроился в нашу газету год назад. Я поручил ему непыльную работенку – вести колонку поздравлений и некрологов. В беседах с родственниками умерших для составления красивого посвящения в газете Питер стал обращать внимание, что в округе часто погибают послушники в возрасте до сорока лет. В смысле, они погибают чаще, чем в других округах. Питеру это показалось странным, и он поднял статику смертности за последние двадцать лет. Девять лет назад в нашем округе показатели смертности начали расти. И увеличивались с каждым годом. Самоубийства, аварии на автомагистрали, рак. Он пришел к тем же выводам, что и я. Два года назад я стал говорить о том, что творится что-то неладное, – Поук повернулся в Одьену. – В итоге, три палача погибли, прежде, чем вы поняли, что есть система, – Поук снова повернулся ко мне. – Но Питер зашел в расследовании дальше меня. Он не стал охватывать все, как делал я, а вплотную взялся за расследование аварий на автомагистрали со смертельными исходами. И начал с дела моей сестры, – Поук развернулся и направился в сторону съезда.
Мы с Одьеном пошли следом за ним.
– Моя сестра выехала на автомагистраль здесь. В этот момент водитель со встречной полосы движения резко свернул налево, сбил ограждение, пересек дорогу и врезался в ее машину. Все длилось доли секунд. Экспертиза установила, что обе машины были в исправном состоянии. Сухое дорожное покрытие, светлое время суток. Нет признаков алкогольного опьянения у водителя – виновника аварии. Мужчина-послушник ехал в Р. из Т. Страховой агент. У него была назначена встреча с клиентами из Р. Никаких проблем со здоровьем. Двадцать шесть лет. Стаж вождения больше семи лет. «Не справился с управлением» – так нам сказали архиереи. Так написали в своем отчете о ДТП. Что же такого произошло, что он не справился с управлением и резко свернул влево? – Поук остановился на обочине дороги у самого съезда. – Внезапная коронарная смерть – излюбленный посмертный диагноз для жертв Жатвы. Резкая боль в груди слева, водитель инстинктивно тянется к груди и припадает к рулю, наваливаясь на него торсом, сгибается влево, потому что там болит, сбивает ограждение и врезается в машину моей сестры. Ни одна экспертиза не сможет доказать, что сердце водителя остановилось на долю секунды раньше, чем он получил травмы, несовместимые с жизнью, – Поук указал пальцем на мост, возвышающийся вдалеке. – Транспортная развязка. На этом мосту всегда мало машин, особенно в период с десяти утра до обеда и в ночное время. Люди уезжают на работу из С., к вечеру возвращаются. С этого моста открывается прекрасный вид на дорогу внизу. Расстояние до места аварии около ста метров. Скажи, – Поук повернулся ко мне, – твой палач, стоя на этом мосту, смог бы убить послушника, который едет в машине?
