всегда должен быть собран!
— Не волнуйся, я удостоверюсь в том, что он надолго запомнит урок, который я ему преподам, — пообещал я многозначительно.
Мицио беспорно заслужил серьезного наказания и жесткого урока, но каким именно он будет я придумаю позже, сейчас же я почти с благоговеянием смотрел на большую бутыль с говяжим бульоном, которую мы нашли стоило нам только открыть холодильную кладовку Софи. Здесь вообще были настолько впечатляющие запасы, что если бы у меня было хоть немного свободного времени, то я бы обязательно задержался для того, чтобы все как следует осмотреть. Но этого времени у меня не было, поэтому я только забрал у Джамели ключи и бережно, словно это было самое дорогое из того, что у меня есть взял в руки бутыль с бульоном.
— Только сделай новый! — настойчиво напомнил мне кондитер.
— Не волнуйся, я разберусь с Софи, — я поспешил уверить его и отпустить отдыхать. В отличие от меня он мог себе это позволить.
Я вернулся на кухню и не теряя времени поставил на огонь воду для нового бульона, а сам тем временем кинулся нарезать овощи и мясо для обжарки. Работать на грязной кухне было не слишком приятно, но сейчас самое главное было начать работу, времени для того, чтобы все как следует отмыть у меня будет навалом.
Нарезанные овощи и мясо отправилось на уже разогретую сковороду, а кости и ошметки и остатки овощей в кипящую воду для бульона.
Сейчас у меня было около десяти минут, для того, чтобы хоть немного привести кухню в порядок, перед тем как я буду ставить на уварку жу. Я оглядел кухню. Выглядела она как натуральный свинарник, но что поделать?
Вздохнув, я обошел все помещение и собрал все миски и ковши, которые были грязными. Мысленно сделал себе пометку о том, что по-хорошему для того, чтобы облегчить команде жизнь завтра было бы так же не плохо перепроверить мизанплас и удостовериться, что к завтрашнему меню все готово. Но это будет позже. Сейчас я просто начал мыть посуду.
Интересно, чтобы отец или брат сказали увидев меня сейчас? Уверен, что они были бы в шоке, от которого бы отошли совсем не скоро. Ведь ни один из них даже представления не имел о том сколько грязной работы я делаю. Впрочем, это по их мнению все это было грязной работой. Я так не думал. Мне наоборот казалось, вполне логичным, если не сказать закономерным проявлением ответсвенности. Если я что-то испачкал или же чем-то пользовался, то это моя ответственность привести это обратно если не в первоначальное состояние, то хотя бы в близкое к нему.
Часы уже давно перевалили за полночь, но все миски были вымыты, а овощи и мясо получили красивую прожаренную корочку. Я взял самую большую кастрюлю и осторожно переложил туда все твёрдые элементы будущего жу, а затем залил всё это соком и жиром, оставшимся на сковороде. Поразмыслив немного, я также немного утрамбовал руками получившиеся. Не уверен, что это хоть как-то поможет или уж тем более ускорит процесс, но интуиция вопила о необходимости этого действия, хотя о подобном не упоминалось ни в одном рецепте.
Затем я осторожно влил весь бульон и осторожно разместил сверху заранее подготовленный картуш. Самое важное составляющее в приготовлении хорошего жу. Сейчас мне предстояло довести содержимое до кипения, а затем оставить вариться на еще пять или шесть часов. За это время количество жидкости должно было бы уменьшиться на две трети, а бульон в полной мере насытиться цветом и вкусом мяса и овощей. Большой ошибкой новичков было попытаться обойтись без картуша и просто оставить кастрюлю открытой, выкипание воды при этом было бы слишком быстрым, оно бы с лёгкостью превратило лёгкий и яркий жу в обычное переваренное рагу, а то и вовсе кашу, разрушив всю красоту цвета базы любого соуса. Ещё большей глупостью будет накрыть всё крышкой, ведь в таком случае влага не сможет вообще покинуть кастрюлю и получится суп долгого томления, бесспорно, прекрасное блюдо для больных и беззубых!
Я проверил, что всё закипело и уменьшил огонь. Теперь мне надо было ждать. Точнее, разумеется, это не было единственным занятием, кроме этого, надо было отварить бульон на замену, и вот его как раз можно было бы уже прикрыть на время крышкой, ещё надо было отмыть кухню и проверить мизанплас. Одним словом, работы хватало для того, кто был готов её делать. Но это также был самый сложный момент. Усталость давала знать о себе, а тело, получившее передышку после напряжения, ныло и требовало отдыха.
Прошло четыре часа, и небо на востоке уже начало сереть, вот только мне выдыхать было рано. Я осмотрел идеально вымытую кухню и осторожно сняв картуш внимательно осмотрел уже почти готовый жу. Первая часть была позади. У меня был великий соблазн отделить мясо от костей, но я его превозмог и вместо этого, как и положено опустил в кастрюлю саше д'эпис, снова, прикрыл всё это картушем. Ещё примерно час или полтора и всё будет готово. Проблема оставалась только в том, что делать мне больше решительно нечего, по крайней мере, на кухне, а оставлять уже почти готовый жу, который обошёлся мне ночью без сна для того, чтобы освежиться душем или отнести готовый бульон в кладовку Софи, я не решался.
Нужно, чтобы хотя бы кто-то смог за ним присмотреть. Больше шанса на ошибку у нас не было. Прошло ещё полчаса.
— Доброе утро! — на кухне показалась взъерошенная голова Лучьянно, — ты всё сделал?
Я только улыбнулся, каким бы козлом по характеру ни был Лучьянно, но одного у него было не отнять. Он всегда трепетно относился к своим блюдам и их качеству, вот и сейчас он появился на кухне с первыми лучами солнца не для того, чтобы меня укольнуть, хотя и это он непременно сделает, а для того, чтобы удостовериться, что у нас всё в порядке. Правда, гадёныш в этом никогда не признаётся даже самому себе.
— Почти готово, осталось подождать полчаса и можно процеживать.
— Планируешь повторить подвиг своего комми? — с издёвкой поинтересовался Лучьянно. Впрочем, вполне ожидаемо.
— Думал ты обо мне лучшего мнения, — с усмешкой ответил я, — однако, мне не помешало бы пойти и освежиться.
— Иди давай, я всё сделаю сам, — буркнул он, а я застыл в неуверенности. Нет, я не сомневался, в том, что Лучьянно сможет доварить жу, я мог допустить возможность, что вредительство в нём всё же перевесит разум и
