— Ничего, — выдавила из себя девушка хриплым после сна голосом и к щекам прилила краска.
— Ну, конечно, — отозвалась женщина и села рядом с ней на кровать. — Давай, что у тебя там во сне случилось или в голове? Вроде похмелья быть не должно — я тебя вчера весьма маленечко напоила.
— Всё со мной хорошо, — качнула головой Мила и увидела на спинке кровати плащ митара.
На неё вихрем налетело воспоминание о вчерашнем, и это возбуждение, которое всё ещё не прошло, заставило неуютно поёрзать.
Хэла рассмеялась.
— Мне тоже такие снятся, всем снятся, ну правда, — проговорила она.
— Что? — в недоумении уставилась на неё белая ведьма.
— Сны такие, сексуальные, — Хэла залилась смехом, — или как сказать — эротишшшные?
— Да ну тебя, — Милена слегка улыбнулась.
— Снятся конечно, детка, я ж живая, мне по-твоему мужика не надо? Или всем тут не надо? Некоторые, вон по углам умудряются пообжиматься.
Милена вспомнила вчера Шеру с Элгором и кажется ещё больше раскраснелась.
— Ты про девочек? Серых? — выдавила она из себя, обводя глазами комнату.
— Ну да, — подтвердила догадку женщина. — Чего снилось-то?
— Я бы тебе не сказала ни за что, но я не помню, — ответила Милена, а Хэла на это снова рассмеялась. — А ты бы рассказала?
— А чего нет, — повела она плечом. — Вот ещё — такое развлечение и осталось. Серым-то можно, если без последствий, и пока не застукал никто, а мне куда… да и кто тут на такую, как я, позарится?
— Шутишь? — Милена уставилась на неё в замешательстве. — Ты шикарная, Хэла! Вон и феран даже от тебя без ума.
— Феран? — чёрная ведьма залилась смехом. Потом помотала головой. — Неужели эти “кумушки с лавочки”, — она сделала характерный жест пальцами ставя сказанное в кавычки, — уже напели? Вот, ей богу, чувствую себя, как дома в старые добрые времена, когда сплетницы-бабки около подъездов попы свои на газетках насиживали и всех чехвостили по чём зря.
— Но ты же говорила, что он тебе нравится, — стушевалась девушка.
— И что? Он мне может хоть тыщу раз нравиться, я и от Брэда Питта в восторге, но где я и где он? — она покачала головой и усмехнулась. — Милка, Милка…
— Брэд Питт он там, далеко, а феран здесь, — заметила девушка.
— Расстояния между нами это не уменьшает, — ответила Хэла.
— Я не понимаю.
— Я чёрная ведьма, — и она стала горестно серьёзной, — я зло во плоти, понимаешь? Со мной близость запрещена, это хуже смерти. Меня казнят за это, уж не знаю как тут — на костре вроде не жгут, но голову определённо отрубят, или ещё чего похуже. Тут такое не прощают.
— Но кто скажет? — вдруг подумалось Милене. Ведь женщину все любили, девушка это видела. — Ты же хорошая, Хэла, ты всем нравишься…
— Нравлюсь, пока в постель к обожаемому ферану не лезу, — покачала головой чёрная ведьма.
— А если он сам захочет?
— Пфф, не захочет, — слегка улыбнулась Хэла. — Есть тут конечно наверное такие господа, кто нервишки себе так щекочут, но уж точно наш феран к этим экстремалам не относится.
Милене стало так тоскливо от этих слов, что на глаза навернулись слёзы, снова дрожью по телу пробежал шёпот Роара и заставил её отчаянно жалеть себя — что за фигня вообще с ней сегодня происходит?
— Но ты другое, — отозвалась Хэла, словно угадывая её мысли.
— Что? — нахмурилась Мила.
— Белая ведьма — это как сокровище, дар… ты не такая, как я. Так что если Роар, — Хэла кивнула на синий плащ, — перестанет ходить вокруг да около — не тушуйся и бери его уже в оборот, боже, — и чёрная ведьма театрально закатила глаза.
— Я? — Милена внезапно осознала сказанное, словно пока женщина говорила, это было про кого-то другого, но вот сейчас пришло понимание, что нет. Это она про Милену. И Роара? — Что? Хэла, ты вообще о чём?
— Да о том, — женщина улыбнулась, но улыбка эта была какой-то по-доброму мягкой, дружелюбной, что ли, не как обычно.
— Нет ничего такого… да и… я в этом вообще ничего не понимаю, — девушка сама не поняла, как решилась это сказать.
— А что тут понимать? Когда начинают мурашки по коже бегать, когда выворачивает нутро, а то бабочки-бабочки, — Хэла махнула рукой, — там не то что бабочки — там такой вой внутри начинается, ну ни с чем не спутаешь! Вот — сгребаешь мужика в охапку и вперёд.
— У тебя всё просто, — буркнула Милена, смущаясь. Вспоминая вчерашний вечер. Вчера выло же, выло. — А у меня отношения были в жизни полтора раза.
— Полтора? — удивилась чёрная ведьма. — Это как?
— Вот так, — ответила девушка. И стыдно было и смешно. — Один ботаник был, на учёбе помешанный, и я даже толком не поняла, как у меня с ним что-то случилось, а второй был вечно в компе или в тусовке. А я у него была скучная, не тусовочная, понимаешь? Он меня бросил, потому что у меня кот умер, и я расстроенная ходила — не круто оказалось.
— Ну, отвалились и хорошо, — спокойно ответила Хэла. — Надо своего человека искать, иногда это бывает сложно. Но, если прёт, то чего тормозить-то?
— Это ты такая шикарная, красивая, на тебя все смотрят во все глаза, а я…
— Только не вздумай сказать, что ты страшная или уродливая, — фыркнула женщина, — кину в тебя чем-нибудь тяжёлым.
— Я всю жизнь думала, что я не такая как надо… я белая, светлая какая-то нелепо, невнятная — бледная моль, короче, — и чего её потянуло на эти откровения, хотелось доказать, что-то. Даже странно. — И боялась, что буду толстой, поэтому в фитнес-клубе себя загоняла, чтобы быть подтянутой такой, чтобы фигура была…
— И? — приподняла бровь Хэла. — Не получилось? Не быть толстой она хотела… пфф, а мне, такой вот прямо скажем не худой, говоришь, что я шикарная?
— Но ты шикарная, правда, — Милена не знала, как это работает. — Я на тебя смотрю и мне кажется, что ты невероятно красивая.
— Ага… Кажется!
— Блин. Я не вру…
— А я всю жизнь завидую таким как ты, — Хэла вздохнула и грустно улыбнулась. — Стройным, подтянутым, которые умеют себя заставить, не то что я — лентяйка. Всегда хотела быть такой миниатюрной, но даже, когда была худой, всё равно казалась себе огромной. Вот бы сейчас туда и чтобы не было всего вот этого, — она похлопала себя по животу и рассмеялась.
— Хэла, — и Милене отчаянно захотелось обнять женщину. Потому что это было искренним, она скрывала за шутками себя.
— Ты думаешь, я такая вот задорная, потому что считаю себя неотразимой что ли? — и снова чёрная ведьма словно прочитала мысли. — Да нет, просто, что мне ещё остаётся, кроме как всех тут подкалывать? Мне нечего терять, понимаешь? Вот я и отрываюсь.
Милена улыбнулась.
— Хорошо получается… хотя конечно жаль, что секс мне теперь не светит, но что уж — руки есть и ладно, — она лукаво подмигнула и встала. — А ты красотка у меня, прям драгоценность бесценная!
И Милена хотела что-то сказать, но на глаза навернулись дурацкие слёзы и слова застряли где-то, растерялись.
— Ты плащ-то митару верни, — и Хэла ушла в дальние комнаты, а Милена уставилась на висящий на спинке кровати плащ.
“Вернуть?.. Где бы найти на это силы?”
Плащ мусолил глаза ещё три дня и, когда погода стала совсем холодной, Милена всё-таки решилась вернуть его митару.
Найти его оказалось задачей не из простых. Девушка словно бегала за ним по кругу — она изучила весь замок вдоль и поперёк, натыкалась на тех, на кого натыкаться совершенно не хотелось и в конечном итоге оказалась прижатой к стенке на лестнице ведущей в какие-то верхние башни… прижатой Элгором.
Казалось, что он был вокруг неё и деваться было вообще некуда. Внутри завопила та самая истеричка, которая вопила уже однажды — рядом с Элгором находится нельзя, надо спасаться!
— Что это наша крошка белая ведьма делает там, где ей быть не положено? — проговорил он, глядя на неё тёмным, с прищуром взглядом.
— Я ищу митара… достопочтенного митара, — голос предательски пропал. Элгор был словно Каа, а Мила была бандерлогом.
