невольно плотнее закуталась в покрывало.
— Как это произошло?
Вопрос прозвучал хрипло.
— Хубер сказал, горничная несла поднос с графинами, запнулась о сбившийся край ковра и не смогла устоять на ногах.
— Кто из девушек?
— Гризельда Эванс.
Я поежилась. Та самая гномочка, что передала мне просьбу Рольфа зайти в кабинет. Мне еще тогда показалось странным ее волнение, а после было не до того, чтобы разбираться, кто и зачем надоумил служанку позвать меня вниз. Но сейчас я решила это выяснить.
— Рольф, а в тот день, когда я видела вас с Амалией, ты посылал за мной Эванс?
— Нет, — уверенно ответил муж, и в его глазах застыл невысказанный вопрос.
— Я тогда не просто так оказалась у кабинета. Горничная сказала, что ты хочешь меня видеть. Она очень волновалась, даже торопила меня быстрее спуститься вниз. И если это не ты ее попросил, то…
— Амалия, — сквозь зубы произнес Рольф. — Рес! Софи, если бы я мог отправить ее домой, я бы с радостью это сделал. И сделаю, как только уйдет туман.
— Ничего. Мы обязательно справимся, — кивнула в ответ, а сама задумалась, что же все-таки происходит в замке. — Ты иди. Я сейчас тоже встану.
Рольф кивнул, быстро поцеловал меня и вышел из спальни, а я поднялась и накинула его халат. Закуталась в него, вдохнула знакомый запах и постаралась успокоиться. Горничную было жаль. Пусть она и оступилась, поддавшись уговорам или возможности заработать лишний рен, но я не держала на нее зла. А вот несчастный случай вызывал вопросы. Действительно ли Эванс споткнулась и упала? Или ей кто-то помог? Эванс была связана с Амалией. А та — одна из подозреваемых. Что, если горничная увидела то, что не должна была видеть? И попыталась шантажировать леди Эшвуд. А та решила избавиться от гномочки и столкнула с лестницы.
Мать-Заступница! Если бы знать наверняка! В доме собрались все те, кто был на приеме, ну, разве что, за исключением Форца. И ведь кто-то из них — убийца. А что, если он попытается повторить попытку? Хотя, о чем я? Наверняка попытается!
Я плотнее закуталась в халат, невольно вдохнув тонкий аромат мужского одеколона. Странно все-таки. Как можно чувствовать себя такой счастливой и несчастной одновременно? Мне порой казалось, что моя жизнь разделилась на две части. В первой была наша с Рольфом любовь, которая расцветала с каждым днем все сильнее и заставляла меня летать. А вот во второй все оказалось не так гладко: Рендолл, из которого нет выхода, дети, оставшиеся в Бреголе, неведомый убийца, идущий за нами по пятам, назойливые родственники и Амалия Эшвуд со своими томными взглядами и глупыми надеждами.
Я подошла к окну и обняла себя за плечи. За ночь туман усилился и расползся по двору, скрыв клумбы и парк под рыхлой молочно-белой пеленой. И чудилось в этом что-то зловещее. Словно вот эта расходящаяся от озера дымка тоже порождение разлома, как и вчерашние «медузы».
Стоило так подумать, как туман заволновался, качнулся, и волной устремился вверх, прямо к окну спальни. Я вздрогнула и невольно отпрянула, а хмарь, задев стекло, схлынула, оставляя после себя влажный след, и снова заколыхалась на уровне первого этажа. Но в тот краткий миг, когда она была рядом, взгляд зацепился за тонкую сеть, на которой держались белые клочья. И в голове сверкнула догадка, которую тут же захотелось проверить.
Я развернулась и кинулась в гардеробную. Вызывать горничную не стала, давно отвыкнув от чужой заботы. Наскоро выбрала простое закрытое платье, быстро оделась и незаметно выскользнула из спальни.
***
Внизу было безлюдно — ни слуг, ни гостей, ни дворецкого. Никто не заметил, как я осторожно открыла входные двери и вышла из дому.
Солнце поднималось над озером, медленно выплывая из пелены тумана и подсвечивая белые клубы огненными бликами. Птицы, обычно радостно встречающие рассвет, сегодня молчали. Замок угрюмо нахохлился, напоминая старого уставшего ворона. Воздух был наполнен влагой и той особой утренней прохладой, которая предвещала ясный и безоблачный день.
— Ну что, попытаемся найти разгадку? — По привычке пробормотала вслух, но звук собственного голоса показался чужим и зловещим, и я пожалела о том, что заговорила.
Лица коснулась липкая морось. Туман висел в воздухе, оседал на плечах мелкими каплями, клубился и кружил вокруг, словно хотел запутать. Но солнце поднималось выше, побеждая серую хмарь, и та потихоньку рассеивалась, так что я без труда прошла к воротам и медленно направилась вдоль берега.
Наверное, со стороны моя прогулка выглядела вполне обычной, но на самом деле я смотрела на туманную пелену магическим зрением, пытаясь отыскать ту тончайшую сеть, что успела заметить из окна. И вскоре мои усилия принесли результат. В однородной на первый взгляд преграде мне удалось увидеть едва заметные хаотичные линии. Они пронизывали белую массу, поднимались и опускались вместе с ней, словно грудь спящего зверя. Выглядело это так завораживающе, что я не сразу вспомнила, что собиралась сделать. И только спустя пару минут очнулась и прислушалась к родовой магии. А потом шагнула вперед, к самой воде, собираясь подцепить одну из нитей.
— О, леди Стейн, вижу, вы тоже ранняя пташка! — Послышался жизнерадостный голос, и я поспешно отдернула руку, а из тумана вынырнул улыбающийся Густав Форц.
Но если бы только он! Рядом с майором с угрюмым видом вышагивал Эндрю Харлоу, и мне разом захотелось выругаться. Ну какая нелегкая их принесла?
— Темного утра, майор Форц. Кузен Эндрю.
Я с трудом скрыла сожаление о сорвавшемся исследовании и улыбнулась гостям.
— А мы с Харлоу тоже вот решили прогуляться, — довольно улыбаясь, заявил Форц и огляделся вокруг с таким видом, будто осматривал достопримечательности какого-нибудь курорта. — Утро сегодня бодрящее. Но днем будет жарко, — авторитетно заявил майор и добавил: — Может, даже и туман разойдется. Что-то уж больно долго стоит, видно, из-за разницы температур. Вода в озере теплая, — принялся объяснять он то, что все и так знали. — А погода холодная, промозглая. Давно такой суровой весны не припомню. Видно, потому эта
