он может целенаправленно испоганить результат моих ночных трудов.
— О привет, Томми! У тебя получилось? — в кухню с широкой улыбкой заглянул Джамели, а у меня отлегло от сердца.
— Да, всё в порядке, вот и бульон на замену Софи, осталось только отнести!
— Как замечательно! Отнеси тогда, а потом заскочи ко мне, я сделаю тебе бодрящего кофе по моему рецепту, — кондитер, как всегда был мил и приветлив.
— Я тогда пойду, — улыбнувшись заметил я, Лучьянно больше не посмеет ничего сделать и его можно спокойно оставлять с жу.
— И мне принеси кофе на обратной дороге, — проорал мне Лучьянно вдогонку, а я отправился наверх. Вот только с каждым шагом моё прекрасное настроение ухудшалось. Ноги несли меня к душу и с каждым шагом становилось ясно, мне также придётся посмотреть в глаза Мицио. Вопрос о том, что я ему скажу и главное, как, всё ещё витал в воздухе.
Мими Вигано
Губы предательски дрожали, руки не слушались, а на глаза наворачивались слёзы и только ноги, с максимальной скоростью несли меня вперёд, наверх в мою комнату, где я, наконец, смогу дать волю своим чувствам.
— Ну как же ты так? — в голове ошарашенно и с тоской зудел прадед, а я даже не могла понять, что было бы лучше, если бы он молчал или же ругал меня так же, как Лучьянно. Я многозначительно шмыгнула носом и проглотила сопли в надежде на то, что непрошеная слеза передумает скатываться по щеке.
— Ведь всё было так хорошо! — продолжила воспитывать меня шляпа из кармана.
— Не надо, пожалуйста, только не сейчас, — прошептала срывающимся голосом, и прадед поспешил умолкнуть.
В одном мне только повезло, коридоры академии сейчас были пустыми, большинство уже крепко спало после трудного дня. Но сомнений у меня не было, Лучьянно выжмет из этой ситуации максимум и уже завтра утром вся академия будет знать о моём провале. Интересно, как быстро Томмасо от меня откажется?
От одной такой мысли ком в горле подпрыгнул, а по щекам полились уже настоящие ручьи слёз.
Впрочем, на моё счастье, дверь была уже за углом и я сорвалась с места, перейдя с быстрого шага на бег.
Дверь комнаты глухо закрылась за мной, а я душимая рыданиями тихо сползала по шероховатому, старому дереву.
— Ну полно тебе! Никто ведь не умер, по крайней мере, пока, — настороженно сообщил мне прадед, а я теперь конкретно разревелась. Я понятия не имела, что моё тело вообще способно издавать подобные звуки, словно я и не человек была вовсе, а раненная тюлениха и, наверное, в любой другой ситуации я бы очень удивилась, но сейчас мне явно было не до этого.
— Хватит реветь! — рявкнул прадед, но мой вой только нарастал, кажется, я даже начала тихонечко биться головой о дверь.
— Он меня выгонит, — заверила я с подвиваниями.
— Нет, давай мыслить логично! — потребовал прадед.
— Выы-гонит! — выла я, с каждой слезой уверенность в том, что всё это для меня кончится очень плохо, росла, превращаясь в нерушимую
— Да не выгонит, мог бы, ты бы уже топталась у ворот! Прекрати истерику!
Прадед рявкнул так, что я вздрогнула.
— Так, выключи слёзы и включи мозг! Томмасо обязательно надо закончить академию в этом году, и он точно не может позволить себе вылететь!
— Ууу, — неуверенно попыталась согласиться я.
— Если бы это было не так, то разве стала бы мудрейшая сеньора Софи тебя покрывать, узнав, что ты девушка, — в словах призрака был здравый смысл, но они не успокаивали мое отчаяние.
— Ну у, — только и могла проронить я.
— Кроме того, сама подумай, если он бы хотел тебя выгнать, то почему отправил спать? Ты, наверняка, понадобишься ему завтра!
— Когда его будет убивать ректор, он мной прикроется, — в дрожащем голосе была язвительность, но я признавала, что это было бы справедливо отдать меня на растерзание ректору.
— Ты не торопись, может, у него всё и получится!
— Что получится?
— Смотри, по времени он должен успеть сварить новый жу, проблема не в этом, — принялся объяснять мне мой наставник.
— А в чём?
— Ему нельзя засыпать, чтобы жу не подгорел, и даже если он это осилит, то завтра его ждёт свадьба, как он это выдержит, я честно не знаю.
— А что же тогда делать? — растерянно поинтересовалась я.
— Тебе, идти спать!
— Но как же так! Я тогда должна пойти и помочь! — я нерешительно встала на ноги.
— Милая иди в постельку и постарайся встать человеком завтра! У твоего шефа есть магия и насколько я понимаю немало, ему будет проще, да и физическая форма у него ого-го! Не чета твоей! Лучше, если завтра на кухне будет один злой и уставший шеф, чем злой и уставший шеф и полуживой комми!
— Но я же…
— Марш спать!
Заснуть сразу мне не удалось, я долго ворочалась и не могла уснуть, мне было неимоверно стыдно за всё, что случилось, но больше всего меня мучил тот, факт, что Томмасо взял ответственность за мою ошибку на себя. Это было неправильно и то, что это всё равно произошло, буквально топил меня в чувстве вины и самобичевания.
Наверное, впервые с того момента, как в мою голову пришла светлая мысль о том чтобы пойти учится в академию, я начала спрашивать себя о том, чего мне это будет стоить на самом деле и готова ли я заплатить столь высокую цену.
Сегодняшний день был бесконечным, тяжёлым и изматывающим, готова ли я провести так три года из-зо дня в день?
А главное, что будет дальше?
Идея о том, чтобы поступить и окончить академию казалась мне настолько замечательной, если не сказать идеальной, что я совершенно не задумывалась, о том, что произойдёт, когда у меня всё это получится. Но сегодняшние события заставили меня задавать совершенно другие вопросы. Хорошо, допустим, мне, как и говорит прадед удастся выкрутиться, и не потому, что я хороша, а потому что Томмасо отчаянно нужно получить диплом и ни когда-нибудь в светлом будущем, а уже сейчас. На следующий год, я перестану быть комми и меня будет ждать работа шефом в меняющихся подразделениях кухни. Допустим, я смогу пережить и это, даже больше, допустим, я смогу получить диплом академии по поддельному имени, но что я буду делать после всего этого? До конца своих дней прикидываться мужчиной?
Я не хотела замуж и не представляла себя матерью семейства в традиционном понимании этого в империи, но и как я хочу жить, я тоже не знала.
Наверное, всё же мне
