густые синие волосы и вздрагиваю от настойчивых, безумно правильных, прикосновений к разгорячённой коже. Всё больше погружаясь в огненную лаву от сводящего с ума поцелуя.
Упирающийся между моих разведённых ног напряжённый орган прижимался ещё сильнее, потираясь об пылающее возбуждением лоно, вжимался всё ритмичней, буквально сталкивая меня в пропасть сладостного удовольствия.
— Маленькая моя, нежная, страстная куколка!
Рычащий шёпот ударял по натянутым нервам и отдавался вибрациями во всём теле. Муж, скользнув по подбородку губами, впился в шею, жёстко целуя, скорее всего, оставляя отметины, осторожно прикусил зубами тонкую кожу, тут же её лизнул, медленно провёл языком до мочки уха и втянул её в жаркую глубину рта, выбивая из меня протяжный стон.
— Даре-ем, — не удержала я умоляющий всхлип.
Услышав своё имя, супруг зарычал и накрыл пальцами твёрдую горошину, помассировав её через намокшую ткань трусиков…
В дверь тихо постучали и, так же как и вчера, в комнату сразу же вошла горничная. И вот сегодня она пол не изучала: широко распахнув глаза, девушка ошеломлённо смотрела на наши переплетённые тела.
Скрипнув зубами, Дарем аккуратно разомкнул мои ноги, сцепленные за его спиной, поднялся с кровати и, с едва сдерживаемой яростью, рявкнул:
— Какого хрена ты зашла в эту комнату без позволения?
Побледнев, бедняжка всё-таки опустила глаза, видимо, чтобы не лицезреть практически обнажённого и о-очень возбуждённого хозяина. Мне даже захотелось его одеялом прикрыть, чтобы «не выставлял принадлежащие мне прелести на всеобщее обозрение!»
— Я всегда так делала… — пробормотала служанка затравленно.
— А то, что я женился, тебя не натолкнуло на мысль, что больше не стоит?
— Простите, я больше не буду!
— Выйди сейчас же!
Повторять не пришлось, горничная вылетела из комнаты, будто за ней черти гнались! Ещё бы, слава богине, что он на меня так никогда не рычал, а то и я так же забегала бы!
Повернувшись и встретившись с моим растерянным взглядом, Дар проворчал:
— Уволить её, что ли?
— Она ведь только зашла, зачем так жестоко? Чем она будет зарабатывать на жизнь?
— Пусть мемуары пишет: «Как обломать хозяевам секс!» или «Хрен вам, а не брачная ночь, господин первый советник!»
И так трагично это прозвучало, что, не выдержав, я расхохоталась. Ухмыльнувшись, Дар шагнул ко мне, оперевшись коленом на постель, медленно склонился, приближаясь к губам. Мой смех прервался так резко, будто его и не было, глядя в бирюзовые глаза, я потянулась навстречу, мы почти соприкоснулись, ещё чуть-чуть и… любимый шепчет в мои губы:
— И тебе, между прочим, тоже, жена первого советника!
Заметив, как изумлённо распахнулись мои глаза, он, рассмеявшись, чмокнул меня в нос и, насвистывая весёлый мотивчик, удалился в ванную! Вот ведь гад! Но мою счастливую улыбку не смогло стереть даже поспешное бегство мужа: всё ещё у нас будет, господин первый советник, и надеюсь, что очень-очень скоро!
Как это ни странно, Дарем подождал, пока я приведу себя в порядок, и только вместе со мной спустился к завтраку. Большая, светлая столовая поразила огромным окном в пол, за распахнутыми створками которого раскинулся цветущий сад, а сидевшие на ветках птицы наполняли её своим пением.
— Как тут здорово! — выдохнула я восхищённо.
— Мне тоже нравится, — улыбнулся муж и выдвинул для меня стул по правую руку от своего места.
Какой же счастливой я себя чувствовала, кто бы только знал! Жаль, недолго… В столовую вплыла Джейн, не глядя в мою сторону, она подошла к Дарему и, легко чмокнув в висок, села напротив меня. Черт! Как я про неё забыла-то?
— Доброе утро, — тем временем улыбнулась бывшая подруга, естественно, моему супругу.
— Она будет есть с нами? — прищурилась я зло.
На лице мужчины тут же заиграли желваки и, сжав в руках вилку, он прошипел:
— Мы это уже обсуждали. Джейн живёт в этом доме, соответственно, и ест за этим столом, что здесь непонятного?
— Но, Дар…
— Черт возьми, кукла, я всё сказал! — перебил он меня и, бросив столовый прибор в только что поставленную перед ним тарелку, выскочил из столовой.
МЕЛОРИ.
Что значит «он всё сказал»? Я жена или пустое место, в конце концов? Я тебе сейчас такое устрою, Лесс, что ты сам, в подробностях, выложишь мне, с чего вдруг такая привязанность к моей бывшей подруге! В то, что они любовники, я уже не верила. Слишком жадно он целовал меня этим утром, ласкал так, словно не мог насытиться, и шептал такие нежные слова… Нет, он не смог бы продемонстрировать мне свою любовницу, даже ради того, чтобы уколоть побольнее. Значит, здесь что-то другое!
Та-ак, есть я уже не хочу, сначала разборки — потом всё остальное! Вскочив на ноги, подхватила вилку со стола и подлетела к Джейн, зашипев в её удивлённое лицо:
— Сейчас я поговорю с моим мужем, — выделила я интонацией предпоследнее слово, — а потом доберусь до тебя!
С размаху воткнув вилку в лежащий перед девушкой кусок пирога, я выскочила в коридор, сразу же натыкаясь на высокого пожилого мужчину. Окинув взглядом безэмоциональное лицо, оценив безупречный внешний вид и военную выправку, пришла к выводу, что передо мной дворецкий.
— Где мой супруг? — задала я вопрос как можно спокойнее, но всё равно вышло довольно резко.
Вышколенный до зубовного скрежета слуга инстинктивно отпрянул, скорее всего, впервые за много лет показав, что он не бесчувственный чурбан.
— Простите, леди, а кто ваш супруг? — вкрадчиво поинтересовался мужчина, на удивление быстро пришедший в себя.
Точно, я же вчера его не видела, соответственно, и он меня тоже!
— Дарем Лесс! Где ваш хозяин?
В глазах дворецкого промелькнула такая обречённая скорбь, что мне стало смешно. Интересно, он сейчас Дара пожалел, что он женился на такой очаровашке? Или себя, поняв, что я теперь его хозяйка? Похоже, умею я произвести неизгладимое впечатление!
— Он в кабинете, я провожу, миссис Лесс!
Идя за неторопливо переставляющим ноги мужчиной, я закипала всё больше. Вот вроде окончательно взбесил меня медлительный слуга, а расплачиваться за это пришлось мужу…
Ворвавшись в кабинет, я подлетела к столу и выдохнула:
— Ты сейчас же её выгонишь, Лесс!
Поднявшись с кресла, мужчина упёрся кулаками в столешницу и, нависая надо мной, рявкнул:
— Нет!
— Я не потерплю в своём доме твою любовницу!
— С чего ты решила, что можешь здесь командовать?!
Брови возлюбленного сошлись на переносице. В глазах полыхает злость, скулы заострились, крылья носа едва заметно трепещут — до чего же красив, зараза!
— Хорошо, — подарила я ему милую улыбку, — тогда и я заведу себе любовника!
— Только попробуй! — зарычал он,
